Кен усомнился в её последних словах, но ничего не сказал. Тяжесть свалилась с его плеч, когда они вошли в комнату и Фэй захлопнула входную дверь.
Он бросил шляпу на стул и, почувствовав вдруг смущение, направился к камину.
Фэй подошла к нему, обняла за шею и потянулась к нему губами.
Мгновение он колебался, затем поцеловал её. Прижавшись к нему, она закрыла глаза, и он вдруг понял, что ничего не хочет.
Она отпустила его и улыбнулась.
— Я вернусь через пару секунд, Гуляка, — сказала она. — Налей чего-нибудь себе и мне.
Она вышла в спальню и закрыла за собой дверь.
Кен достал сигарету, прикурил и направился к бару. Он был уверен, что поступил глупо, поднявшись к Фэй. Он не знал почему, но вечер был испорчен. Ему вдруг стало стыдно. Он подумал об Энн. Его поступок был непростительным и постыдным предательством. Если когда-нибудь Энн узнает об этом, он не сможет взглянуть ей в глаза.
Он налил себе виски и залпом выпил полстакана.
Самое малое, что он может сейчас сделать, говорил он себе, медленно шагая по комнате со стаканом в руке, это вернуться домой.
Он посмотрел на часы над камином. Они показывали без четверти час.
Да, он поедет домой, решил он и, чувствуя лёгкую гордость оттого, что жертвует тем, чем не каждый мужчина смог бы пожертвовать, Кен уселся и стал ждать.
Неожиданный раскат грома испугал его. От дома Фэй до стоянки было далековато, а Кену не хотелось промокнуть. Он начал терять терпение.
Вспышка молнии осветила белые занавеси. Затем неистово прогрохотал гром.
Кен встал, раздвинул занавеси и выглянул на улицу.
В свете уличных фонарей он заметил, что первые капли дождя уже упали на тротуар. Зигзагообразная молния осветила крыши домов, и снова неистово прогрохотал гром.
— Фэй! — позвал Кен, отходя от окна. — Ты скоро?
Спальня ответила ему молчанием и, думая, что Фэй могла пойти в ванную, Кен вернулся к окну.
Дождь припустил вовсю, тротуары искрились в свете фонарей. По стеклу заструились капли, и он почти перестал видеть, что происходит на улице.
Да, в такую погоду он не сможет выйти, подумал Кен. Ему придется переждать грозу, и его решимость не оставаться у Фэй на ночь стала слабеть.
«Всё равно уже согрешил», — подумал он, гася сигарету. Нет смысла терзать себя. Фэй надеется, что он останется с ней на ночь. Наверняка она обидится, если он соберётся уходить. Кроме того, безопасней остаться здесь, чем вернуться домой так поздно. Соседка, миссис Филдинг, наверняка услышит шум мотора и заинтересуется, откуда он приехал. Можно не сомневаться, что она расскажет Энн, когда та приедет, что он явился домой под утро.
Кен допил виски и направился к бару, чтобы наполнить стакан.
«А она не торопится», — подумал он, глядя на дверь спальни.
— Фэй, ты скоро? — крикнул он. — Что ты там делаешь?
Ответное молчание удивило его. «Чем она там занимается? — размышлял он. — Прошло уже минут десять, как она закрылась».
Он прислушался, но тишину нарушали только тиканье часов над камином и стук дождя по стеклу.
Вдруг погас свет, и Кен оказался в душной кромешной темноте.
Сначала он страшно испугался, затем понял, что, должно быть, перегорела пробка. Он наощупь отыскал стол и поставил на него стакан.
— Фэй! — громко крикнул он! — Где у тебя запасные пробки? Я поставлю новую.
Кену показалось, что он услышал как скрипнула дверь, будто ее украдкой приоткрыли.
— У тебя есть фонарик? — спросил он.
Вопрос остался без ответа, и по спине пробежал мороз.
— Фэй! Ты слышишь меня?
Опять ни звука, но он был уверен, что в комнате кто-то есть. Кен стал рыться в кармане, пытаясь найти зажигалку. Рядом с ним скрипнул пол.
Его охватил страх и он рванулся назад, налетев на стол. Стакан с виски слетел на пол и разбился.
— Фэй! Что за игрушки? — хрипло выдавил он.
Он отчётливо слышал шаги, затем звук отодвигаемого стула. Волосы на затылке поднялись дыбом.
Он достал зажигалку, но руки так дрожали, что зажигалка выскользнула и упала на пол.
Нагнувшись за ней, он услышал как щёлкнул замок и скрипнула дверь.
Он посмотрел в сторону входной двери, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь окутывавшую его темноту, но ничего не увидел.
Входная дверь захлопнулась, и Кен вздрогнул. Он отчётливо услышал звуки шагов спускающегося по лестнице человека.
