В указанную среду Барри Кирк в одиннадцать утра появился в запыленном кабинете мисс Морроу, предварительно забежав в цветочный магазин.
Он и начал с цветов, вручив помощнику прокурора роскошный букет гладиолусов.
– А это по какому случаю? – удивилась девушка.
– Собирайтесь и идем! – командовал Барри. – Утро прекрасно, как никогда, а у причала стоит корабль, направляющийся к самым прекрасным островам на земле. А цветы, цветы… мое пожелание удачного пути.
– Но я же никуда не еду! – удивилась девушка.
– Будете притворяться, что отправляетесь в дальний путь. У вас это замечательно получится. Ну и до пристани-то вы все-таки едете. Прошу надеть шляпку!
– Готово! – не стала больше спорить мисс Морроу. Потом, держась за руки, они спустились по темной лестнице.
– Вы получали от Чарли какую-нибудь весточку за эти дни? – спросила Барри его спутница.
– Ни словечка! Чарли боялся рисковать. Ему так хотелось домой, и он очень боялся очередной отсрочки. Но я уверен поспорить на что угодно, что на пароходе мы его найдем.
Сели в машину, и Барри включил двигатель. Молодой человек придерживался начатой темы.
– Какое прекрасное утро! Вы, запертые в своей темной и пыльной келье, просто не имеете понятия, что происходит на свете. Заметили хоть, что уже весна?
– Похоже на то. А вот вы знаете, что полковник Битэм вчера вечером отправился на пароходе в Китай?
– Знаю. А что с Эвой Дюран?
Завтра она отправляется в Англию. Ее дядя телеграфировал, чтобы она возвращалась к нему. Полковник намерен провести целый год в пустыне Гоби, после чего тоже отправится в Англию. В Девоншире снова будет весна. И я почему-то надеюсь – на редкость прекрасная весна.
Кирк кивнул.
– Я тоже надеюсь. Но полковника не будет целый год! Как можно так долго ждать? Надо пользоваться каждой весной. Вот мой совет!
У пристани машина остановилась.
Тут царило обычное оживление – люди встречались, прощались, толпами собирались туристы, коммивояжеры, военные…
Мисс Морроу и Кирк вбежали по трапу на палубу большого белого парохода.
– Джун, прошу вас встать вот здесь, у борта, с вашими гладиолусами…
– Зачем? Не понимаю.
– Хочу видеть, как вы будете выглядеть в роли отъезжающей. Минутку. Я сейчас вернусь.
Вернулся он не один. Рядом с ним мелкими шажками семенил Чарли Чан. Лицо детектива сияло радостью, как полная луна.
– Где вы скрывались, Чарли? – обрадованно крикнула девушка. – Нам вас страшно не хватало.
Чарли еще шире улыбнулся.
– Скрывался от искушения, – честно признался он.
– Но ведь все плоды ваших успехов, вашего великолепного расследования достались капитану Флэннери. Это несправедливо.
– Я с самого начала знал, что моя работа в вашей следственной группе не принесет мне славы, да и не нужна она мне. И работать в такой группе – все равно, что бить поклоны в темноте. Мне разрешено добавить, что вы, мисс Морроу, сегодня – просто воплощенное очарование?
– А кого она вам в эту минуту напоминает? – задал Барри вопрос, давно вертевшийся у него на языке.
А Чарли ни секунды не медля, словно давно ожидал такой вопрос, с поклоном ответил:
– Невесту напоминает. Молодую и очаровательную невесту, отправляющуюся в свадебное путешествие с милым супругом, только что пойманным в сети.
– Угадали! – даже подпрыгнул от восторга Барри, а в ответ на удивленный взгляд Джун пояснил, что это только проба.
– Первый раз слышу о какой-то пробе, – надула губки помощник прокурора.
Чарли не преминул привести подходящую к случаю китайскую пословицу:
– «Чем прекраснее птица, тем раньше других она попадет в клетку». Так что вам наверняка не удастся отвертеться.
Девушка вручила Чарли небольшой сверток:
– Это для маленького Барри. С любовью и пожеланием счастья.
– Огромное спасибо. Вы не представляете, как он возгордится. Надеюсь, вы вместе с подарком передали не всю любовь и все счастье, вам не следует забывать и об оригинале этого прекрасного имени. Вы знаете, что китайцы обладают шестым чувством, так что я кое-что почувствовал. Скажите, прав ли я? Вся моя драгоценная репутация в данный момент целиком зависит от вашего ответа.
Девушка улыбнулась:
– Ой, боюсь, что вы никогда не ошибаетесь…
– Значит, сегодня и в самом деле у меня самый счастливый день.
– И у меня, – сказал Кирк.
Он достал из кармана довольно большой конверт. – Раз уж мы все прочие вопросы решили, то вот у меня тоже кое-что здесь для маленького Барри. Прошу передать ему с моими наисердечнейшими пожеланиями.
Чан взял в руки конверт, тяжелый от наполнявших его золотых монет.
– Благодарность переполняет мое сердце. Мой маленький сынок лично выразит вам свои наилучшие пожелания, когда вы прибудете в Гонолулу в свадебное путешествие.
– Тогда ему придется научиться говорить в кратчайший срок, – возразил Барри. – Однако раз у него такой папаша…
Прозвучал последний гудок, призывающий провожающих покинуть корабль. Мисс Морроу и Барри Кирк еще раз крепко пожали руку Чарли Чана и побежали к трапу. У схода на трап шумела и ворочалась густая толпа. Горячие поцелуи, объятия, рукопожатия… Кирк нагнулся и тоже крепко поцеловал мисс Морроу.
– Ох! Что вы делаете! – вскричала возмущенная девушка.
– Вы разве забыли о пробе? Надо же как следует подготовиться. И потом, мне почему-то показалось, что вы вот-вот тоже уедете, я и поспешил…
Спустившись на пристань, они побежали вдоль борта парохода и наконец увидели Чарли Чана. Он за это время успел где-то раздобыть кусок розового серпантина и, крепко зажав пальцами один его конец, другой кинул мисс Морроу.
А Кирк все еще радовался, что воспользовался теснотой у трапа и поцеловал любимую девушку. «Если бы мне две недели назад кто-то сказал, что я буду целовать юриста и чувствовать себя на седьмом небе от счастья…» – по привычке посмеивался он над собой.
Прозвучал мощный гудок сирены, и пароход стал медленно отдаляться от пристани. Чарли перегнулся через борт.
– ALOHA! – крикнул он. – До скорого свидания!
Его круглое лицо светилось радостью. Огромный пароход пронизала дрожь, он на минуту замер и взял курс на Гавайи.
