Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что в квартире никого нет, я начал действовать. Дюйм за дюймом я обследовал пол в поисках хоть какой-нибудь зацепки, по которой можно было бы догадаться, чьих это рук дело. Большой Билл не мог отреагировать так быстро. Если здесь побывала полиция, то откуда следы борьбы? А если это западня, то кто ее расставил?
Ответа на эти вопросы у меня не было. Кто бы это ни был, он не оставил никаких следов. Снова, в который раз, и время и обстоятельства работали против меня.
Спустившись на первый этаж, я выскочил на улицу, сел в маленькую машинку, которую водила Джин, и завел двигатель. Вдруг из-за угла выскочила полицейская машина с ревущей сиреной и, визжа тормозами, остановилась у нашего дома.
Но я уже несся по улице.
Мысленно перебирая всех персонажей этой драмы, разыгравшейся вокруг меня, я остановился на Гарри Этморе. Сейчас мне больше всех подходил этот трусливый, слабохарактерный, хитроумный и изворотливый, как крыса, адвокатишка. Он был у них самым слабым звеном в цепи.
Я остановил машину возле телефонной будки, рядом с аптекой. Какой-то прилизанный «хлыщ» висел на телефоне, назначая одно за другим несколько ночных свиданий, судя по всему обещавших быть жаркими, и мне пришлось подождать, пока закончится этот поток сальностей. Наконец он повесил трубку и, самодовольно ухмыляясь, вразвалочку направился к машине. Я снял еще теплую трубку.
Этмора дома не оказалось. Его жена сказала, что он в конторе, но туда я звонить не стал — решил застать его врасплох.
Подойдя к конторе Этмора, я увидел, что дверь не заперта. В приемной горел свет. Я запер за собой дверь и, выключив свет, шагнул в кабинет.
Выражение моего лица не оставляло ни малейших сомнений в серьезности моих намерений. Бросив на меня взгляд, Этмор съежился в кресле: крысиный нос беспокойно задергался, рот скривился в жалком подобии улыбки, обнажив желтые зубы.
Скрестив руки на груди, я смотрел на него.
— Где девушка?
Он опустил глаза и пожал плечами.
Я угрожающе подступил к нему. Сейчас у меня не было ни малейшего желания выслушивать его отговорки. Что-то подсказывало мне, что девушке грозит опасность и что дорога каждая секунда, и я не мог позволить себе тратить время на пустые формальности. Эта девушка стала значить для меня слишком много, она была мне настоящим другом, никогда не жаловалась, не унывала, да еще спасла меня, когда я попал в передрягу, а теперь ей не на кого было рассчитывать, кроме меня. Она честно играла со мной, и я должен играть так же.
— Вот что, Этмор, — проговорил я, делая выразительные паузы между словами, — я хочу знать, где девушка.
И я это узнаю.
Он сунул руку в карман, я прыгнул, схватил его за плечо, с силой рванул вниз, опрокинув кресло, выбил у него пистолет, вывернул ему кисть и, с размаху ударив его кулаком по лицу, швырнул на пол. Он лежал у меня в ногах и скулил, как побитая дворняжка.
— Ее забрала мисс Хэйр. Билл Райан вычислил ее по номеру машины, и Хэтти Хэйр поехала за ней. Эта женщина сущий дьявол. Она отвезла девушку в дом Холтона.
Я смотрел в его искривленное от боли лицо и пытался понять, не лжет ли он. Он не лгал. Большой Райан поехать за девушкой не мог, так как в это время находился в доме доктора Дрейка. Позвонив доктору Дрейку, он рассказал ему о том, что произошло, и посоветовал быть начеку.
Однако из слов доктора Райан понял, что я уже в доме, и, бросив все, помчался туда. Перед этим он, должно быть, позвонил женщине-кошке и сообщил, где можно найти девушку.
Я повернулся и пошел к двери.
— Слушай ты, крыса, если ты солгал мне, тебе не жить! — рявкнул я.
Глаза его слегка закатились, рот задергался, но он промолчал. Я вышел в приемную и, громко хлопнув дверью, побежал к лифту. У лифта я развернулся и, осторожно ступая, вернулся к двери, вошел в темную приемную и на цыпочках подкрался к двери кабинета. Приоткрыв дверь и заглянув в щелочку, я увидел, как адвокат, съежившись в кресле, неистово крутит диск телефона.
Связавшись с телефонным узлом, он рявкнул в трубку номер, подождал, пока соединят, и отчеканил:
— Он только что вышел от меня.
Я мог предположить одно — он разговаривал с женщиной-кошкой. Они устроили мне засаду, используя девушку в качестве приманки, и теперь ждали, когда я попадусь.
