– Что случилось? – вновь спросила она.
– С вами все в порядке, мисс Старлер? – раздался звучащий несколько таинственно голос Нелл Симс.
– Конечно, а что?
– Ничего. Я просто увидела, что вы зажгли свет. Джим Брэдиссон и его мать заболели.
Велма быстро накинула халат.
– Входите. Что с ними случилось?
Дверь распахнулась. В комнату, шаркая ногами в широких, бесформенных шлепанцах, вошла одетая в ветхий халат Нелл. Глаза ее были опухшими и заспанными, бесцветные жесткие волосы накручены на бигуди.
– Говорят, съели что-то не то.
– Кто-нибудь еще заболел?
– Именно это я и хотела узнать. Увидела, что в вашей комнате загорелся свет. Вы уверены, что с вами все в порядке?
– Конечно. Какие у них симптомы?
– Обычные. Тошнота, жжение в желудке. «Съели что-то не то»! Вздор! Какая чепуха! Съели слишком много. Взять, к примеру, миссис Брэдиссон. Она только болтает о лишнем весе, а сама никогда не работала, всегда выбирает самые жирные кусочки, даже от десерта не отказывается, норовит попросить вторую порцию. Знаете, что я ей сказала однажды, когда она пыталась влезть в платье?
Велма ее едва слушала. Она напряженно размышляла: нужно ли что-либо предпринимать, или ситуация выправится сама? В одном она была абсолютно уверена: нельзя допустить, чтобы больные запаниковали и вызвали доктора Кенуорда в неурочный час.
– Знаете, что я ей сказала? – повторила вопрос Нелл.
– Что? – рассеянно спросила Велма.
Нелл хмыкнула:
– Я сказала ей прямо в лицо: «Нужно помнить, миссис Брэдиссон, что два пирога как один не съешь».
– Давно она заболела?
– Не знаю. Примерно полчаса назад, по ее словам.
– Полагаю, мне нужно осмотреть ее, – пришла к выводу Велма.
Она направилась вслед за Нелл Симс по длинному коридору в северное крыло дома, где Лилиан Брэдиссон и ее сыну были отведены две спальни, соединенные общей гостиной.
Велма услышала, как кого-то вырвало, потом раздался стон. Дверь в спальню миссис Брэдиссон была открыта, и медсестра уверенно, как того требовал профессиональный долг, вошла в комнату.
– Миссис Брэдиссон, мне сообщили, что вы заболели. Могу я чем-либо помочь вам?
Измотанная приступом рвоты, миссис Брэдиссон бессильно откинулась на подушки, не сводя с Велмы слезящихся, воспаленных глаз.
– Меня отравили. Умираю. Я вся горю. – Она схватила дрожащей рукой стакан, на треть наполненный водой, залпом выпила его содержимое и произнесла слабым голосом: – Будьте добры, налейте еще.
Велма взяла стакан и вышла в ванную комнату.
– Вздор! – сказала она оттуда. – Беда не в том, что вы съели, а в том – сколько. Все в доме, кроме вас, абсолютно здоровы.
– Отравили только меня и сына.
– Вздор!
– Я так рада, что вы пришли, мисс Старлер. Я только что звонила доктору Кенуорду. Он сказал, что вы все проверите и при необходимости позвоните ему. Думаю, его необходимо вызвать.
– А я думаю, что мы сами справимся. Какой бы ни была причина расстройства. Сейчас ваш желудок чист, и вы почувствуете себя лучше уже через пятнадцать-двадцать минут. В крайнем случае примем лекарство, чтобы наладить пищеварение. Как я понимаю, ваш сын тоже болен?
– Ему не так плохо, как мне. Он… он… – Лицо ее исказилось от боли; совершенно обессилев, миссис Брэдиссон замолчала.
– Я немедленно осмотрю Джима, – сказала Велма.
Джим Брэдиссон, несомненно, страдал тем же недугом, что и мать, но организм его был более крепким, а ум – ясным.
– Послушайте, Велма, – сказал он, – думаю, нам нужно срочно вызвать доктора Кенуорда.
– Он так много работает, – попыталась возразить Велма. – Я стараюсь не вызывать его ночью без особой надобности. Очень часто причиной острых расстройств в желудке является простое пищевое отравление.
– Я знаю, что такое пищевое отравление, – почти шепотом произнес Джим Брэдиссон. – Но здесь совсем другое. Какой-то другой яд. Мой рот будто набит металлическими опилками, я сгораю от жажды, ужасной, жгучей жажды, которую ничем не погасить. К тому же болят и желудок, и кишечник. К животу невозможно прикоснуться. Я… я уверен, Велма, нас отравили.
– Судороги были? – как можно более небрежным тоном спросила Велма.
