– Вероятно.
– Вы знаете коренастого мужчину с густыми бровями, сидевшего вон за тем столиком, который сейчас не занят?
– Того мужчину? Я его заметил, но, как мне кажется, он у меня впервые.
– Вы хорошо его рассмотрели?
– Не очень. На лицо не обращал особого внимания. Я следил за его манерами. Понимаете, надо наблюдать за поведением мужчины, который в одиночестве приходит сюда поужинать. Возможно, он хочет кого-то подцепить. Если не возникает никаких проблем, то и мы ничего делать не будем. Однако если он начинает пить и приставать к женщинам, то мы предпринимаем определенные меры. Именно поэтому я всегда смотрю за одинокими мужчинами. Я взглянул на этого и увидел, что он просто пришел поесть, никого не трогает. Как бы мне хотелось, чтобы и полицейские никого не трогали!
Мейсон кивнул.
– А почему вы вдруг спросили о нем? – внезапно заинтересовался Албург.
– Пытался выяснить, кто он, – ответил Мейсон.
– Почему?
– Мне кажется, что я его где-то видел.
Моррис Албург в течение нескольких секунд внимательно изучал лицо адвоката.
– Черта с два, – сказал он наконец. – И вы, и я пытаемся обдурить друг друга. И ни у вас, ни у меня ничего не получается. Мы оба слишком хорошо знаем человеческую натуру… Ладно. Спокойной ночи.
Мейсон остановился у телефона-автомата в квартале от ресторана Морриса Албурга и позвонил лейтенанту Трэггу из отдела по расследованию убийств.
– Говорит Перри Мейсон, лейтенант, – представился адвокат. – Сделаете кое-что для меня?
– Черта с два.
– Почему нет?
– Потому что после этого у меня определенно возникнут лишние проблемы.
– Вы даже не спросили, о чем я прошу.
– Догадываюсь. Если бы это не было чем-то, до чего вам страшно прикоснуться шестом длиной в десять футов, вы никогда не позвонили бы…
– Минутку, минутку, – перебил его Мейсон. – Не кипятитесь. Я прошу о девушке. Ее сбил водитель, которого скорее всего винить нельзя. Девушка убегала от человека, пытавшегося засадить ее в свою машину. Свидетели утверждают, что у него был револьвер и…
– Это вы про то, что произошло за рестораном Албурга?
– Да.
– Вы ее знаете?
– Нет. Но у меня есть чувство, что девушке угрожает опасность. Я хочу следующее. Она сейчас, наверное, находится в приемном покое. Я не представляю, насколько серьезны ее травмы, однако готов оплатить отдельную палату и сиделок.
– Не может быть!
– Готов.
– С чего это вы вдруг стали филантропом?
– Пытаюсь помочь девушке.
– Почему?
– Потому что считаю, что, если ее поместят в обычную палату на общих условиях, ее ждет смерть.
– Вы не правы, Мейсон. После того как пациент оказывается в больнице…
– Знаю, знаю, – перебил его адвокат. – Мое очередное чудачество. Я идиот. У меня искаженные представления о том, что происходит. Я видел слишком много заключенных контрактов, которые оспариваются в суде. Я видел слишком много браков, закончившихся разводами. Я видел слишком много расхождений во мнениях, которые привели к убийствам… Адвокату никогда не удается послушать рассказ о счастливом браке, он никогда не сталкивается с контрактом, после выполнения которого удовлетворенными оказываются обе стороны. И в результате? Он превращается в циника… А теперь вернемся к нашим баранам. Вы поможете мне проследить, чтобы девушку перевели из приемного покоя в такую палату, где никто, совсем никто, не будет иметь к ней доступа, за исключением лечащего врача?
– Что еще? – спросил Трэгг.
– Это все.
– Почему вы хотите этого?
– Я боюсь за нее.
– Вы знаете, кто она?
– Ни разу в жизни ее не видел. Вернее, не обратил на нее внимания. В общем, не узнаю, если встречу. Я скользнул по ней глазами, когда заходил в ресторан Морриса Албурга. Я там ужинал, когда все произошло.
– Она не ваша клиентка? Вы в ней не заинтересованы профессионально?
– Я пообещал Моррису Албургу, что разберусь со всеми проблемами, которые могут возникнуть в связи с этим делом, и велел ему отсылать ко мне всех, кто…
– Ладно. Согласен. Однако я не буду это афишировать. Счет пришлю вам.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон и повесил трубку.
Вернувшись к машине, адвокат обратился к Делле Стрит:
– Я хотел бы попросить тебя, Делла, снять ненадолго шубу, чтобы взглянуть на то место подкладки, где она пришита нитками другого цвета. Когда я осматривал шубу, там что-то прощупывалось.
