Мейсон взял трубку.
– Здравствуйте, мистер Ливси!
– Мистер Фрэнк Ливси, – послышался вкрадчивый голос на другом конце провода.
– Вы президент «Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани»?
– Да, мистер Мейсон. А что вам угодно?
– Вашей корпорации может быть нанесен ущерб, мистер Ливси. Я представляю интересы мистера Гарвина. Но из Денби, секретаря-бухгалтера, нельзя выудить абсолютно ничего! Он нем как рыба.
– Верно подмечено, – хохотнул Ливси.
– Он что, недолюбливает Гарвина? – напрямик спросил Мейсон.
– Да нет, он просто страшный формалист и бюрократ! – воскликнул Ливси. – Так в чем же дело, мистер Мейсон?
– Мне не хотелось бы говорить по телефону.
– Хорошо, я сейчас к вам приеду.
– Пожалуйста, – кивнул Мейсон и повесил трубку.
Фрэнк Ливси оказался жизнерадостным лупоглазым толстячком с торчащими рыжими усами и круглой головой, на которой красовалась небольшая плешь. Костюм сидел на нем в обтяжку: видимо, хозяин располнел уже после того, как купил его. Приглядевшись повнимательней, можно было с уверенностью сказать, что он полнеет с завидным постоянством много лет подряд, однако это обстоятельство ничуть не умаляет его оптимизма при покупке обновок.
Лет ему было около сорока. Ливси оглядел Деллу Стрит взглядом знатока, и глаза его одобрительно вспыхнули.
– Здравствуйте, здравствуйте, мистер Мейсон! Как поживаете? – В голосе Ливси звучало искреннее радушие, но смотрел он не отрываясь на Деллу Стрит.
Подойдя к Мейсону, он схватил протянутую ему руку и сердечно пожал ее.
– Извините, что заставил вас ждать, Мейсон. Ей-богу, я очень сожалею, но мне хотелось кое-что уточнить перед тем, как сюда отправиться. Я потрясен. Это невероятно!
– А что такое? – спросил адвокат.
– Невероятно, совершенно неслыханно! Черт-те что творится!
– Расскажите, в чем дело.
– Видите ли, Мейсон, у «Гарвин Майнинг, Эксплорейшн энд Девелопмент Компани» несколько своеобразное положение. Я не могу вдаваться в подробности, скажу только, что Гарвин, конечно же, важная персона, хотя официально он предпочитает оставаться в тени. Некий адвокат посоветовал ему не входить в совет директоров и не занимать ответственных постов. Поскольку речь идет о корпорации, то интересы Гарвина соблюдаются, пока он выступает в роли обычного пайщика. Если же он станет директором, обстоятельства могут измениться.
Мейсон кивнул.
– Но, конечно, вы понимаете, Мейсон, – продолжал Ливси, – мы все люди Гарвина. Мы... как бы поточнее выразиться... мы существуем лишь для прикрытия... Хотя нет, зря я так говорю, это просто сорвалось с языка... Впрочем, вы, в конце концов, адвокат Гарвина, и вас нелегко обвести вокруг пальца.
– Насколько я понимаю, – сказал Мейсон, – вы опоздали потому, что после моего звонка имели беседу с мистером Денби?
– Совершенно верно, – подтвердил Ливси. – Вы ведь человек занятой. Зачем отнимать у вас время на пустую болтовню? Я хотел сначала выяснить, о чем у нас пойдет разговор.
– Ну и как? Выяснили?
– Да! Ах уж эта баба! Я об Этель Гарвин. До чего хитроумна! Прямо лиса, а не женщина.
– А что она натворила?
– Понимаете, мы, как обычно, разослали доверенности для заместительного голосования, выписанные на Гарвина, а она – будь я проклят, если это не так! – отправила другие, выписанные на имя Э. Гарвин, держателя акции номер сто двадцать три. Вы угадали, Мейсон, номер сто двадцать три был закреплен за ней четыре года назад, когда они с Эдом души друг в друге не чаяли и все у них было тип-топ.
– А что случилось с настоящими доверенностями? – спросил Мейсон.
– С ними полный порядок, – отозвался Ливси. – Они учтены и переписаны самым аккуратным образом, по алфавиту. Вы видели Денби и можете себе представить, что бумаги оформлены как полагается: со ссылками на наши бухгалтерские книги и тому подобное.
Ливси рассмеялся, запрокинув голову.
– Но ведь кто-нибудь, наверное, все же сообразил, что к чему, когда получил вторую доверенность! – воскликнул Мейсон. – Денби же знал, что не отправлял документов, выписанных на имя держателя акции номер сто двадцать три, и после того, как они поступили в контору, он, очевидно, докопался до истины.
– По логике вещей все должно было бы обстоять именно так, – кивнул Ливси. – Но самое смешное в том, что Денби не знает, откуда взялись поддельные доверенности. Каким-то образом они очутились в конторе, все оформлено правильно, честь по чести, бумажки разложены аккуратно, в образцовом порядке. Впрочем, может, они все поступили в один и тот же день и их разложил какой-нибудь клерк? Денби клянется, что на стол к нему эти бумаги не ложились. Он говорит, что в противном случае был бы в курсе дела.
– Собрание пайщиков состоится послезавтра?
– Совершенно верно, и не скрою от вас, Мейсон, мы попали в переплет. Связаться с Гарвином невозможно: он отправился догуливать медовый месяц, его рыжая красотка жена совершенно вскружила бедняге голову. Гарвин не пожелал оставить свои координаты. Он, видите ли, не хочет, чтобы работа его отвлекала! А между тем ему грозит крах! Я места себе не нахожу от волнения. Я в ужасе!
– Что произойдет, если Этель Гарвин удастся захватить контроль над корпорацией?
– Что произойдет? Боже мой, она потребует проверки бухгалтерских книг. Все перекроит по-своему. Назначит новый совет директоров. Дознается, какие дела у нас не выгорели, и выставит Гарвина за дверь, обвинив в мошенничестве. А потом вызовет налогового инспектора и расскажет о некоторых наших... гм... секретах. Она все пустит под откос! Корпорация рухнет словно карточный домик!
– Денби не беседовал с клерками, не пытался выяснить, кто регистрировал поступившие доверенности?
– Он пытается, но потихоньку. Ему не хочется, чтобы служащие заподозрили неладное. Так что он осторожненько их расспрашивает и...
Тут оглушительно зазвонил телефон, стоявший у Мейсона на письменном столе. Этого номера в справочнике не было, и знали его только Делла Стрит и Пол Дрейк. Мейсон снял трубку и услышал голос Пола:
– Извини, что звоню по этому телефону, Перри, но я решил, что дело не терпит отлагательств. Мы обнаружили Этель Гарвин!
– Ну, ты даешь! Как тебе удалось, Пол? Так быстро?
– Да слегка поработал головой и посидел на телефоне, – небрежно пояснил Дрейк. – У меня ведь накоплены горы информации, и в том числе есть списки членов крупнейших женских клубов. Когда Этель жила с Гарвином, она посещала знаменитый клуб книголюбов. Я начал обзванивать его членов, интересуясь, не знают ли они, как мне связаться с миссис Этель Гарвин. Дескать, у меня есть редкая книга, которую она долго искала... И представь, со второго же раза мне удалось попасть в десятку! Моя собеседница сказала, что какое-то время миссис Гарвин не было в городе, но недавно они встретились на улице, а миссис Гарвин, оказывается, остановилась в гостинице «Монолит». Я взял эти сведения за отправную точку и стал копать дальше: разыскал парикмахершу Этель и немножко с ней посплетничал.
– Черт побери! – воскликнул Мейсон. – Всякий раз, как тебя послушаешь, кажется, что найти кого-то – пара пустяков! Жалко даже деньги тебе платить, Пол!
– Не жадничай, Перри, не жадничай! Еще какие-нибудь распоряжения будут?
– Следи за ней двадцать четыре часа в сутки.
Мейсон украдкой взглянул на Фрэнка Ливси. Тот подался вперед, навострив уши, глаза его округлились.
– Раз уж нам удалось отыскать свидетельницу аварии, то мы не должны упускать ее, – непринужденно заметил Мейсон. – Я не хочу терять голубушку из виду. Похоже, она единственная, кто может сказать, чья машина первой выехала на перекресток. Как только разгребу кое-какие дела, возьму у нее письменные показания.
На том конце провода на мгновение воцарилась тишина, затем Дрейк спросил:
– Перри, у тебя что, в кабинете посторонние?
– Вот-вот, – сказал Мейсон.
– Я правильно понял: насчет слежки двадцать четыре часа в сутки ты говорил серьезно, а все остальное – ерунда?
– Правильно.
– О’кей, – сказал Дрейк. – Договорились.
Мейсон повесил трубку и обратился к Ливси:
– Прошу прощения, но это был очень важный звонок. Я веду дело, связанное с автомобильной аварией, в результате которой получены тяжкие увечья... Та-ак, о чем бишь мы говорили? Ах да, значит, вы считаете, что в шкафу «Гарвин Компани» припасена пара скелетов?
– Ну, зачем так, – заюлил Ливси. – Я просто высказываю свою точку зрения в отсутствие Эда Гарвина... Ну ладно, будем считать, что я вам уже все рассказал... Вообще-то я и так сообщил больше, чем нужно.
– А у вас самого много акций? – поинтересовался Мейсон.
Ливси усмехнулся:
– Не заблуждайтесь на мой счет, Мейсон. Акций у меня не так уж много, но вполне достаточно, чтобы войти в совет директоров и стать президентом компании.
Он еще раз усмехнулся и добавил:
– Платят хорошо, а работы всего ничего: подписывать бумаги и развлекать редких посетителей.
