Она рассмеялась:
– Я знала, что вы даже не посмотрели на часы в первый раз. Ну же, шеф! Вам нужно что-нибудь съесть. Дело преспокойно подождет – займетесь им после вашего возвращения.
– Откуда нам это известно? – задал вопрос Мейсон. – Я говорил по телефону с Луизой Марлоу, а она – с Дэйном Гроувером. И она знакома с его матерью. Дэйн Гроувер заявил, что он не отступится. Откуда ему знать, как он поступит? Он – человек импульсивный и, может быть, именно сейчас открывает неведомые ему ранее стороны собственного характера и души. И сам не подозревает, что он еще обнаружит. А его друзья и родственники их сочувственными и обвиняющими взглядами невольно поворачивают нож в его ране. Откуда, черт побери, он может догадаться, как поступит? И как может утверждать, отступится он или нет?
– Все равно, – настойчиво повторила Делла, – я думаю, он не отступится. В таких ситуациях и выковывается характер человека.
– Ты так говоришь, просто чтобы подбодрить себя, – возразил Мейсон. – Я и сам не раз рассуждал на эту тему перед присяжными. Жестокие жизненные обстоятельства нанесли ему глубокую душевную травму… огонь судьбы, в котором закаляется характер… с жиру бесятся… самодовольство тает, когда человек соприкасается с правдой жизни. Чепуха!
Делла слабо улыбнулась.
– Парень испытывает все муки ада, – продолжал Мейсон. – А улики против нее и циничное всезнайство его знакомых не могут не повлиять на него. Женщина, которую он любит, в ночь перед свадьбой пытается избавиться от мерзких объятий мужчины, который содержал ее, платил деньги за любовь и обеспечивал некоторую безопасность, пока она не заполучила все это от молодого и порядочного человека.
– Шеф, вам просто необходимо перекусить.
Мейсон подошел к столу.
– Взгляни, – сказал он, – взгляни на фотографии из полиции. Дрейк вывернулся наизнанку, чтобы добыть их. Смотри – тело на полу, бокал на столе, перевернутое кресло, раскрытая для чтения газета в кресле под лампой – обычная, средненькая квартира и такая же неприглядная, как и то, для чего она нанималась. И на этих фотографиях я должен обнаружить доказательство невиновности женщины – невиновности не только в убийстве, но и в измене человеку, которого она любила.
Мейсон обошел стол с другой стороны, взял лупу, лежащую на пачке листов промокательной бумаги, и снова принялся разглядывать фотографии.
– Черт побери, Делла! – воскликнул я. – Я уверен, что доказательство здесь есть. Вот этот бокал на столике весь покрыт отпечатками пальцев Фэй Эллисон. В нем осталось немного виски с содовой. И еще – вызывающий след алых губ от поцелуя на лбу убитого.
– След губ указывает, что непосредственно перед тем, как он умер, с ним была женщина?
– Не обязательно. Зато след представляет собой отличный отпечаток губ женщины. На губах Клементса губной помады нет, только на лбу. Умный убийца – мужчина мог бы намазать себе губы помадой, поцеловать мертвого Клементса в лоб и таким образом отвести от себя подозрение. Такое вполне могло случиться, если бы мужчина знал, что Клементса в той квартире регулярно навещает женщина. Эта улика слишком очевидно указывает на женщину, так что мне она кажется все более и более подозрительной. Если бы у меня была отправная точка и чуть-чуть побольше времени…
Делла Стрит подошла к столу и кончиками своих прохладных пальцев прикрыла Мейсону глаза:
– Прекратите. Идемте перекусим. Там все и обсудим…
– Ты что, не ужинала?
Она улыбнулась и покачала головой:
– Я знала, что вы будете допоздна работать. А если кто-нибудь не спасет вас, вы будете упорно мерить шагами кабинет до двух или трех часов ночи. Кстати, что удалось выяснить Полу Дрейку?
Она собрала в пачку листы с отчетами, аккуратно перетасовала фотографии, положила отчеты на фотографии и придавила пресс-папье.
– Идемте, шеф, я умираю от голода.
Мейсон направился к платяному шкафу. Делле пришлось встать на цыпочки, чтобы помочь ему надеть пальто. Мейсон взял шляпу, выключил свет и вместе с Деллой пошел по коридору.
