– Мы хотим только вас, мистер Мейсон!
– Вы сами понимаете, что с моей стороны было бы крайне неэтично согласиться на ваше предложение, поскольку я имею…
– Послушайте, договоримся таким образом. Если вы будете представлять моего отца, вы сможете заниматься и вопросом собственности этой Кингсмен, а когда встретитесь с отцом, уверена, вы с ним обо всем договоритесь. Поторгуетесь, так сказать…
– Договориться будет непросто.
– Ничего, договоритесь.
– Вы имеете право решать за своего отца?
– Да… в экстренных случаях вроде этого. Я знаю, что он со мной согласится.
Мейсон поднялся.
– Мне бы не хотелось, чтобы в этом вопросе оставались какие-то неясности или недопонятость.
– Не сомневайтесь, ничего такого не будет.
– Так что же вы хотите? Что я должен сделать?
– Я хочу, чтобы вы отправились вместе со мной к отцу. Нам необходимо его увидеть.
– Чем он занимается?
– Он работает над чем-то настолько важным, что требует абсолютной секретности. Никому не разрешается знать, что именно он делает и где находится… Вы представляете, в каком положении он из-за этого оказался?
– Вы имеете в виду убийство?
– Ну да. Фреда Милфилда убили на его яхте. Обычно каждую пятницу отец уходит на яхте и бросает якорь где-то в устье реки. Так он привык отдыхать. В эту пятницу он, как всегда, поставил яхту на якорь, но сам там не остался.
– Вы знаете, где он находится?
– Более или менее представляю. Надеюсь, что сумею его отыскать. И мы должны там оказаться раньше полиции. Надеюсь, вы понимаете, мистер Мейсон?
– Нет, не понимаю. Почему?
– Чтобы сообщить ему о случившемся.
– Это сообщит ему и полиция.
– Но они сначала вынудят его сделать необдуманные заявления.
– Какие, например?
– Неужели вы не понимаете, мистер Мейсон? Отец работает над чем-то настолько важным, что без колебаний угодит в первую же ловушку, которую они ему подстроят!
– Вы имеете в виду, что он поклянется, будто находился на яхте как раз в то время, когда было совершено убийство?
– Именно так.
– А если мы приедем к нему раньше полиции?
– Тогда мы успеем ему объяснить, что к чему.
– Ну и что?
– У него будет возможность обдумать, что он может сказать полиции.
– То есть придумать правдоподобную ложь?
– Нет, конечно. Он им скажет правду, но, скорее всего, не полностью…
– Думается, мне все же необходимо знать больше о вашем отце. Чем он все-таки занимается?
– Это имеет какое-то отношение к политической ситуации. Кажется, они хотят свалить какую-то крупную фигуру в нефтяной промышленности. Отец закладывает фундамент. Вы понимаете, это было бы равносильно самоубийству, если бы все выплыло наружу до того, как планы будут детально разработаны.
– Понятно.
– Так что нам необходимо срочно его разыскать.
Пальцы Мейсона стали выстукивать какой-то мотивчик на крышке стола.
– Но вам придется работать значительно больше, чем мне. Кстати, каков мой статус?
– Вы должны защищать интересы моего отца.
– И только?
– Ну, можно сказать, что вы будете действовать в качестве семейного поверенного.
– Что мы конкретно собираемся предпринять?
– Поедем по разным местам.
Она посмотрела на свои часики.
– Когда я вернусь?
– После того, как мы отыщем отца.
Мейсон прошел в свой кабинет за пальто и шляпой, достал их из стенного шкафа и повернулся к Кэрол Бербенк:
– Вы готовы?
Она опять бросила взгляд на часы, хотела было что-то сказать, но передумала, ограничившись простым «да».
Когда они проходили мимо детективного агентства Дрейка, Мейсон приоткрыл дверь и позвал:
– Делла!
Делла Стрит показалась в коридоре. Мейсон подмигнул левым глазом:
– Я уезжаю. Отправляйтесь перекусить. Меня не ждите.
– Когда вы вернетесь, шеф?
Ей ответила Кэрол Бербенк:
– Сейчас это трудно сказать.
Взяв Мейсона под руку, Кэрол сказала:
– Сюда, пожалуйста.
Они прошли пешком с полквартала до платной стоянки.
– Он должен быть здесь, – сказала она, хмуро всматриваясь в людей, стоявших вокруг.
– Кто, ваш отец?
– Нет, Джадсон Белтин.
– Кто такой Джадсон Белтин?
– Правая рука отца.
– Он знает про убийство?
– Да.
– Знает, куда вы едете?
– Нет. Джадсон не знает ничего, кроме того, что он должен заполнить бак горючим, две канистры про запас и пригнать машину сюда. Ему следовало находиться здесь еще пять минут назад и ждать меня. Конечно, я понимаю, его могло что-то задержать, но… Ага, вот и он!