— Фэй!
Кен почуял беду.
Дрожащими пальцами он нащупал зажигалку и чиркнул. Пламя было слабым, но достаточным для того, чтобы убедиться, что комната пуста.
Была ли это Фэй или злоумышленник, который покинул квартиру?
— Фэй?
Жуткая, пугающая тишина. Кена охватила паника.
Прикрывая пламя зажигалки рукой, он медленно двинулся через комнату к двери спальни;
— Ты здесь, Фэй?
Он поднял зажигалку над головой. Пламя слабело. В любой момент оно могло погаснуть.
Он двинулся вперёд, пристально всматриваясь в темноту спальни. Он посмотрел на кровать и оторопел.
Фэй лежала поперёк постели с заброшенными за голову руками. Узкая ленточка крови тянулась по впадинке ее груди и сбегала на пол.
Уставившись на неё, он стоял как парализованный.
Внезапно трепещущее пламя зажигалки потухло.
1
Ослепительная вспышка молнии залила комнату бело-голубым светом, и от последующего громового раската задрожали стёкла в окнах.
За то мгновение, когда молния осветила комнату, Кен успел заметить фонарик на столике у кровати, тут же схватил его и включил.
Скупой луч света упал прямо на распростёртую на постели Фэй.
Кен склонился над ней. Её полуоткрытые застывшие глаза смотрели на него. Кровь, вытекавшая из маленькой сине-чёрной ранки над левой грудью, сочилась тоненькой струйкой. Её губы шевельнулись, по телу пробежала судорога, она выгнулась и сжала кулаки.
— Ради бога, Фэй! — задыхаясь, произнёс Кен.
В ее невидящих глазах появилось выражение ужаса, затем глаза закатились и тело расслабилось. Тихий всхлип донёсся сквозь стиснутые зубы, и она сразу стала меньше, похожей на куклу.
Дрожа от ужаса, Кен бессмысленно на неё уставился. Ему было трудно заставить фонарик не плясать в руке.
Он приложил трясущуюся руку к её левой груди. Сердце не билось.
— Фэй!
Его голос походил на хриплое карканье.
Ком подступил к горлу и, чувствуя, как слюна заполнила рот, он отступил назад. Закрыв глаза, он постарался перебороть тошноту. Через мгновение он овладел собой и, шатаясь, двинулся прочь от кровати. Вдруг он споткнулся о что-то тяжелое и, опустив луч фонарика, посмотрел вниз.
На ковре лежал ледоруб с синей рукояткой. Его короткое острие было в крови.
Кен уставился на него, едва дыша.
«Убийство!!!»
Эта находка доконала его. Он почувствовал, как колени подкосились, и свалился на стул.
По-прежнему гремел гром и шумел дождь. Он услышал, что к: дому на большой скорости приближался автомобиль. Он затаил дыхание и прислушался. Автомобиль промчался мимо, и Кен облегчённо вздохнул.
«Убийство!!!»
Он поднялся со стула.
«Я теряю время, — подумал он. — Я должен вызвать полицию.»
Он снова направил луч фонарика на Фэй, не желая верить, что она мертва. Склонившись над ней, он нащупал на шее артерию. Пульса не было, ему пришлось ещё раз перебороть тошноту.
Отступив, он почувствовал что-то под ногой и вздрогнул. Это была лужа крови, натёкшая на бело-голубой ковёр.
Он вытер туфлю о ковёр и нетвёрдым шагом направился в гостиную.
Кромешная тьма, из которой фонарик выхватывал отдельные предметы, душила его. Он прошёл через комнату к бару, налил себе виски и залпом выпил. Алкоголь подействовал успокаивающе.
Поискав фонариком и обнаружив телефон на столике у дивана, он шатнул к нему, затем остановился.
А что, если полиция не поверит? А что, если в убийстве обвинят его?
От этой мысли внутри у него похолодело.
Даже если они поверят ему и схватят убийцу, он будет главным свидетелем на суде. И как он объяснит своё пребывание в квартире, где произошло убийство? Обнаружится правда, и Энн обо всём узнает. И в банке узнают. И все его друзья узнают.
Во рту пересохло.
Его фотографии появятся на первых страницах газет. И всем станет известно, что, пока Энн отсутствовала, он шлялся с проститутками.
«Немедленно отсюда, — сказал он себе. — Фэй уже не поможешь. Она мертва. Ты должен думать о себе. Уходи! Быстро!»
Он направился через комнату к входной двери, затем резко остановился.
А не оставил ли он в этой квартире следов, которые могут вывести на него полицию? Он не должен бежать отсюда сломя голову. Наверняка остались следы.
Он стоял в темноте, стараясь не впадать в панику и всё обдумать.