– Да, верно, – удивленно воскликнул Брэдиссон. – Я не придал им никакого значения, но сейчас, когда вы спросили… у меня сводило икры. Хотя, я думаю, это не имеет никакого отношения к отравлению. Просто я слишком много ходил сегодня днем. Мы с матерью бродили по холмам, она так старается похудеть.
Брэдиссон улыбнулся. Он нежно любил свою мать, но тем не менее понимал абсолютную тщетность ее спорадических усилий.
– Она только нагуляла сумасшедший аппетит, впрочем, как и я. Мы так хорошо прогулялись, а Нелл Симс приготовила жареных цыплят. Мы с матерью просто набросились на них. Боюсь, сейчас будет очередной приступ. Господи! Даже морская болезнь не так мучила меня.
– Я немедленно позвоню доктору Кенуорду, думаю, ему следует быть здесь.
– Буду вам весьма признателен.
Брэдиссон бросился в ванную. Велма спустилась на первый этаж, чтобы позвонить доктору Кенуорду.
– Боюсь, вам придется приехать, – сказала она в трубку после приветствия.
– Обычное расстройство желудка в острой форме? – спросил врач.
Велма прижала трубку к губам и сообщила:
– Типичный случай отравления мышьяком, вплоть до тонических судорог в икрах.
Велму всегда поражала способность доктора мгновенно переходить из полусонного состояния в полную готовность, как будто он сидел одетый и ждал именно этого звонка.
– Дорога займет у меня не более двенадцати минут. Не спускай глаз с пациентов. У тебя нет под рукой раствора железа?
– К сожалению, нет.
– Хорошо. Сделай промывание желудка и жди меня. Скоро буду.
Доктор Кенуорд приехал менее чем через десять минут, и последующие полчаса Велма работала как никогда в жизни. Доктор Кенуорд не тратил времени на разговоры, а немедленно занялся повторным промыванием желудка, потом ввел пациентам окись железа, чтобы в организме образовался умеренно растворимый арсенит железа, который легко можно будет вывести промыванием. Довольно быстро желаемый результат был достигнут. В два часа пациенты уже спокойно спали, а доктор Кенуорд кивком позвал Велму на совещание в ее комнату.
Велма присела на край кровати, предоставив в распоряжение врача удобное кресло, и не произнесла ни слова, пока тот не уселся и, закурив, не сделал первую затяжку, выдохнув дым со звуком, чем-то похожим на глубокий вздох.
Начался напряженный период ожидания, похожий на бесчисленные другие, которые она делила с доктором Кенуордом во время ночных дежурств. Он сделал все, что могла предложить медицинская наука, но не спешил уходить домой, пока эффект лечения не станет максимальным, пока недуг не отступит. В такие моменты он расслаблялся, как кулачный боец между раундами. Настроенный на бешеную работу мозг оставался в напряжении, но мышцам он позволял отдохнуть, как можно удобнее устроившись в кресле.
– Значит, подавали жареных цыплят? – вдруг спросил Кенуорд.
– Да.
– Миссис Симс заключила контракт на обслуживание этих людей?
– Вероятно. Не знаю, какой именно. Думаю, мистер Кларк доплачивает ей некоторую сумму помимо той, что она получает с других жильцов. Несколько странное соглашение, но жизнь в этом доме вообще полна странностей.
– Цыплят было много?
– Много.
– Их подавали на одном блюде?
– Нет, на двух.
– Одно из них стояло на том конце стола, где сидели миссис Брэдиссон и ее сын?
– Да.
– Вероятно, все можно объяснить этими цыплятами, – задумчиво произнес доктор Кенуорд.
– Объяснить что? Отравление?
– Нет, время, прошедшее между приемом пищи и появлением первых симптомов. Жирная пища замедляет действие яда. Весь вопрос в том, каким образом пища была отравлена, если яд не попал в организмы других. Вы уверены, что цыплят не подавали на отдельных тарелках индивидуально?
– Уверена. Все брали их с общего блюда, передавая его друг другу.
– Оба пациента настаивают, что ничего не ели после обеда. Значит, они приняли яд с какой-то жидкостью.
– Мышьяк?
– Вне всяких сомнений. Миссис Симс спрашивала остальных жильцов, все чувствуют себя нормально. Таким образом… Вы проверили состояние Бэннинга?
– Да, прокралась незаметно в кактусовый сад. И он, и Солти мирно храпят в спальных мешках.
– Они не обедали в доме?
– Нет, они почти всегда обедают на свежем воздухе. Солти очень неплохо готовит в походных условиях.
– Никогда не прописал бы ему подобного режима, но тем не менее он помогает, что и требуется от лечения, – задумчиво произнес Кенуорд. – Я с неодобрением смотрю на них, и они чувствуют себя школьниками, тайком сбежавшими из дома. Победа почти одержана, они получают стимул. Человек всегда стремится делать нечто запретное. Вы можете себе представить… – Он вдруг замолчал, увидев выражение лица Велмы. – В чем дело, Велма?
