Агата Кристи - Слоны умеют помнить

– Может быть, это то, что вам нужно, миссис Оливер?

– Нет. Это кулинарные рецепты.

– Господи, в самом деле!

– Возможно, я их тоже как-нибудь просмотрю. – Миссис Оливер решительно забрала том. – Поищите еще. Попробуйте в бельевом шкафу рядом с ванной – на верхней полке, где полотенца. Иногда я кладу туда бумаги и книги. Погодите, я погляжу сама.

Спустя десять минут миссис Оливер листала полинявшие страницы альбома. Мисс Ливингстоун стояла у двери с видом мученицы.

– Ладно, – сжалилась миссис Оливер, будучи не в силах лицезреть ее страдания. – Поищите только в письменном столе в столовой. Знаете, который треснул. Посмотрите, нет ли там старых адресных книг примерно десятилетней давности. На сегодня это все.

Мисс Ливингстоун удалилась.

Испустив глубокий вздох, миссис Оливер села и начала листать книгу с записями в день рождения. «Интересно, – подумала она, – кто из нас больше доволен – мисс Ливингстоун, что я ее отпустила, или я, что она наконец убралась? Думаю, после визита Селии меня ожидает занятой вечер».

Взяв чистую тетрадь из стопки на маленьком столике, она внесла туда несколько дат, адресов и имен, заглянула в телефонную книгу и позвонила мсье Эркюлю Пуаро.

– Это вы, мсье Пуаро?

– Да, мадам, это я.

– Вы что-то уже сделали?

– Прошу прощения, что именно?

– Что-нибудь, – ответила миссис Оливер. – То, о чем я вас просила вчера.

– Да, разумеется. Привел все в движение. Договорился о некоторых запросах…

– Но еще их не осуществили, – закончила миссис Оливер, придерживающаяся весьма невысокого мнения относительно мужского взгляда на активную деятельность.

– А вы, chère madame?

– Я была очень занята.

– Вот как? И чем же?

– Я собирала слонов, – объяснила миссис Оливер, – если это вам о чем-то говорит.

– Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду.

– Заглядывать в прошлое не слишком легко, – продолжала миссис Оливер. – Просто удивительно, скольких людей вспоминаешь, просматривая имена в записных книжках. Вы не представляете, какие глупости они иногда пишут вам на день рождения. Не понимаю, почему в шестнадцать-семнадцать и даже в тридцать лет я хотела, чтобы люди писали мне в альбом пожелания в день рождения. Они словно подыскивают подходящую цитату у поэтов. Некоторые из них невероятно глупые.

– Ваши поиски оказались успешными?

– Не вполне, но думаю, что я на правильном пути. Я позвонила моей крестнице…

– И собираетесь повидаться с ней?

– Да, она должна прийти ко мне между семью и восемью вечера, если только не передумает. Молодые люди так ненадежны.

– Она казалась обрадованной вашим звонком?

– Не знаю. Вроде бы не очень. Голос у нее четкий и даже резкий. Теперь я припоминаю, что, когда видела ее в последний раз лет шесть назад, она мне показалась довольно агрессивной.

– Может, это и к лучшему.

– Вы так думаете?

– Если человек относится к вам без особой симпатии и не намерен это скрывать, он сообщит вам больше информации, чем сделал бы, стараясь выглядеть любезным и доброжелательным.

– То есть стараясь ко мне подлизаться? Пожалуй, в этом что-то есть. Вы имеете в виду, что одни люди говорят вам приятные вещи, а другие, наоборот, надеются вас расстроить. Интересно, к какой категории относится Селия? Я лучше помню ее в пятилетнем возрасте, чем более взрослой. У нее была няня, и она швыряла в нее ботинками.

– Няня в ребенка или ребенок в няню?

– Конечно, ребенок в няню!

Миссис Оливер положила трубку и вернулась к дивану изучать свидетельства о прошлом.

– Марианна Джозефина Понтарлье, – бормотала она себе под нос. – Я много лет о ней не вспоминала – думала, что она уже умерла. Анна Брейсби – да, она жила где-то неподалеку…

Поглощенная своим занятием, миссис Оливер вздрогнула, услышав звонок в дверь, и быстро пошла открывать.

На циновке снаружи стояла высокая девушка. Несколько секунд Ариадна Оливер молча смотрела на нее. Значит, вот как выглядит Селия Рэвенскрофт. Миссис Оливер почти физически ощущала исходящую от нее энергию и жизненную силу.

Перед ней находилась, безусловно, неординарная личность. Возможно, эта девушка бывает трудной, агрессивной, даже опасной, но неинтересной ее не назовешь.

– Входи, Селия, – пригласила миссис Оливер. – Давно я тебя не видела. Насколько я помню, в последний раз мы встречались на свадьбе. Ты была подружкой невесты – вся в абрикосовом шифоне, с какими-то цветами вроде золотых шаров.

