— Но я ничего не понимаю. Что все это значит? — Фурнье почти бежал за ним.
Посыльный открыл дверцу такси. Пуаро вскочил в машину и назвал адрес отеля Анны Морисо.
— И поезжайте побыстрее! Быстро!
— Что за муха вас укусила? Что за сумасшедшая гонка?! Зачем такая спешка?!
— Затем, мой друг, что, если моя догадка верна, — над Анной Морисо нависла опасность.
— Вы так думаете? — Фурнье не удалось скрыть скептических ноток, пробившихся в голосе.
— Я боюсь, — сказал Пуаро. — Боюсь. Mon dieu, бог мой, как ползет это такси!
А такси в это время делало добрых сорок миль в час и только благодаря хорошему глазомеру шофера счастливо ныряло и благополучно выныривало из потока транспорта.
— Если мы и дальше будем так ползти, то через пару минут попадем в катастрофу! — сухо сказал Фурнье. — И мадмуазель Грей мы бросили, она, бедняжка, дожидается, пока мы поговорим по телефону и вернемся, а мы вместо этого укатили из отеля, даже не сказав ей ни слова! Нечего сказать, вежливо!
— Какая разница — вежливо или невежливо? Речь идет о жизни и смерти! Фурнье пожал плечами, подумав: «Этот одержимый может загубить все!
Если Анна Морисо догадается, что мы напали на ее след...»
— Послушайте, мсье Пуаро, будьте, наконец, рассудительны.
Нужна осторожность!
— Да ничего вы не понимаете, — вскричал Пуаро. — Я боюсь, что...
Такси резко затормозило у входа в тихий отель, в котором поселилась Анна Морисо. Пуаро выпрыгнул из автомобиля, едва не сбив с ног какого-то человека, только что вышедшего из подъезда. Пуаро на мгновение замер, поглядев ему вслед:
— Еще одно лицо, которое я знаю... Но где же!.. А-а, помню, это актер, Раймонд Барраклоу.
Он уже шагнул было ко входу в отель, но Фурнье сдержанно положил руку ему на плечо.
— Мсье Пуаро, я глубоко уважаю вас и восхищаюсь вашими методами, но, поверьте мне, опрометчивые действия опасны. Ответственность за ведение дела здесь, во Франции, несу я...
Пуаро прервал его:
— Понимаю вашу тревогу, но не опасайтесь «слишком опрометчивых действий» с моей стороны. Давайте справимся у портье. Если мадам Ричардс здесь, стало быть, все в порядке и мы вместе обсудим дальнейшие действия. Вы не возражаете?
— Нет, нет, конечно, нет.
— Отлично! — Пуаро подошел к конторке, где записывали постояльцев. Фурнье последовал за ним. — У вас, кажется, поселилась миссис Ричардс? — спросил Пуаро у портье. — У себя ли она?
— Нет, мсье. Она останавливалась здесь, но уже уехала. Сегодня.
— Уехала? — переспросил Фурнье.
— Да, мсье.
— В котором часу? Портье взглянул на часы.
— Немногим больше получаса назад.
— Куда она направилась? Чем вызван столь внезапный отъезд?
Портье не захотел отвечать; но Фурнье предъявил свое удостоверение, и тон изменился: портье рад был оказать полиции помощь.
— Леди не оставила адреса. По-моему, неожиданно изменились ее планы.
Раньше она говорила, что намерена пробыть здесь с неделю.
Были созваны лифтер, носильщики, горничная. По словам лифтера, леди вызвал какой-то джентльмен. Он пришел, когда ее не было, дождался ее возвращения, и они вместе завтракали. Как выглядел джентльмен? Горничная сказала, что он американец. Казалось, леди была удивлена, увидев его. После завтрака леди велела вызвать такси и попросила носильщика отнести вниз ее вещи. Куда она уехала? На Северный вокзал. Во всяком случае, велела шоферу ехать туда. Поехал ли с нею американец? Нет, она отправилась одна.
— Северный вокзал... — размышлял Фурнье. — Значит, направление-Англия. Отправление в 2.00. Но, может быть, и не так. Нужно срочно связаться с Булонью и попытаться задержать такси!
Опасения Пуаро пугали теперь и Фурнье. Быстро и четко заработала полицейская машина.
Было уже пять часов, когда Джейн, все еще сидевшая в холле с книжкой, подняла голову и увидела торопливо вошедшего мсье Эркюля Пуаро, Джейн открыла было рот, но слова упрека остались невысказанными. Что-то в облике Пуаро остановило ее.
— Что случилось? — встревожилась Джейн. — Где вы так долго были?
Пуаро взял ее руки в свои.
— Жизнь очень жестока, мадмуазель, — сказал он, и голос его испугал Джейн.
— Что случилось? — повторила она. Пуаро медленно произнес:
— Когда поезд, согласованный с пароходным расписанием, прибыл в Булонь, в купе первого класса нашли женщину — мертвую.
Краска сбежала с лица Джейн:
— Анна Морисо?
