Марсель Аллен - Фантомас и пустой гроб

Фандор случайно оказался у дверей салона и услышал конец бурной сцены между Фантомасом и Этьеном Рамбером. Он понял, что его отец, которого он давно считал погибшим, находится здесь и подвергается смертельной опасности. Вот почему он ворвался в салон и с криком «Отец! Отец!» бросился к старику. Тот на минуту пришел в себя и смотрел на сына с невыразимой нежностью.

— Да, ты Шарль Рамбер, мой сын, мое дитя! — проговорил умирающий. — Какое счастье, что я могу обнять тебя в последние мгновения моего земного существования!

Сделав огромное усилие, старик достал из кармана королевский перстень с печатью и протянул его Фандору, у которого вырвался крик изумления.

— Ты отдашь этот перстень королеве, — сказал Этьен Рамбер, собрав последние силы. — Выслушай меня внимательно, Жером Фандор, поскольку таково теперь твое имя… Выслушай и исполни то, что я тебе скажу… Прежде всего, разыщи свою мать и передай ей, что меня уже нет на свете… А затем — отомсти за меня… Отомсти Фантомасу, которому и я, и твоя мать обязаны несчастьем нашей жизни… Тебе будет тем легче это сделать, что сейчас ты узнаешь его настоящее имя…

Этьен Рамбер продолжал, уже почти теряя сознание, с трудом произнося слова:

— Фантомас, которого до сих пор все называли Гением злодейства, Неуловимым, Королем преступлений, Господином ночи… Фантомас, который до сих пор нагло торжествовал над своими противниками… Фантомас будет бессилен перед тобой, дитя мое, когда ты и все вокруг узнают его имя… Когда ты узнаешь, что его имя… это… это…

Но напрасно Жером Фандор напрягал слух, чтобы услышать конец фразы. Этьену Рамберу не удалось ее закончить. Он испустил последний вздох, так и не произнеся рокового имени…

Увы, всего на несколько минут Фандор обрел своего отца, обрел, чтобы тут же потерять его навсегда! Держа в руке королевский перстень, о котором он сейчас забыл, он в отчаянии смотрел на почившего старца, и губы его горестно шептали:

— Отец… Бедный отец!

Но Фандор был не из тех, кто сгибается под ударами судьбы.

— Нет, я не имею права предаваться горю! — воскликнул он, вскакивая на ноги. — Сражение не закончено, и долг призывает меня!

Фандор понимал, что его место сейчас — в зале заседаний, где разыгрывается решающий, акт драмы и где Элен нуждается в его помощи. Поспешно вытерев слезы, он выскочил из салона, где лежал хладный труп Этьена Рамбера.

В парадном зале для церемонии царила атмосфера растерянности, переходящей в смятение. Толпа придворных в беспокойстве и недоумении теснилась вокруг трона. Элен по-прежнему стояла у стола, где лежали документы, требующие ее подписи. И министр двора уже в который раз повторял:

— Пусть Ваше величество соблаговолит скрепить рескрипты своей королевской печатью.

Фандор увидел смертельно бледное лицо своей жены, заметил, что ее бьет нервная дрожь. Он понял, что неотвратимо назревает ужасающий скандал. С минуты на минуту могло выясниться, что на троне находится подставная королева… И что произойдет тогда? Во дворце начнется мятеж, который, выплеснувшись на улицу, легко превратится в кровавую революцию! Фандор лихорадочно соображал, что придумать, какой предлог изобрести, чтобы незаметно передать Элен перстень, который он сжимал в руке…

Вдруг парадные двери зала распахнулись и привратник, ударив в пол рукоятью алебарды, торжественно провозгласил:

— Господа! Шапки долой! Ее величество кор…

Он не успел закончить, потому что Жером Фандор, как безумный, кинулся вперед и оттолкнул его в сторону. Мысль журналиста работала с необыкновенной быстротой. Он понял, кто сейчас появится в зале и что из этого воспоследует. В мгновение ока он вытолкнул привратника за дверь, сам выскочил следом, затворил за собой обе створки и прижался к ним спиной, защищая вход и от тех, кто хотел войти в зал, и от тех, кто ломился с противоположной стороны.

Прямо против себя Фандор увидел тех, кого и предполагал, увидеть: королеву Вильхемину и Жюва.

— В чем дело? Что случилось? — быстрым шепотом спросил комиссар.

— Скорее! Назад! Вот сюда… — и, распахнув находившуюся рядом боковую дверь, Фандор буквально впихнул Жюва и королеву в коридор, ведущий в примыкающую к залу комнату ожидания. — Ради Бога, ни о чем не спрашивайте! — продолжал он. — Вот перстень с печатью, передайте его королеве!