– Возможно, это были золотые шары, – кивнула Селия Рэвенскрофт. – Мы все время чихали из-за сенной лихорадки, так что свадьба получилась жуткая. Кажется, замуж выходила Марта Легорн. В жизни не видела более безобразных платьев на подружках невесты!

– Да, они не подходили ни одной из них. Ты выглядела лучше остальных.

– Очень любезно с вашей стороны, – отозвалась Селия, – но я чувствовала себя не в своей тарелке.

Миссис Оливер указала на стул и пару графинов:

– Хочешь шерри или что-нибудь еще?

– Спасибо. Предпочитаю шерри.

– Тогда угощайся. Очевидно, мой неожиданный звонок показался тебе странным. – Миссис Оливер вздохнула. – Боюсь, что я не слишком внимательная крестная.

– Почему вы должны быть внимательной? Я ведь уже взрослая.

– Тут ты права, – промолвила миссис Оливер. – Всякие обязанности имеют свой срок. Не то чтобы я хорошо справлялась с моими. По-моему, я даже не присутствовала на твоей конфирмации.

– Мне кажется, в обязанности крестной входит заставлять тебя учить катехизис и тому подобное, не так ли? Отрекаюсь от дьявола и всех его деяний. – На губах Селии мелькнула улыбка.

«Да, – подумала миссис Оливер. – Она держится дружелюбно, но лучше ей не перечить».

– Я объясню, почему решила тебя разыскать, – снова заговорила миссис Оливер. – Как правило, я не хожу на литературные приемы, но позавчера посетила один из них.

– Да, знаю, – кивнула Селия. – Я читала об этом в газете и удивилась, зная, что вы не жалуете такие мероприятия.

– Лучше бы я туда не ходила.

– Вам там не понравилось?

– Как тебе сказать. На таких приемах всегда сначала забавно, а потом происходит что-нибудь досадное.

– Так было и на этот раз?

– Да. И, как ни странно, это связано с тобой. Поэтому я решила все тебе рассказать, так как мне это совсем не по душе.

– Звучит интригующе, – заметила Селия, потягивая шерри.

– Одна женщина подошла и заговорила со мной. Мы с ней не были знакомы.

– Думаю, такое с вами часто случается, – улыбнулась Селия.

– Постоянно, – вздохнула миссис Оливер. – Это одна из превратностей литературной жизни. Люди подходят к тебе и говорят: «Мне очень нравятся ваши книги, и я так рада с вами познакомиться».

– Как-то я работала секретарем у писателя. Так что я знаю, как это нелегко.

– Да, но к таким разговорам я была готова. Но эта женщина сказала: «Кажется, у вас есть крестница по имени Селия Рэвенскрофт».

– Странно, что она сразу это сказала, – промолвила Селия. – По-моему, ей следовало действовать постепенно. Сначала поговорить о ваших книгах, о том, как ей нравится самая последняя, а потом перейти ко мне. Что она имела против меня?

– Насколько мне известно, против тебя она ничего не имела, – ответила миссис Оливер.

– Она была моей подругой?

– Не знаю.

Последовала пауза. Селия снова глотнула шерри и внимательно посмотрела на миссис Оливер:

– Вы меня заинтересовали. Не могу понять, куда вы клоните.

– Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться, – сказала миссис Оливер.

– Почему я должна на вас сердиться?

– Потому что я собираюсь сказать тебе кое-что, а ты можешь ответить, что это не мое дело или чтобы я об этом помалкивала.

– Вы возбудили мое любопытство.

– Та женщина назвала мне свое имя – миссис Бертон-Кокс.

– О!

– Ты ее знаешь?

– Да, знаю, – ответила Селия.

– Ну, я так и думала, потому что…

– Почему?

– Потому что она сказала…

– Обо мне?

– Она сказала, что думает, будто ее сын собирается на тебе жениться.

Выражение лица Селии резко изменилось. Она подняла брови и весьма сурово посмотрела на миссис Оливер:

– Вы хотите знать, так это или нет?

– Нет, – покачала головой миссис Оливер. – Я упомянула об этом просто потому, что это она сообщила мне в первую очередь. Миссис Бертон-Кокс сказала, что, так как ты моя крестница, мне, возможно, удастся попросить тебя сообщить кое-какие сведения, которые я, в свою очередь, передам ей.

– Какие сведения?

– Вряд ли тебе это понравится, – продолжала миссис Оливер. – Мне самой это не нравится. У меня мурашки по спине забегали, так как ее просьба показалась мне… ну, непростительной дерзостью. У этой женщины дурные манеры! Только представь – она сказала мне: «Не могли бы вы узнать, это отец Селии убил ее мать или, наоборот, мать убила отца?»