В большой передней комнате стояли две аккуратно застланные кровати; в ней было достаточно места, чтобы она могла служить также и гостиной. Меблировка была не хуже, чем в первоклассном отеле. Вокруг небольшого стильного письменного стола полукругом стояли три стула.
Пепельницы, а точнее все, что можно было использовать в качестве пепельниц, было заполнено окурками. На табурете стояло пять стаканов, а в корзине для бумаг возле письменного стола виднелись бутылки из-под ликера и содовой. Помещение пропахло табаком и спиртным.
Кэрол пробормотала:
– Боюсь, что они уехали. Давайте-ка проверим, не осталось ли здесь багажа.
Они обошли все комнаты.
Багажа не было. В ванной висели грязные полотенца. На одной из полочек лежали безопасная бритва и помазок. Кэрол посмотрела и воскликнула:
– Да это же папина бритва!
– Возможно, он возвратится? – предположил Мейсон.
– Его чемодана нет. А бритву и помазок он просто забыл, такое с ним часто случается.
– Так что вы не думаете, что он вернется?
– Нет. Этот коттедж выполнил свою роль, ради которой его арендовали.
– Какую?
– Политическое совещание. Несколько заправил из Сакраменто. Я не могу вам сказать, кто на нем присутствовал, и даже не осмелюсь намекнуть, о чем они договаривались. Это политический динамит, нечто настолько грандиозное, что преждевременное обнародование их планов погубило бы политическую карьеру участников совещания.
– Ол райт, – пожал плечами Мейсон, – это ваша забота. Что вы теперь намерены предпринять?
– Ничего. Просто заберу папины бритвенные принадлежности. Больше нам нечего здесь делать.
Мейсон молчал.
Кэрол взяла в руки помазок и задумчиво посмотрела на безопасную бритву на стеклянной полочке.
– Он ее даже не вымыл! – пробормотала она. Затем повернулась к Мейсону: – Как вы считаете, мне следует их вымыть и вытереть?
– Все зависит…
– От чего?
– От того, считаете ли вы важным установить тот факт, что ваш отец здесь находился.
– Он ни за что в этом не сознается!
– Почему?
– Я же объясняла: это было бы политическим самоубийством.
– Но ведь это не повредило бы карьере вашего отца, не так ли?
– Что именно?
– Факт, что он здесь находился.
– Нет, папе не повредит. Я говорю об остальных.
– Ну а если ваш отец не будет упоминать их имена?
– Ну и что от этого изменится?
– В том случае, если вашему отцу придется давать показания, где он находился вчера вечером, эта бритва могла бы стать косвенным доказательством. Микроскопическое исследование волос, понимаете?
У Кэрол посветлело лицо, она поняла значение сказанных Мейсоном слов.
– Вы правы! – воскликнула она. – Вы сто раз правы!
– Вы могли бы зайти в офис управляющей, – продолжал Мейсон, – объяснить ей, что желаете сохранить за собой этот коттедж на неделю, заплатить наличными и договориться, что все здесь останется нетронутым. Чтобы никому не разрешали сюда входить, даже уборщице.
– Это мысль. Пойдемте!
Мейсон добавил:
– Мы должны запереть входную дверь. Ключа нигде не видно?
Они обыскали все помещение, но ключа так нигде и не нашли. Дверь номера тринадцать была заперта, ключ торчал снаружи, но к номеру четырнадцать ключа не было.
– Очевидно, ключ забрали с собой, – пробормотал Мейсон. – Как вы думаете, где в настоящее время может быть ваш отец?
Кэрол в панике посмотрела на адвоката:
– Поехал назад на яхту. Полиция будет ждать его там для допроса, и он скажет какую-нибудь ужасную глупость в отношении того, где он находился. Все, что угодно, лишь бы не признаться, что был здесь.
– Давайте договоримся со здешней администрацией и сразу же поедем в Лос-Анджелес, попытаемся разыскать вашего отца, – сказал Мейсон.
Он придержал входную дверь, пропуская вперед Кэрол Бербенк, не без удовольствия взглянул на ее стройные ножки, когда налетевший ветер высоко задрал ее широкую юбку. Пока она боролась с юбкой, адвокат ухитрился захлопнуть дверь – западный ветер с океана был очень сильным.
– Поговорите с управляющей сами, – попросила Кэрол и внезапно добавила: – Вот тут немного денег на текущие расходы.
Она сунула ему в руку пачку двадцатипятидолларовых купюр, перетянутую прорезиненной бумажной лентой со штампом лос-анджелесского банка и указанием того, что в пачке находится пятьсот долларов.
Мейсон заметил:
– Так много не потребуется.
– Держите у себя. Будут и другие расходы. Учитывайте все траты, потом разберемся.
