Рекс Стаут - Черная гора (сборник)

В ее глазах полыхал огонь. Я не стал обижаться на оскорбления.

– Я всегда рад узнать что-то новое, – сказал я примирительным тоном. – Она права, миссис Мойс?

– Да.

– Значит, в главном я тоже прав? Вы радовались, видя, как «Джайантс» проигрывают?

– Я лишь сказала, что она права.

– Ну да. Вот только проблема никуда не делась. Если я приму вашу версию, пойду и доложу ее Вульфу, он ее тоже примет. Он полагает, что я разбираюсь в девушках, вне зависимости от того, чт́о думаете на этот счет вы. Таким образом, я беру на себя определенную ответственность. А что, если вы куда ловчее и хитрее, чем я думаю? Вашего мужа подозревают в убийстве. С ним до сих пор работают следователи. А что, если он виновен и полицейским под силу выжать из вас информацию, которая поможет поймать его на крючок? Само собой, рано или поздно они все равно до вас доберутся и тогда либо выжмут из вас нужные сведения, либо нет. А что, если выжмут? Как в таком случае буду выглядеть я? Вот в чем моя проблема. Какие-нибудь предложения на этот счет есть?

У Лайлы предложений не имелось. Она даже не смотрела в мою сторону, а сидела понурив голову и разглядывая сцепленные в замок руки.

– Вот теперь вы ведете себя почти как приличный человек, – промолвила Элен Гойделл.

– Это впечатление обманчиво, – признался я. – Иногда я веду себя прилично, а иногда нет. Если я решу, что у нее есть сведения, которые могут оказаться полезными мистеру Вульфу, то не остановлюсь ни перед чем. Коли понадобится, даже за волосы буду таскать. Однако в данный момент мне кажется, что она ничего не знает. Я считаю, что она чиста, невинна и добродетельна. Ее супруг – совсем другое дело. Надеюсь ради нее, что он как-нибудь сумеет выкрутиться, но ставки на это я принимать не готов. Вроде он пришелся полицейским по душе, а я в них разбираюсь не хуже, чем в девушках. – Я убрал ботинок с подножки. – Ну ладно, пока.

Я развернулся и двинулся прочь.

– Секундочку! – послышался голос Лайлы.

Оглянувшись, я увидел, что она подняла голову и смотрит на меня.

– Вы не врете? – спросила она.

– Насчет чего?

– Вы скажете Вульфу, что довольны мной?

– Ну… Доволен – понятие растяжимое. Я скажу, что вы – вернее, миссис Гойделл – объяснили, чему вы радовались во время матча, и меня это объяснение удовлетворило.

– Но вы ведь можете и соврать?

– Не только могу, но и нередко вру, только не сейчас.

– Ударим по рукам? – предложила она, внимательно на меня посмотрев.

Я протянул ей руку. У нее были холодные пальцы и крепкая хватка. Через четыре секунды температура наших ладоней сравнялась. Наконец она высвободила руку.

– Может, расскажете мне, что там с Биллом? – попросила она. – Неужели полицейские считают, что он убил Ника Ферроне?

– Они этого не исключают.

– Я уверена, что он никого не убивал.

– Это делает вам честь. Но вас в клубе не было, и потому вы лишены права голоса.

Она кивнула. Характер у дамочки оказался твердый, но при этом она не была лишена практичности.

– Его арестуют? Ему что, и правда предъявят обвинение в убийстве?

– Сложно сказать. Вполне возможно, что это решается прямо сейчас, пока мы с вами разговариваем. Полицейские понимают: весь город ждет, чтобы они хоть кого-нибудь отправили за решетку. Билл – главный подозреваемый.

– В таком случае мне надо что-то делать. Как бы я хотела узнать, чт́о он им рассказал. Вы не слышали?

– Он утверждает, что ему ничего не известно об убийстве. Насчет остального я не в курсе. Билл говорит, что задержался в клубе, потому что пошел в раздевалку переодеть кроссовки.

– Я не про то. – Она покачала головой. – Я хотела бы знать, сказал ли он им про… – Красавица замолчала. – Нет. Не верю. Я знаю, он бы не стал этого говорить. Мы с ним кое-что знаем… Про человека, который был заинтересован в определенном исходе матча. Только Билл этого не скажет. Из-за меня. Мне надо кое с кем повидаться. Составите мне компанию?

– С кем это вы собрались встретиться?

– Расскажу по дороге. Ну как, едете?

– Куда?

– В район Пятидесятых улиц и Восьмой авеню.

– Господи, Лайла, ты хоть соображаешь, чт́о говоришь? – выпалила Элен Гойделл.

Не знаю, ответила ей Лайла или нет. Я как раз в этот момент огибал машину. Не мешкая ни секунды, я принял ее предложение. Наконец хоть какая-то зацепка. Конечно, я поступал немного своевольно и даже опрометчиво, решив уехать с девицами и оставив Вульфа наедине с невкусными сэндвичами, теплым пивом и мелкой, жалкой деталькой, которую он предпочел ото всех утаить. Однако выбора у меня не было. Похоже, я напал на след.