— Анна Морисо. В ее руке был зажат пузырек с остатками синильной кислоты.
— О! — ужаснулась Джейн. — Самоубийство?
Пуаро мгновение молчал. Затем, тщательно подбирая слова, произнес:
— Полиция считает, что это самоубийство.
— А вы?
Пуаро сделал выразительный жест.
— Что же еще прикажете думать?
— Покончила с собой? Но почему? Из-за угрызений совести или из страха быть раскрытой?
— Жизнь порой очень жестока, — сказал Пуаро, покачав головой. — И нужно иметь много мужества...
— Чтобы покончить с собою! Чтоб умереть, надо, наверное, быть очень сильным.
— Чтобы жить, — сказал Пуаро, — тоже нужно быть и очень мужественным, и очень сильным.
Глава 26
Послеобеденный разговор
На следующий день мсье Пуаро уехал из Парижа. Он оставил Джейн список неотложных дел. Большинство пунктов этого списка казались Джейн попросту бессмысленными, но она прилагала все усилия, чтобы не уронить достоинства секретаря мсье Пуаро. За это время дважды она видела Жана Дюпона. Он заводил разговоры об экспедиции, к которой она должна была присоединиться, но Джейн, не осмеливаясь вывести его из заблуждения, не имея на то указаний Пуаро, лишь уклонялась от прямого ответа, с кокетливым лукавством меняя тему беседы. Через пять дней телеграмма вызвала Джейн в Англию. Норман встретил ее в спортивной автомашине с откидным верхом. По дороге они обсудили последние события. В историю с самоубийством Анны Морисо посвящены были только узкие круги общественности. В газетах мелькнула заметка о том, что некая дама из Канады, миссис Ричардс, в экспрессе Париж — Булонь покончила жизнь самоубийством, вот и все. Ни о каких связях этого события с загадочной смертью в «Прометее» не упоминалось. Джейн надеялась, что все ее беды близятся к концу. Норман, однако, был настроен не столь оптимистически.
— Полиция, вероятно, подозревала Анну в убийстве матери; но после такого неожиданного поворота событий им наверняка будет хлопотно продолжать дело. А там уж и мы сможем заявить, что не понимаем, при чем тут мы и почему обязаны отвечать на всякие вопросы и волноваться. В глазах общества мы должны остаться вне всяких подозрений, как это и было всегда!
Примерно так он сказал и Пуаро, когда через несколько дней встретил его на Пикадилли. Пуаро улыбнулся:
— Вы точно такой же, как все. Вы считаете меня стариком, который ничего не доводит до конца! Послушайте, приходите сегодня вечером ко мне обедать. Придут инспектор Джепп и дружище Клэнси. Я расскажу вам кое-что интересное из своей практики!
Обед прошел весело. Джепп был в отменном настроении, хотя и относился ко всем свысока. Нормана заинтриговало обещание мсье Эркюля Пуаро, а что до мистера Клэнси, так тот попросту трепетал от восторга почти так же, как тогда, когда впервые увидел роковой дротик.
После обеда, когда был выпит ароматный кофе, мсье Пуаро несколько смущенно, но не без важничанья, откашлялся, прочищая горло.
— Друзья! — торжественно обратился он к гостям. — Мистер Клэнси выразил творческую заинтересованность в том, что он называет «мои методы, Уотсон». Cest зa, n'est-ce pas? Я предлагаю вам выслушать, если не наскучит, — тут он сделал многозначительную паузу; Норман и Джепп в один голос поспешили заверить: «Нет, не наскучит, что вы!», — мое небольшое сообщение о методах, к которым я обращался, расследуя известное вам дело. — Мсье Пуаро умолк и заглянул в какие-то свои записи.
— Слишком уж возомнил о себе! — шепнул Джепп Норману. — Полон самодовольства: я, мол, выдающийся, остальные — мелюзга!
Пуаро укоризненно посмотрел на него и кашлянул. Лица, выражающие вежливый интерес, обратились к Пуаро, и он приступил к рассказу:
— Начнем сначала, друзья. Возвратимся к пассажирскому самолету «Прометей» и его злополучному рейсу из Ле Бурже в Кройдон. Я собираюсь поведать вам о моих первоначальных предположениях и о том, как я утверждал или видоизменял их в связи с последующими событиями.
Когда перед посадкой в Кройдоне доктор Брайант по просьбе стюарда направился к креслу № 2, я последовал за ним. Мною руководило чувство или интуиция, если вам угодно! что, возможно, там произошло что-то по моей части. Возможно, я воспринимаю смерть со слишком уж профессиональных позиций. Но, по-моему все смертельные случаи бывают двух категорий: во-первых, такие, которые, так сказать, по моей части, и, во-вторых, такие, которые не по моей части. И хотя эти, последние, более многочисленны, все равно, стоит мне столкнуться со смертью, я невольно становлюсь похож на собаку, которая, учуяв опасность, настораживаясь, поднимает голову и принюхивается.