Мейсон сунул деньги в боковой карман пиджака, вошел в коттедж с надписью «Офис» и молча остановился у конторки в ожидании, когда появится особа, действующая в качестве управляющего.
Ее улыбка была запрограммирована.
– Нашли нужных вам людей? – осведомилась она.
Мейсон ей доверительно сообщил:
– Своеобразная и довольно сложная ситуация.
Улыбка моментально исчезла с лица женщины, глаза у нее стали холодными и неприветливыми. Она оценивающе переводила взгляд с Мейсона на нарядную особу, стоящую рядом с ним.
– Да? – спросила она ледяным тоном. – В каком плане?
– Мы разыскивали отца этой молодой особы, – пояснил Мейсон. – Он должен был встретиться с нами в коттедже номер четырнадцать, но мы опоздали, и я боюсь, что он поехал нам навстречу в надежде перехватить по дороге. Нам придется теперь разыскивать его, и мы боимся разминуться.
Женщина по-прежнему смотрела холодно и недовольно. Она молчала, ожидая продолжения.
– Таким образом, – продолжал Мейсон, – у нас есть единственный выход: договориться, чтобы вы никому не сдавали этот коттедж.
– За коттедж уплачено до двенадцати часов завтрашнего дня, – сказала управляющая.
– В вашем журнале указаны фамилии людей, остановившихся в этом коттедже? – спросил Мейсон.
– А что?
– Я хочу убедиться, что это именно та компания, которая нам нужна.
– Снимал ее некто мистер Лэссинг.
Кэрол поспешно объяснила:
– Да, это фамилия одного из членов их компании, но не папина. Меня интересует: все ли они зарегистрировались?
– Как зовут вашего отца, дорогая? – несколько смягчилась управляющая.
Кэрол посмотрела ей в глаза.
– Бербенк, – сказала она. – Роджер Бербенк.
– Мы обычно не регистрируем всех участников группы, если она большая. Регистрируется один человек, владелец автомобиля, он записывает марку своей машины и номер. Одну минуточку, я сейчас посмотрю. – Она полистала регистрационный журнал и покачала головой: – Нет, тут просто сказано: «Дж. К. Лэссинг и гости».
Заговорил Мейсон:
– В коттедже все прибрано, так что заходить туда до завтрашнего утра никому не нужно.
– Чего ради туда будет кто-либо заходить? – рассердилась управляющая.
– Например, уборщица, чтобы заменить полотенце.
– Ну и что из этого?
– Мы бы предпочли, чтобы коттедж оставался в таком виде, как он есть.
– Плата восемь долларов в сутки, – холодно сообщила управляющая.
Мейсон протянул ей сорок долларов:
– Вот возьмите. Я плачу еще за пять дней.
Взглянув на деньги, она сразу подобрела:
– Вам нужна расписка?
Голос Мейсона звучал так же холодно, как и ее:
– Обязательно.
– Ну и что вы думаете? – спросила Кэрол у Мейсона, когда они выехали из мотеля и направились обратно в Лос-Анджелес.
– Пока это ваша сольная партия! – буркнул адвокат, но через минуту спросил: – Вы не планируете где-нибудь перекусить?
Она улыбнулась:
– Проголодались?
– Практически умираю от голода. Вам не кажется, что этот холодный ветер возбуждает аппетит?
– Хорошо, пообедаем где-нибудь по дороге… Мне не терпится разыскать отца.
– А вам не кажется, что мы уже опоздали? К этому времени его вполне могла задержать полиция.
– Она, конечно, действует быстро! – вздохнула Кэрол. – Все возможно.
Солнце садилось, океан потемнел, только белые барашки, гонимые ветром, вспыхивали в последних лучах заходящего солнца. Справа на западе чернел резко очерченный силуэт Чэннел-Айленда.
– Пожалуй, пора включить фары, – пробормотала Кэрол.
Они миновали Вентуру и приближались к Камарилло.
Мейсон спросил:
– Как вам кажется, когда ваш отец уехал из мотеля?
Она на секунду отвела взгляд от дороги и посмотрела на адвоката:
– Не знаю… А что?
– Просто мне пришла одна мысль.
– Откуда ж мне знать?
– Понятно.
Машина, урча, поднималась по Конеджо-Грейд, промчалась холмистым плато с редкими могучими дубами. Ветер немного улегся, на потемневшем небе зажглись звезды.
В скором времени, минуя пограничный знак Лос-Анджелеса, машина въехала в город, а минут через пятнадцать-двадцать Кэрол сообщила:
– Сейчас будет ресторан, где обычно обедает мой отец, когда едет по этой дороге. Есть шанс застать его там, если только он выехал из мотеля незадолго до нас.
– В таком случае мы должны были бы встретиться с ним на шоссе, – заметил Мейсон.
