прошел для него незамеченным. Он знал, что Люпен был арестован в Америке своим недругом комиссаром Ганимаром, что его судили, с большим трудом доказав вину, и теперь он сидит в тюрьме. Но он знал и другое: от Арсена Люпена можно было ждать чего угодно! Откуда, спрашивается, он знает замок как свои пять пальцев, знает, где висят картины, гобелены, стоит мебель? Замок, в котором никто никогда не бывал?! От такого волосы шевелились на голове. Кто мог рассказать ему, если никто этого не видел?..
Барон поднял глаза и взглянул на грозные стены Малаки, на гранитную скалу, на которой они высились, на глубокую воду, что их окружала, и передернул плечами. Право, ему нечего бояться. Ни один человек в мире не способен проникнуть в святая святых, где хранятся его сокровища.
Ни один человек – это понятно. Но Арсен Люпен? Для Арсена Люпена не существует стен, мостов и запоров. Помогут ли самые продуманные меры предосторожности, самые надежные стражи, если он задумал ограбление?
В тот же день барон написал в префектуру полиции Руана, приложил письмо Люпена и попросил помощи и защиты.
Ответ не заставил себя ждать. Барону сообщили, что вышепоименованный Арсен Люпен в настоящее время находится в тюрьме Санте под надежной охраной, не имеет возможности отправлять корреспонденцию, поэтому полученное сообщение – дело рук какого-то шутника. Логика, здравый смысл и все факты непреложно свидетельствовали об этом. Тем не менее для вящей предосторожности был приглашен эксперт-графолог, который изучил бы письмо. Он исследовал почерк и вынес вердикт: несмотря на «некоторое сходство», нельзя сделать вывод, что это рука Арсена Люпена. «Некоторое сходство»! Барону запомнились только эти слова, внушавшие ледяной ужас. По его мнению, их было достаточно, чтобы в дело вмешалась полиция. Его страхи только возросли. Он без конца перечитывал письмо. «Я займусь перевозкой сам». И дата, от которой стыла кровь: в ночь с 27 на 28 сентября.
Барон мучился подозрениями и молчал, не решаясь довериться собственным слугам, так как больше не полагался на их преданность. Вместе с тем он впервые за долгие годы почувствовал необходимость с кем-то поговорить, а то и получить совет. Оставленный без помощи стражами правосудия, он не надеялся защитить себя собственными силами и готовился ехать в Париж, чтобы отыскать какого-нибудь полицейского ветерана и умолять его о поддержке.
Прошло два дня, а на третий барон, развернув местную газету «Ревей де Кодбек», вздрогнул от радости. На одной из страниц значилось:
Имеем удовольствие сообщить вам, что в нашем городе вот уже три недели пребывает комиссар Ганимар, один из ветеранов службы общественной безопасности. Господин Ганимар стал европейской знаменитостью, арестовав Арсена Люпена, и теперь отдыхает от своих подвигов, занимаясь рыбной ловлей.
Ганимар! Вот какой помощник нужен барону! Кто лучше терпеливого опытного Ганимара справится с дерзкими планами Люпена?
Барон не колебался ни секунды. Шесть километров, отделявшие замок от Кодбека, он прошел скорым шагом, словно его несла на крыльях сама спасительная надежда.
В Кодбеке он всеми правдами и неправдами старался раздобыть адрес знаменитого комиссара, но безуспешно, пока наконец на набережной не обнаружил вывеску газеты «Ревей». Редактор оказался на месте, и барон изложил свою просьбу. Подведя гостя к окну, редактор произнес:
– Ищете Ганимара? Вы найдете его среди рыбаков на нашей набережной. Я и сам познакомился с ним там же, причем совершенно случайно, прочитав имя на удочке. Погодите-ка, видите того невысокого старичка под деревьями по ту сторону аллеи? Это он.
– В сюртуке и соломенной шляпе?
– Именно. Любопытная личность. Слова не вытянешь, до того угрюм.
Через пять минут барон уже стоял перед комиссаром, он представился и попытался завязать разговор. Ничего у него не получилось. Тогда он перешел к делу и рассказал все, что произошло. Старичок выслушал барона молча, не сводя глаз с поплавка, потом повернул к нему голову, смерил взглядом с головы до ног и с выражением глубокого сочувствия сказал:
– Месье, не в привычках грабителей предупреждать тех, кого они собираются обворовать. Арсен Люпен, в частности, никогда такого не практиковал.
– Но, однако же…
– Поверьте, месье, заподозри я малейшую опасность, я бы отложил все свои дела ради удовольствия снова повидаться с милейшим Люпеном. Но молодой человек сейчас под замком.
– А что, если он сбежит?
– Из Санте не сбежишь.
– А если он…
– Он не лучше других.
– А все-таки если…
– А все-таки если он сбежит, я снова его поймаю. Пока же спите себе спокойно и не распугивайте моих уклеек.
Разговор был окончен. Барон вернулся домой, немного успокоенный уверенностью комиссара Ганимара. Он проверил запоры, последил за слугами и два дня провел почти спокойно, уверяя себя, что испугался химеры. Действительно, комиссар Ганимар прав, грабители никогда не предупреждают об ограблениях.
Назначенный срок приближался. Утром в среду, 27 сентября, ничего особенного не случилось. В три часа мальчик принес телеграмму.
На вокзале никакой посылки. Приготовьте все к завтрашнему дню. Арсен.
Барона вновь охватила паника. Причем до такой степени, что он даже подумал, не выполнить ли требование Арсена Люпена?
Но он побежал в Кодбек. Ганимар сидел на складном стуле с удочкой на том же самом месте. Без единого слова барон протянул ему телеграмму.
