Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

Пока я объяснял сержанту, что еще вернусь, ко мне рванулись трое доведенных до отчаяния журналистов. Одного из них я даже узнал. Все они желали знать правду, только правду и ничего, кроме правды. Пришлось нагрубить. Меня не раз донимали газетчики, но никогда прежде они не проявляли такой неумной настырности. Поняв, что так просто от них не отделаешься, я прошел за оцепление и нырнул в толпу.

Дело представлялось безнадежным. С западной стороны Восьмой авеню были припаркованы только полицейские машины. Я выбрался из толпы и прошел два квартала на юг.

Сидя в клубе, я не терял времени даром. Помимо всего прочего я расспросил двух игроков «Джайантс» и потому знал, что должен отыскать голубой «кертис»-седан. Шанс, что он все еще здесь, был невелик, но попытка не пытка.

Я перешел авеню и направился на стоянку. Два полицейских в конце оцепления внимательно на меня посмотрели, но, поскольку стоянка их не интересовала, даже не попытались остановить.

В блеклом свете я разглядел три машины, припаркованные в северной оконечности стоянки, а подойдя поближе, убедился, что одна из них – «кертис»-седан. Я приблизился еще и удостоверился, что он голубого цвета.

Встав вплотную перед ним, я увидел на передних сиденьях двух девушек, взиравших на меня сквозь лобовое стекло. Одна из них была той самой красоткой, на которую я пялился во время матча. Внутри автомобиля играло радио. Я открыл дверцу, распахнул ее настежь и поздоровался.

– Вы кто? – спросила красотка.

– Меня зовут Арчи Гудвин. Если вы миссис Мойс, я даже предъявлю вам свои документы.

– Что вам надо?

– Если вы не миссис Мойс, то ничего.

– А что, если я миссис Мойс?

Приятное впечатление, которое она произвела на меня во время матча, быстро улетучивалось. Нет, за эти несколько часов она, разумеется, не подурнела, но выражение ее лица было неприязненным и кислым, а в голосе слышалась враждебность. Я достал футляр с удостоверением:

– Если это так, то вот мои документы.

Она даже не посмотрела на мою лицензию частного детектива.

– Ладно, ваша фамилия Гудман. Что дальше?

– Не Гудман. Меня зовут Арчи Гудвин. Я работаю на Ниро Вульфа, который сейчас сидит в клубе «Джайантс». Я сам только что оттуда. Может, вырубите радио?

– Я бы лучше вырубила вас, – со злобой произнесла она.

Ее спутница, рыженькая девушка, сидевшая рядом с ней на трибуне, протянула руку к регулятору громкости, и радио смолкло.

– Слушай, Лайла, – с жаром произнесла рыженькая, – ты ведешь себя как дура. Пригласи его в машину. Может, он приличный человек. Может, его послал Билл.

– Ты слышала, чт́о сказал нам Уолт? – резко бросила ей Лайла. – Ниро Вульф помогает в клубе копам. – Она повернулась ко мне: – Вас послал мой муж? Докажите!

Согнув ногу в колене, я ненавязчиво поставил ее на подножку:

– Вот потому-то отчасти мистер Вульф и не выносит женщин. Все дело в вашем образе мышления. Я вовсе не утверждал, будто послан вашим мужем. Он этого не делал. Не смог бы, даже если захотел. Последний час его допрашивает в раздевалке целая свора ищеек из убойного отдела. Он и сейчас там. Меня послал мистер Вульф. Однако в каком-то смысле меня привела сюда проблема личного характера, и помочь с ней можете только вы.

– Ваша проблема – вы ее и решайте, а ко мне не лезьте.

– Как скажете. Но на вашем месте я бы сперва послушал. Вплоть до настоящего момента у полицейских имелся лишь один серьезный повод уделять вашему мужу такое пристальное внимание. Команда вышла из клуба на поле и направилась в свой сектор. За исключением одного игрока, который задержался и присоединился к остальным позже. Это был Билл Мойс. Так говорят все, да и Билл этого не отрицает. Полицейские решили, что он мог увидеть или услышать нечто такое, что заставило его заподозрить Ника Ферроне в преступлении. Кстати, вы знаете, что это Ник подсыпал снотворное в газировку, которую пили игроки? «Бибрайт» называется.

– Да, Уолт Гойделл мне уже рассказал.

– Так вот, Билл мог задержаться, чтобы объясниться с Ником начистоту. Тот осерчал, Билл схватился за бейсбольную биту, ну и понеслось… Это версия полицейских. Вот почему они так вцепились в Билла. Однако у меня есть причина полагать, что полицейские ошибаются. О своей догадке я не сказал никому – только Ниро Вульфу. Мистер Вульф склонен с ней согласиться, но решил пока ничего не говорить полицейским. Дело в том, что Чизхольм захотел воспользоваться услугами моего босса, и мистер Вульф рассчитывает на щедрый гонорар. Так вот, моя версия заключается в том, что если Билл и прикончил Ферроне… Подчеркиваю – если… Так вот, если он это и сделал, то не потому, что увидел, как Ферроне добавляет лекарство в лимонад. Нет, все как раз наоборот. Это Ферроне застал Билла за таким занятием, захотел всем об этом рассказать, и Билл его прикончил.