Машина, идущая непозволительно быстро в таком плотном потоке транспорта, резко свернула и въехала на стоянку.
– Это Белтин. Не подавайте вида, что вы его заметили, – предупредила Кэрол. – Стойте спокойно, будто мы просто ожидаем машину, которую нам должны подогнать.
– К чему все эти тайны?
– Пожалуйста, – взмолилась она, – верьте мне! Делайте то, что я говорю.
Белтин подъехал на машине к служителю, который получил с него двадцать пять центов, оторвал от длинной перфорированной ленты номерок и вручил его водителю. Белтин, сухопарый мужчина лет тридцати пяти и с явно выраженной сутулостью, вышел из машины, двинулся прямиком к тому месту, где стояли Кэрол и Мейсон. Проходя мимо них, он ничем не проявил того, что их знает, только незаметно передал Кэрол номерок.
Кэрол сказала Мейсону:
– Давайте-ка посмотрим, не следил ли кто-нибудь за ним… Смотрите, смотрите, вон тот человек! Видите? Он вышел из припаркованной машины и пошел следом за Белтином.
Мейсон покачал головой:
– В конце концов, это оживленная городская улица. Если вы сейчас оглянетесь, то убедитесь, что следом за вами идут человек двести. Разве это означает, что они преследуют вас?
Она не возражала, но дождалась, когда Белтин скроется за углом.
Затем подошла к другому служителю, предъявила ему номерок и стала спокойно дожидаться, когда машину подгонят к выходу из парковочной стоянки. Скользнула за руль, подождала, когда Мейсон усядется рядом, после чего так легко и ловко влилась в поток машин, что Мейсон не мог не восхититься ее сноровкой, хотя и не выразил своего одобрения вслух.
– А теперь, – сказала она, – проверим, не увязался ли кто-нибудь за нами.
Она вдруг резко повернула машину влево перед потоком транспорта, идущего в противоположном направлении. Поток, огибая машину Кэрол, продолжал мчаться вперед.
– Кто-нибудь последовал за нами? – спросила она, выравниваясь с потоком.
Мейсон глубоко вздохнул и даже не стал оглядываться.
– Если бы какой-нибудь безумец последовал за нами, мы бы почувствовали это на себе.
На следующем перекрестке Кэрол повернула направо, сбавила скорость перед светофором и, едва загорелся зеленый свет, вновь крутанула машину поперек дороги, повторив предыдущий маневр.
Убедившись, что их никто не преследует, она повела машину через Голливуд, мимо Кахуенга-Грейд к бульвару Вентура, обгоняя впереди идущие машины одну за другой.
Мейсон сидел, откинувшись на подушку, и курил сигарету.
Они поднялись на невысокую возвышенность у Конеджо-Грейд, потом понеслись вниз под уклон к Саминилло.
Кэрол вновь посмотрела на свои часики, как и в Вентуре.
– Надеюсь, – сказала она, – мы прибудем вовремя.
Это были первые произнесенные слова после того, как они выехали из Лос-Анджелеса.
Мейсон промолчал.
Где-то посередине между Вентурой и Санта-Барбарой она неожиданно сбросила скорость и свернула к мотелю «Санрайз», аккуратные небольшие коттеджи которого эффектно выделялись на фоне зелени пальм и синевы океана, простирающегося за ними.
– Нам сюда? – спросил Мейсон.
– Да.
Адвокат прошел следом за ней в офис администратора, которым оказалась женщина.
– Мистер Дж. К. Лэссинг остановился здесь? – осведомилась девушка.
Администратор справилась по регистрационному журналу.
– Коттедж четырнадцать.
Они зашагали по дорожке, гравий хрустел у них под ногами. Солнце, уже клонившееся к закату, нарисовало длинные тени возле построек. И теперь, выйдя из машины, они почувствовали, что поднялся довольно сильный ветер. Они шагали, наклонившись вперед, Кэрол обеими руками прижимала юбку к ногам.
Коттедж номер четырнадцать выглядел темным и тихим. В гараже было пусто.
Кэрол поднялась на ступеньки и заколотила в дверь.
Ответа не последовало. Она попробовала повернуть ручку.
Дверь была не заперта. Стоило девушке дотронуться до ручки, как она распахнулась. Кэрол шагнула вперед, пытаясь удержать дверь, чтобы та не ударилась о стену.
– Полагаю, мы войдем? – спросила она с нервным смешком.
Мейсон прошел следом за ней, локтем захлопнул за собой дверь и громко осведомился:
– Хелло, есть здесь кто-нибудь?
Ответа не последовало.
В коттедже было четыре просторные и довольно уютные комнаты, которые можно было по желанию превратить в два отдельных помещения, закрыв соединительную широкую дверь.