Пока я подходил к двери, Элен уже успела ее открыть и теперь выбиралась наружу. Когда ее ноги коснулись земли, она повернулась и произнесла:

– Лайла, я не хочу иметь к этому ни малейшего отношения! Господь свидетель, как я жалею, что осталась с тобой, а не уехала с Уолтом!

Лайла пыталась ей что-то возразить, но Элен не пожелала ее слушать. Повернувшись к подруге спиной, она быстрым шагом направилась к воротам, ведущим на улицу. Я забрался в автомобиль и захлопнул дверь.

– Она все расскажет Уолту, – произнесла Лайла.

– Ага, – кивнул я. – А она знает, куда мы едем?

– Нет.

– Тогда поехали.

Она повернула ключ зажигания, включила заднюю передачу и начала сдавать.

– К черту таких подруг! – буркнула она, по всей видимости самой себе.

В обычных обстоятельствах я бы, возможно, сказал, что она неплохо водит машину, но этот вечер выдался для девушки далеко не обычным. Когда мы резко свернули направо, на Сто пятьдесят пятую улицу, с моей стороны что-то негромко лязгнуло. Мы чуть зацепили крыло припаркованной у тротуара машины. Затем проскочили между двумя такси, оставив буквально дюймовый зазор между бортами. Вслед нам раздался возмущенный гул клаксонов.

Когда нам пришлось остановиться на светофоре, девушка повернулась ко мне и сказала:

– Это все мой дядя Дэн. Его фамилия Гейл. Прошлым вечером он заехал ко мне и попросил…

Она утопила педаль газа, и автомобиль рванул вперед. Но ей тут же пришлось ударить по тормозам: мы чуть не врезались в автомобиль, водитель которого пытался проскочить перекресток, когда уже включился красный свет. Мы едва успели с ним разминуться. Девушка снова выжала газ, и седан рывком сорвался с места.

– Поедете по Вест-Сайдской магистрали? – спросил я.

– Да, так быстрее.

– Если мы ни в кого по дороге не врежемся. Сосредоточьтесь на управлении автомобилем. С рассказом можно подождать.

Ей удалось добраться до автострады, никого при этом не задев. Перестроившись в левый ряд, она снова наддала газа. Когда мы, судя по показаниям спидометра, развили скорость пятьдесят пять миль в час, она заговорила опять:

– Если я вам все расскажу, назад дороги не будет. Так вот, он просил меня уговорить Билла помочь команде соперника. Обещал за это десять тысяч долларов. Я даже не хотела рассказывать об этом Биллу, но дядя настоял, и я сделала, как он просил. Я заранее знала, чт́о скажет на это Билл…

Ей пришлось прерваться на маневрирование. Перестраивалась она ловко. Сперва бросила машину в средний ряд, потом в правый, проехав немного, снова перестроилась в средний ряд перед коричневым кабриолетом, затем метнулась обратно в левый ряд. Теперь мы ехали впереди двух машин, из-за которых ей изначально пришлось сбросить скорость до пятидесяти миль в час.

– Слушайте, – сказал я, – если вам повезет, вы таким образом выиграете максимум две минуты. А если не повезет и нас остановит полиция, мы потеряем десять минут, пока нам будут выписывать штрафной талон. Ведете машину – ведите ее, но не пытайтесь одновременно разговаривать.

Она не сочла нужным со мною спорить, но и скорость сбрасывать не стала. Я повернулся и принялся смотреть в заднее окно. Так и просидел до Пятьдесят седьмой улицы. Мы свернули на булыжный съезд с магистрали, проскочив квартал, двинулись налево, на Пятьдесят шестую улицу, а Одиннадцатую авеню пролетели не останавливаясь на зеленый свет. Немного не доехав до Десятой авеню, метнулись к тротуару и остановились. Лайла взялась за ручной тормоз и резко его дернула.

– Теперь готов вас выслушать, – объявил я. – Продолжайте. Итак, ваш дядя Дэн делает ставки?

– Нет. – Она повернулась ко мне. – Я вся дрожу. Посмотрите, как у меня трясутся руки. Я его боюсь.

– Чем он занимается?

– Он держит аптеку. Она ему принадлежит. Именно туда мы и направляемся, чтобы с ним повидаться. Я знаю, чт́о думает Элен. Она считает, я все должна была рассказать, но я не могла. Отец с матерью умерли, когда я была еще маленькой, а дядя Дэн был ко мне по-своему добр – насколько мог. Если бы не он, меня бы отправили в приют. Естественно, прошлым вечером Билл хотел все выложить Арту Кинни, но не стал этого делать из-за меня. По той же причине он ничего не скажет и полицейским.