– Мне кажется, что это ватин или какой-то другой подобный материал, – высказала свое мнение Делла Стрит. – Иногда портные таким образом пытаются скрасить недостатки фигуры.
– Сомневаюсь, что мы имеем дело как раз с таким случаем. Снимай шубу, Делла. Принимаемся разгадывать норковую тайну Морриса Албурга.
Делла Стрит выполнила просьбу адвоката.
Мейсон припарковал машину, включил свет в салоне, достал из кармана перочинный нож и срезал нитки другого цвета, которыми в одном месте была пришита подкладка. Открылся внутренний карман.
Адвокат засунул два пальца в образовавшуюся дыру и вытащил небольшой кусочек картона.
– А это что такое? – недоуменно спросила Делла Стрит.
– Ломбардный билет, номер шестьдесят три восемьдесят четыре «J». Что-то заложено в ломбарде в Сиэтле и может быть востребовано в любое время в течение девяноста дней при условии уплаты предоставленных восемнадцати долларов, сбора за хранение и одного процента залоговых.
– Как скучно и неинтересно, – заметила Делла Стрит. – Бедняжке пришлось заложить семейные драгоценности, чтобы уехать из Сиэтла. Она постаралась припрятать ломбардный билет таким образом, чтобы он ни в коем случае не потерялся.
– Семейные драгоценности на восемнадцать долларов, Делла? Что-то ты плохо думаешь о семье. Давай сейчас заглянем к Дрейку и попросим Пола связаться со своим представителем в Сиэтле. Перешлем этот ломбардный билет авиапочтой и востребуем заложенную вещь. По крайней мере, получим что-то стоимостью восемнадцать долларов и информацию на несколько сотен. Тогда мы сможем продать вещь, если нам не удастся продать информацию.
– Предположим, полученная информация вас совсем не заинтересует и окажется абсолютно ненужной?
– В таком случае она останется у меня, – ответил Мейсон. – Однако к моменту ее получения мы должны выяснить значительно больше о Моррисе Албурге.
Мейсон открыл своим ключом дверь в кабинет и увидел, что Делла Стрит раскладывает у него на столе только что вскрытые письма, доставленные с утренней почтой.
– Привет, Делла, – поздоровался он. – Что-нибудь новенькое?
Адвокат пересек кабинет и положил шляпу на полку в шкафу.
– Звонил Моррис Албург, – сообщила секретарша.
– Что ему нужно?
– С официанткой хотел встретиться страховой агент.
– Ты имеешь в виду Дикси?
– Да. Он представляет компанию, в которой застрахована та машина, под которую попала Дикси, выбежав из переулка.
– Быстро сработали. Даже слишком быстро, – решил адвокат.
– Что ты хочешь сказать?
– Они намерены как можно скорее достигнуть соглашения, получить соответствующие документы, освобождающие от обязательств… Нет, не похоже.
– Но все именно так и представляется на первый взгляд.
Мейсон остановился у края своего стола, провел рукой по чисто выбритому подбородку, нахмурился, глядя на какие-то бумаги, на самом деле не видя их, и заметил:
– Это что-то новенькое.
– Не понимаю. Я всегда считала, что страховые компании действуют именно таким образом.
– Раньше действовали. Некоторые продолжают до сих пор, – объяснил Мейсон. – Однако большинство страховых компаний теперь следят за своей репутацией. Если против них возбуждается иск, они хотят проследить, чтобы была выплачена разумная и справедливая компенсация. Но в данном случае мы имеем девушку, выбежавшую через черный ход ресторана в переулок и бросившуюся прямо под колеса движущейся машины, которая ехала на зеленый свет.
– Я все равно не понимаю, к чему ты клонишь, – призналась Делла Стрит.
– Все очень просто. Водитель сбившей Дикси машины не мог проявить преступную халатность, только если в дело не замешаны обстоятельства, о которых мы не знаем. Он спокойно ехал по городской улице, явно не превышая допустимую скорость. На улице на светофоре горел зеленый свет. Он имел полное право двигаться дальше и, естественно, предполагал, что и все остальные водители и пешеходы будут действовать в соответствии с сигналами светофора. И тут внезапно из переулка вылетает напуганная девушка, ничего не видя перед собой, и бросается ему под колеса.
– Возможно, он был пьян.
– В отчете говорится, что он практически мгновенно затормозил. О содержании алкоголя в крови ничего не упоминается. И вдруг через несколько часов появляется человек из страховой компании, готовый урегулировать вопрос… Что ему сказал Моррис Албург?