Не успели Жюв и Вильхемина захлопнуть за собой боковую дверь, как из зала ворвалась толпа придворных и окружила Фандора. Раздавались возбужденные крики:

— Кто вы такой?

— Что вы себе позволяете?

— По какому праву?

И тут журналисту пришла в голову гениальная идея. Он решил идти ва-банк.

— Кто я такой? — вскричал он. — Я агент полиции! Всем оставаться на своих местах! Королеве угрожает опасность!

И, пользуясь всеобщим остолбенением, расталкивая тех, кто оказался на его пути, Фандор бросился по центральному проходу, через весь зал, к возвышению, на котором находился трон и стояли Элен, «самозванка» Бобинетта и несколько сановников.

Продолжая играть комедию, он кричал:

— Совершено покушение! В королеву стреляли! Ваше величество, вы не ранены?

Оказавшись рядом с Элен, он увидел ужас и мольбу в ее глазах.

— Дорогу! Дорогу! — закричал он еще громче, — Разве вы не видите, что королеве плохо!

Элен, поняв, что от нее требуется, закрыла глаза и сделала вид, что надает в обморок.

— Генерал Грундал! Ко мне! — продолжал кричать Фандор. — Помогите мне увести Ее величество! Дорогу, господа, дорогу!

Генерал быстро оценил обстановку.

— Господа! — обратился он к присутствующим, — Прошу всех оставаться на местах и сохранять спокойствие! У королевы легкое недомогание на нервной почве. Ее величество оставит вас на несколько минут, после чего вернется и подпишет рескрипт об открытии парламента!

Вместе с Фандором они вывели Элен через боковую дверь, Бобинетта последовала за ними. Все вместе они оказались в оранжевом салоне, и Фандор поспешно запер дверь, не дав войти больше никому из придворных. В салоне, только что вошедшие через другую дверь, уже находились Вильхемина и Жюв.

Увидев Элен в горностаевой королевской мантии и с короной на голове, Вильхемина воскликнула испуганно и возмущенно:

— Узурпаторша!

Жюв, который уже успел сориентироваться в ситуации, отреагировал мгновенно:

— Нет, Ваше величество, это не узурпаторша! Это Элен, женщина, о которой я вам говорил! Элен, которая спасла трон для Вашего величества!

Элен, быстро оправившись от притворного обморока, упала на колени перед королевой.

— Ваню величество! — воскликнула она. — Простите меня за дерзость! Я позволила себе на короткое время занять ваше место на троне, но сделала это по просьбе ваших сторонников и исключительно в интересах Голландии. Вашему величеству нечего опасаться ни с моей стороны, ни со стороны какой-либо другой «претендентки». Так называемая Елена Мейенбургская, имя которой я какое-то время носила, официально отказалась от всяких притязаний на престол. Вашему величеству остается только надеть свое королевское облачение, вернуться в зал и продолжить официальную церемонию…

Фандор в нескольких словах пояснил королеве то, что ей оставалось еще не ясным:

— Мы прервали церемонию подписания акта об открытии парламента. Элен не могла взять на себя столь большую ответственность. Кроме того, у нее не было печати… Теперь Вашему величеству следует вернуться в зал, извиниться за временное недомогание и вызванный им перерыв и завершить подписание акта…

— Хорошо, — сказала Вильхемина, — я готова к исполнению моего государственного долга! Но сначала я должна исполнить мой личный долг…

И, обратившись к Элен, она продолжала;

— Мадам, если я все еще королева, если я сохранила свой трон, то только благодаря вам! Я благодарю вас от всего сердца, а также от имени моего народа и моей страны!

Видя, что Элен готова снова опуститься на колени, она открыла ей объятия со словами:

— Нет, я не хочу, чтобы вы оказывали мне королевские почести! Я хочу, чтобы Элен Фандор, столь много для меня сделавшая, видела во мне не королеву, но подругу и сестру!

Две женщины — королева и та, кого еще недавно считали «узурпаторшей», — сердечно обнялись. Между тем Жюв нетерпеливо шептал:

— Ваше величество, время не ждет! У вас еще будет возможность встретиться с Элен. А сейчас вас призывают ваши королевские обязанности!

Вильхемина быстро накинула на плечи королевскую мантию и возложила на голову корону. Минуту спустя торжественным шагом она вступила в парадную залу, встреченная почтительным шепотом присутствующих. Когда она подошла к столу, министр двора, не заметивший подмены, низко поклонился и начал снова: