— Инспектор! Эй! Да погодите же вы, черт меня дери! У меня есть что вам рассказать!
Логно замер как вкопанный и, развернувшись к старику лицом, уставился на него тяжелым немигающим взглядом.
— Что ты хочешь рассказать мне?
— Ничего!
— Тогда всего хорошего.
Он снова повернулся спиной и приготовился уйти.
— Да подождите же вы, инспектор! Какой же вы, право, нетерпеливый! Я и правда хочу вам кое-что сказать. Но только не надо на меня давить, договорились?
Старик замолчал. Он явно не знал, как себя вести дальше. Они остановились рядом со служебным входом в театр. На город опустился тихий летний вечер, небо окрасилось в розовые тона заката.
— Говори же! — нетерпеливо скомандовал инспектор.
— Я об этой юной мадемуазель, — старик бросил на Логно виноватый взгляд.
— Я весь внимание.
— Вы понимаете, о ком я, да?
— Продолжай!
— Послушайте! Так нечестно! Вы ведь гораздо умнее меня, у вас больше возможностей, и вы пользуетесь всем этим без зазрения совести. А я предлагаю вам справедливый обмен. Да, именно так. Обмен! Вы сообщаете мне кое-что, а я рассказываю вам тоже кое-что.
Мышь уставился на инспектора невинным взглядом младенца. Он хорошо представлял себе, как смотрится со стороны, ибо давно научился управлять мимикой своего морщинистого лица, словно самый заправский актер.
— Выкладывай!
— Нет, сначала вы! Я — человек слова, вы же знаете. Баш на баш. У вас есть информация, и у меня есть информация, вполне возможно, очень важная.
— Следуй за мной в участок.
— Нет, лучше здесь, на воздухе. В отделении полно народу. К тому же и у стен есть уши. Если вы думаете, что один рыскаете сейчас по городу в поисках информации, то глубоко заблуждаетесь.
Логно заколебался, старик понял это по выражению его лица. Видно, соблазн и в самом деле был велик.
— И что ты знаешь?
— Вначале ответьте на мой вопрос, а потом я.
— Спрашивай!
— Где живет эта юная мадемуазель?
Инспектор тут же впал в глубочайшую задумчивость. Лицо его стало серьезным, он долго молчал, лишь изредка бросая исподлобья немигающие взгляды на собеседника.
— О какой мадемуазель ты толкуешь?
— Вы прекрасно знаете, о какой! Предупреждаю, я в состоянии и сам найти ее, но просто у вас возможностей намного больше. Уверен, вы уже успели обойти всех парижских фотографов, чтобы выяснить, где именно снимали девушку. А мне с больными ногами на такие поиски потребуется вечность. К тому же, вы всегда можете привлечь к себе на помощь коллег из других округов.
Логно рассеянно посмотрел куда-то вдаль, поверх головы старика, но тот не обманулся его показным безразличием. Зануда крайне заинтересован в том, чтобы выудить из него как можно больше информации.
— Так что ты хочешь рассказать мне? Только идем! Люди уже начинают пялиться на нас.
— Хотите, я притворюсь, что прошу у вас деньги? — старик мгновенно напустил на себя жалостливое выражение лица, но глаза его оставались серьезными. — Инспектор, у вас ведь доброе сердце. Пожалейте несчастного старика, который хочет отыскать бедное дитя.
— Что за вздор ты несешь?! Эта девушка, она что, тебе дочь?
— Я этого не говорил, — живо возразил бродяга.
Будь осторожен, мысленно приказал он себе. Ты не имеешь права еще на одну ошибку. А рыбка-то, кажется, заглотнула наживку. Сейчас он дожмет этого Логно.
— Даже бездомный вроде меня, — начал он важно, — может порой оказать полиции большую услугу. Вот так! Уверен, вы уже нашли девушку. Не отпирайтесь! Вы слишком честный человек, чтобы опускаться до мелкой лжи.
— Говори первым.
— Нет, это несправедливо. Но даю слово, у меня есть что сообщить вам. Где она живет?
— На авеню Парк-Монсо.
— Ближе к парку или возле статуи Бельфорского льва?
— Рядом с улицей Дарю. Теперь твоя очередь. Зачем ты спрятал фотографию в котелке? И где ты ее взял? В среду вечером, когда тебя обыскивали в участке, никакой фотографии не было.
— Нашел.
Логно вперил в старика тяжелый взгляд, словно давая понять, что никаких шуток он не потерпит.
— А кто написал на обороте фамилию?
— Вы же прекрасно знаете, кто! Только не делайте вид, что никогда не видели моего почерка. Я написал!
— Зачем?
— Затем, что у меня был карандаш.
— Сейчас я живо спроважу тебя в участок!
У центрального входа в Гранд-опера маячила фигура дежурного полицейского. Время от времени он посматривал в их сторону, явно забавляясь выяснением отношений между инспектором по кличке Зануда и бродягой по кличке Мышь. Кажется, Зануда заметил повышенное любопытство со стороны постового и уже готов был сорваться на крик.
— Ступай за мной, кому сказано!
— Минуточку, инспектор! Я все скажу. Честное слово!
— Откуда тебе известно это имя?
— Вы имеете в виду Арчибальда Ландсберри? — наивно округлил глаза старик.
— Где ты его раскопал?
— Прочитал на регистрационном талоне, который был прикреплен к автомобилю.
Мышь решил потянуть время.
— Где именно?
— Возле ресторана Рояль.
— А зачем тебе понадобилось записывать его имя?
— Потому что я хотел помолиться за человека, который дал мне целых пять франков чаевых.
— Так это был мужчина?
— Да.
— Средних лет?
— Да. Волосы уже тронуты сединой.
Мышь стал испытывать беспокойство. Почему инспектор так вцепился в этого Ландсберри? И почему ничего не спрашивает о девушке?
— Когда это было?
— Вчера, в четыре часа пополудни.
Неужели именно так зовут того покойничка, которого он обнаружил в припаркованной на улице Г абриэль машине?
— А где ты взял фотографию?
— Я ее нашел.
— Прямо на улице валялась, а ты взял и подобрал ее, да?
— Нет, она валялась на полу бара на улице… На улице Вашингтон, если мне не изменяет память.
Беспокойство стало перерастать в откровенный страх. Мышь понял, что Логно круто берет его в оборот. Вряд ли ему удастся повалять дурака, пытаясь выиграть время.
— Что ты хотел рассказать мне? — хрипло поинтересовался у него Логно и бросил на Мышь такой испепеляющий взгляд, что у бродяги душа моментально ушла в пятки. Если он будет продолжать ломать комедию и ловчить, то последствия могут оказаться намного серьезнее, чем он это представляет.
— Я хотел сказать вам, что видел эту мадемуазель с фотки. Позавчера, то есть в среду, да, 23 числа. После обеда, в луна-парке.
— Продолжай!
— А это всё! Она была с маленьким мальчиком и каким-то господином.
— Ты видел ее своими глазами?
— Да.
— А как выглядел тот мужчина?
Придется пожертвовать какой-то частью информации для того, чтобы выяснить правду.
— Светловолосый такой… Волосы очень светлые. Полноватый…
Судя по всему, ответ показался инспектору исчерпывающим. Лицо
его моментально просветлело и разгладилось. Ага! Значит, то, что он ему сообщил, никак не противоречит сведениям, которыми Зануда уже располагает.
— А ты что делал в луна-парке? — прорычал инспектор уже так, на всякий случай, просто для очистки совести.
— Но вы же прекрасно знаете, что я делаю в луна-парке. Там постоянно нужны люди на подхвате: то одно, то другое… Иногда они просят меня поиграть на барабане. А однажды, когда не пришел их музыкант, я даже играл на трубе.
По лицу Логно было видно, как отчаянно он борется с собой. Наверное, как всегда, опасается, что бродяга просто дурачится, пытаясь по своему обыкновению обвести его вокруг пальца.
— И это все, что тебе известно?
— А что вам еще надо? — с деланым возмущением парировал Мышь.
Действительно, чего можно требовать от такого типа, брезгливо поморщился инспектор. Ему явно не хотелось отпускать бродягу. Что-то подсказывало ему, что если приложить еще немного усилий, то этого хитреца можно дожать. Он расколет старика, и тот проболтается и сообщит ему нечто такое, какую-то самую малость, пустяк, который, тем не менее, прольет свет на все остальное. И тогда вместо смутных подозрений появятся вполне конкретные факты.
— Что ты собираешься делать с фотографией?
— А вы?
— Не твое дело!
— Вот и у меня тоже очень личное! Тут затронуты чувства. Да, чувства! Вы же не можете запретить мне влюбиться в молоденькую девушку.
— Ты меня не видел, и никаких разговоров мы с тобой не вели! — угрожающим тоном предупредил его инспектор и повернулся, чтобы уйти прочь. Но снова остановился. Еще одна, последняя попытка. — Ты уже все для себя решил, да?
— О чем вы? — безмятежным голосом поинтересовался у него старик.
Продолжать разговор бессмысленно. Что ж, сейчас он отправится
домой и все хорошенько обдумает на досуге.
