стараться. Он мало в чем был абсолютно уверен, но не сомневался, что любит Клару и счастлив ее ублажать. Итак, у него была Клара, и он ублажил ее тем, что пошел работать туда, где работает, что живет здесь, среди всех этих милых неинтересных людей. А Клара, судя по всему, если и не очень довольна собственной жизнью, все равно не желает никуда переезжать или заняться чем- то другим. Уолтер с ней говорил на эту тему. В тридцать лет Уолтер пришел к выводу, что неудовлетворенность — нормальное состояние человека. Он полагал, что для большинства людей жить — это значит чуть-чуть не дотягивать до одного, другого, третьего и так далее идеала, и слава Богу, если рядом есть любимое существо. Но он не мог закрывать глаза на то, что Клара, продолжай она и дальше вести себя в том же духе, способна убить последние надежды, что он с ней связывает.
Весной, полгода тому назад, они с Кларой впервые поговорили о разводе, но потом с грехом пополам помирились.
Вечером 18 сентября с полтора десятка машин вытянулись в цепочку вдоль одной стороны Марлборо-Роуд, а еще несколько стояло на лужайке перед домом Стэкхаусов. Кларе не понравилось, что автомобили заехали на лужайку — последнюю совсем недавно щедро удобрили суперфосфатом, агроизвестью и пятьюдесятью фунтами торфа, что обошлось почти в двести долларов вместе с работой. Клара велела Уолтеру попросить гостей переставить машины.
— Я бы сама попросила, но, по-моему, это дело хозяина дома,— сказала она.
— Уберут эти, поставят другие,— возразил Уолтер.— Все подъезжают к самому дому, потому что женщинам неудобно идти на высоких каблуках по нашей дороге. Могла бы сама понять.
— Я так понимаю, что ты боишься их просить,— парировала Клара.
Уолтер понадеялся, что она не станет никого просить. В Бенедикте было принято оставлять автомобили на лужайках.
Гости, включая Филпотов, самую пожилую и консервативную чету, казалось, пребывали в отличном настроении. Мистер Фил- пот пришел в белом смокинге, черных брюках и лакированных ботинках — по привычке, решил Уолтер, поскольку Клара ясно дала понять, что мужчинам не нужно являться в вечерних костюмах, а женщины могут, если захотят. Женщинам всегда хочется разодеться, а мужчинам — никогда. Миссис Филпот подарила Кларе большую коробку шоколадных конфет. Уолтер видел, как она ее вручила, сопроводив парой комплиментов, от которых Клара зарделась. Дней десять тому назад Клара продала поместье у Залива Устриц одному из филпотовских клиентов.
Уолтер подошел к Джону Карру — тот в одиночестве стоял перед камином, где были навалены ветки кизила. Его лицо понемногу обретало то выражение невозмутимого благодушия, которое появляется после четырех-пяти стаканчиков. Джон сообщил, что был на приеме с коктейлями где-то в Манхаттане и приехал прямо оттуда, не успев пообедать.
— Съешь сандвич,— предложил Уолтер.— На кухне их целые горы.
— Никаких сандвичей,— твердо отказался Джон.— Нужно беречь фигуру, и если уж толстеть, так лучше от твоего шотландского виски.
Джон поведал Уолтеру о готовящемся выпуске его журнала, посвященном исключительно стеклу и стройматериалам из стекла. Джон Карр издавал «Контуры», архитектурный журнал, который сам же основал шесть лет тому назад и который теперь успешно конкурировал на рынке периодики с солидными изданиями по архитектуре, имеющими целую редколлегию. Уолтер видел в Джоне редкий образец американца — хорошо воспитанного и широко образованного, однако готового работать как вол, чтобы добиться своего. У родителей Джона не хватило денег помочь ему выйти в люди, последние годы учебы в архитектурном институте ему даже пришлось подрабатывать. Уолтер откровенно восхищался Джоном и не скрывал, как ему льстит, что он нравится Джону. Эту дружбу Уолтер даже отнес к разряду «неравноценных», понятно, имея в виду, что он не ровня Джону.
Джон спросил, не удастся ли Уолтеру удрать в следующее воскресенье порыбачить под парусом у Монток-Пойнт с ним и Чадом.
— Если Клара захочет присоединиться, прекрасно,— сказал Джон.— У Чада новая подружка, Клара могла бы остаться с нею на берегу, пока мы ловим с лодки. Ее звать Милли. Умная девушка, может понравиться Кларе. Клара любит побережье, так ведь?
— Я ее спрошу,— ответил Уолтер.— Сам бы я с удовольствием поехал.
— Кстати, где Чад?
Уолтер криво улыбнулся:
— Боюсь, что на сегодняшний день Чад — persona non grata [3].
Джон махнул рукой, словно говоря: «Все ясно, не будем об этом».
Уолтер взял с подноса, которым Клавдия обносила гостей, стакан с хайболом и направился к миссис Филпот. Та заявила, что у нее еще осталось, но Уолтер настоял. Болтая с ней у камина, Уолтер, отстранив украдкой Джеффа ногой, пресек его поползновения на голень собеседницы. Джефф убежал к дверям приветствовать вновь прибывших. Гости были для пса сущим праздником. Он мотался по гостиной, террасе и саду, все его ласкали и угощали канапками.
— Ваша жена, мистер Стакхаус, самый лучший маклер из всех, что у нас работали,— говорила миссис Филпот.— Если она берется за дело, то, думаю, сумеет продать или купить все на свете.
— Передам ей ваши слова.
— Ну, она, верно, и сама знает,— заметила миссис Филпот, подмигнув ему.
Уолтер в ответ улыбнулся, чувствуя, что ее маленькие, голубые, в сетке морщинок глазки поведали ему величайшую тайну.
— Только не позволяйте ей гореть на работе,— сказал он.
— Так уж она устроена, и с этим, боюсь, ничего не поделаешь.
Он кивнул, улыбнувшись. Миссис Филпот сказала об этом весело, и, с ее точки зрения, это, разумеется, было прекрасно. Уолтер заметил Клару — она стояла в дверях, ведущих из Истиной в холл — и подошел к ней.
— Все идет хорошо, правда? — спросил он.
— Да. А где Джоун?
— Джоун позвонила, что не сможет приехать. У нее мать заболела, она сидит при ней дома.
Джоун была секретаршей Уолтера — умная, красивая двадцатичетырехлетняя девушка, он ее высоко ставил. Уолтер был доволен, что Клара не ревновала его к Джоун.
— Верно, матушка ее вконец занедужила,— заметила Клара.
Собственную мать Клара не любила и, как заметил Уолтер, не одобряла тех, кто любит свою.
— Сегодня ты потрясающе выглядишь, Клара, просто потрясающе!
Клара наградила его взглядом и тенью улыбки, продолжая в то же время считать гостей.
— И тот, другой, как там его? — Питер. Его тоже нет.
— Пит Злотников! Верно,— улыбнулся Уолтер.— Молодец, что заметила: вы ведь незнакомы.
— Но тех, кто пришел, я