Красавица выпучила на меня глаза:

– Да как у вас хватило наглости… – У нее просто не было слов. – Ах ты грязный…

– Не торопитесь, я еще не закончил. Сегодня днем я был на матче. Сидел на одной из трибун. Когда дело дошло до шестой подачи, я был уже сыт происходящим на поле по горло и стал поглядывать по сторонам, желая хоть как-нибудь отвлечься от игры. И тут я увидел чертовски привлекательную девушку. Я пригляделся к ней повнимательнее. У меня возникло ощущение, что я ее уже где-то видел, вот только никак не мог вспомнить где. Счет был одиннадцать – один, «Джайантс» проигрывали вчистую. И хорошенькая мордашка оказалась именно тем, в чем я нуждался. Одна беда: красотка радовалась. Эту радость выдавали глаза, и выражение лица, и жесты. Она пришла в восторг от того, что творилось на поле. Это мне не понравилось, но я все равно на нее глядел.

Миссис Мойс попыталась что-то сказать, но я ей не позволил, чуть повысив голос:

– Имейте терпение и дайте мне закончить. Чуть позже, после матча, Билл Мойс сказал, что его ждет жена. И какой-то остряк предложил ему показать мне фотографию супруги. И тут у меня словно что-то щелкнуло в голове. Я вспомнил, что видел фотографию суженой Мойса в «Газетт». Как раз ее я и приметил на трибуне. Чуть позже, когда представилась возможность расспросить кое-кого из игроков, я узнал, что она, как правило, приезжает на матчи в голубом «кертисе» Билла и ждет муженька. Мне показалось очень занятным, что жена игрока «Джайантс» радовалась, когда команда супруга проигрывала решающий матч чемпионата. Вульф со мной согласился, но отпустить меня не мог: я был ему нужен в клубе. Наконец он послал меня узнать, где вы. Все еще ждете или уже уехали домой. И вот я перед вами. Как раз об этой нашей общей проблеме я и хотел с вами поговорить. Почему вы так радовались проигрышу «Джайантс»?

– Я не радовалась.

– Нелепость какая, – фыркнула рыженькая.

– Протест отклонен, – покачал я головой. – Так не пойдет. Мистер Вульф знает, что я разбираюсь в девушках. Если я говорю, что девушка миленькая или дурнушка, умница или глупышка, грустная или веселая, то для Вульфа так оно и есть. В этом деле он целиком и полностью полагается на меня. Если я сейчас вернусь в клуб и скажу своему боссу, что вы все отрицаете, ему не останется ничего другого, кроме как выложить все в полиции. И тогда дело примет для вас печальный оборот. Они решат, что вы желали «Джайантс» проигрыша, потому как знали о планах Билла. Естественно, у следователей тут же появится новая версия, согласно которой Ферроне увидел, как Билл добавляет снотворное в лимонад, и тот его прикончил. Они снова возьмутся за Билла, а если они…

– Перестаньте! – хрипло выкрикнула она. – Перестаньте, ради бога!

– Я просто хотел сказать, что если они…

Тут вмешалась рыженькая. Она навалилась на руль и, повернувшись ко мне, вздернула подбородок.

– Вы что, совсем тупой? – сердито спросила она.

– Если это риторический вопрос…

Рыженькая презрительно фыркнула:

– А еще говорит, что разбирается в девушках! А в женах бейсболистов вы разбираетесь? Я вот замужем за бейсболистом! Меня зовут Элен Гойделл, я жена Уолта. Да, сегодня днем во время матча мне очень хотелось врезать Лайле за то, что она злорадствовала! У меня так и чесались руки, хотя я ее люблю! Но я, в отличие от вас, не тупица! Она замужем не за командой, а за Биллом! Лью Бейкер заработал двести тридцать два очка за последние шесть матчей серии, а тут допустил две ошибки и прощелкал три базы, но его все равно не поменяли на Билла. Все эти шесть матчей Лайла сидела и молилась, чтобы Биллу дали шанс, хотя бы один, но нет! Какое ей дело до исхода матча и чемпионата? Ей хотелось, чтобы на поле выпустили Билла, причем надолго, а не на один раз. Вы же сами видели, чт́о сегодня днем творил на поле Бейкер. Хорошо, допустим, его опоили снотворным, но ведь Лайла этого не знала. Да что вы понимаете в девушках?! Кретин!