Я сел в машину и поехал, раздумывая по дороге, как действовать дальше. Каждая секунда была на счету. За долгие годы одиночества я научился быстро принимать решения. Много лет я был одиноким волком и за это время снискал себе славу Неуловимого Мошенника. В последнее время я отошел от дел и прижился в Калифорнии, здесь я, как все законопослушные граждане, обладал правом неприкосновенности, но теперь это уже в прошлом. Я снова оказался в самой гуще событий.
Мне всегда удавалось добиваться своих целей, потому что я умел молниеносно принимать решения и быстро их осуществлять. Что ж, на этот раз я сознательно войду в расставленную мне ловушку и заглотну приманку, а уж потом посмотрю, как из нее выпутаться. Постараюсь перехитрить женщину-кошку, хотя она, надо признаться, далеко не слабый противник. Не всякий так быстро догадается, что девушка осталась жива, что мне удалось убедить ее в подлости и двуличности тетки и что она стала моим другом. А как быстро она смекнула, что можно добраться до меня, используя девушку, и что я первым делом постараюсь порвать самое слабое звено цепи…
Я остановился у аптеки, чтобы прочесть бумагу, извлеченную из книги доктора Дрейка, и позвонить. Прежде чем перейти в наступление, нужно знать, что у тебя на руках.
Документ оказался весьма любопытным. Доктору разрешалось сразу после родов забрать некоего младенца и в дальнейшем поступать с ним по своему усмотрению.
Бумага была подписана будущей матерью. Через руки докторов проходит множество подобных бумаг. И все же я не сомневался: это является важным звеном в общей цепи. На обороте стояли три подписи. Одна из них принадлежала Хэтти М. Хэйр. Там же были указаны их адреса и номера телефонов.
Отыскав в телефонном справочнике нужный номер, я позвонил Х.Ф. Мортону и прохрипел в трубку:
— Говорит Холтон. Немедленно приезжайте ко мне.
Ударив пару раз трубкой по аппарату, я повесил ее на рычаг.
Я не мог терять ни минуты — ловушка могла захлопнуться еще до того, как я выхвачу приманку. Припарковав машину в квартале от дома Холтона, я пробежал несколько домов и вскоре очутился перед громадой особняка нефтяного магната. Опасность подстерегала меня на каждом шагу, она возрастала с каждой минутой.
Я выбрал окно кладовой. Конечно, было бы удобнее пробраться в дом через другие окна, но я сознательно выбрал именно это — здесь меня вряд ли стали бы поджидать. Несколько минут ушло на то, чтобы проникнуть в дом. Драгоценное время утекало. Я достаточно хорошо знал дом, так что мог передвигаться по нему почти бегом. Стоит мне хоть раз побывать в каком-нибудь доме, я тут же мысленно рисую его планировку и уже никогда не забываю.
В гостиной в камине мерцал огонь, над ним в темноте светились два пятна. Моя догадка относительно картины с изображением кошачьей головы оказалась верной — глаза были нарисованы люминесцентной краской.
В темноте послышалось слабое монотонное позвякивание — такой звук обычно издает телефонный аппарат, когда на параллельном аппарате набирают номер. Вынув карманный фонарик, я отправился на поиски телефона.
Кто-то в другой части дома собирался звонить, и я хотел услышать этот разговор.
Телефон я нашел быстро и уже через несколько секунд прижимал трубку к уху. Говорила женщина-кошка:
— Да. Да, резиденция Артура Холтона. Да, только не медлите. Ведь он угрожал вернуться. Ну да, я точно знаю, что это Эд Дженкинс, я сама его видела. Да-да, тот самый Неуловимый Мошенник. Высылайте две машины и, пожалуйста, поскорее.
Полицейский пробормотал что-то насчет того, что они уже выезжают, после чего один за другим раздались два щелчка. Я повесил трубку третьим.
Так вот в чем дело! Значит, она как-то узнала, что я уже в доме. Теперь я, кажется, начал верить, что эти ее светящиеся глаза действительно видят в темноте. Она устроила мне западню, используя девушку как приманку, а потом вызвала полицию. Ну что ж, мне случалось бывать и не в таких переделках.
Перепрыгивая через две ступеньки, я бесшумно сбежал по устланной ковром лестнице и вскоре очутился в длинном коридоре, по обе стороны которого располагались спальни. Вдруг в самом конце коридора мелькнул розовый женский халат, и я бегом бросился туда — нельзя было терять ни минуты.
Я с размаху распахнул дверь — сейчас мне было не до формальностей, ибо я вступил в гонки со смертью, — и в проникающем из коридора, слабом рассеянном свете увидел на постели белые очертания человеческой фигуры. Распахнутая мною дверь ударилась о стену, отскочила от нее и осталась болтаться на петлях, пропуская в комнату рваные снопы света.