Однако на вопрос Деллы он ответил, лишь когда слегка расслабился в нише одного из своих любимых ресторанов. Он отодвинул тарелку с остатками стейка, жареного картофеля, тостов и салата из помидоров. Затем он налил себе немного кофе и сказал:
– Дрейку не удалось выяснить ничего особенного. Обычные сведения о прошлом.
– Что, например? – спросила Делла.
– Все, как обычно, – устало ответил Мейсон. – Жена, Марлин Остин Клементс, в свое время явно поддалась настойчивому желанию Карвера Клементса заполучить ее, уступила грандиозной силе воли этого человека. Но она не приняла во внимание тот факт, что, как только она оказалась в списке его законных владений, он переключил всю свою энергию завоевателя на удовлетворение новых потребностей. Марлин оказалась в одиночестве. Это цена, которую чаще всего приходится платить женщинам, выходящим замуж за таких людей, как Карвер Клементс.
– И поэтому? – спросила Делла.
– И поэтому, – продолжал Мейсон, – с течением времени Карвер Клементс стал интересоваться другими женщинами. Черт с ним, Делла! Мы должны вести расследование, опираясь только на один факт, – на тот факт, что у Клементса не было ключа. Ты не забыла тех четверых, которые встретились нам в коридоре? Они должны были каким-то образом попасть в дом. Вспомни – парадный подъезд был заперт. Любой из жильцов может открыть замок, нажав у себя в квартире на кнопку домофона. Однако, если жилец соответствующей квартиры не нажал на кнопку, то посетителю необходимо иметь ключ, чтобы войти в дом. А эти четверо вошли в дом. Как? У них должен был быть ключ. Независимо от того, что они говорят сейчас, у одного из них должен был быть ключ.
– Ключ, которого нет у Клементса? – спросила Делла.
– Это необходимо выяснить.
– Что они рассказали полиции?
– Не знаю. Полиция хорошо их потрясла. Мне нужно вызвать одного из них на свидетельское место и подвергнуть его перекрестному допросу. Тогда, по крайней мере, у нас будет хоть что-то, на что мы сможем опереться.
– Значит, мы попытаемся ускорить слушание дела и пойдем на него вслепую?
– Именно так.
– А может быть, ключ из сумочки Фэй Эллисон и есть ключ Карвера Клементса?
– Возможно. Если это так, то либо Фэй жила с Клементсом, либо ключ был ей подброшен. Если он был подброшен, то как и кем? Я все же склонен думать, что ключ Клементса был у него в момент убийства. Но когда прибыла полиция, его уже не было. Это единственное существенное обстоятельство, на которое мы можем сейчас опереться.
Делла Стрит покачала головой:
– Слишком сложно для меня. Полагаю, вы намерены разобраться с этим? Я хочу сказать вам только одно. Луиза Марлоу – кремень. Я знаю ее с детства. Если она может вам чем-нибудь помочь, она без колебаний сделает это.
Мейсон закурил и сказал:
– Обычно я стараюсь выиграть время, но в данном случае, Делла, боюсь, что время – наш враг. Нам придется предстать перед судом и с самым самоуверенным в мире видом вытащить огромного кролика из маленькой шляпы.
– А где мы возьмем кролика? – улыбнулась Делла.
– У нас в офисе, – ответил он. – Мы изучим фотографии и попытаемся отыскать на них улику… – Внезапно Мейсон напрягся.
– Что случилось, шеф?
– Мне просто пришла в голову одна мысль. Тот бокал, что стоял на столике в квартире 702. В нем осталось немного виски с содовой, ну, ложка или две.
– И что? – спросила Делла.
– Что происходит, когда пьешь виски с содовой, Делла?
– Ну… всегда чуточку остается. Напиток сначала остается на стенках бокала, а потом стекает вниз, на донышко.
Мейсон покачал головой. Его глаза сияли от возбуждения.
– В бокале остаются кубики льда. А затем, когда они растают, скапливается около дюйма воды.
– Тогда получается, что в бокале той женщины не было льда? – взволнованно спросила Делла.
– И в бокале Карвера Клементса – тоже. А ведь на столике стоял термос с кубиками льда. Вперед, Делла! Мы возвращаемся в офис и как следует возьмемся за фотографии!
Судья Рэндольф Джордан поднялся на свое место и стуком молоточка призвал присутствующих в зале к порядку.
– Народ штата Калифорния против Фэй Эллисон.
– Ответчик готов, – сказал Мейсон.
– Обвинение готово, – объявил Стюарт Линн.
Линн, один из лучших помощников окружного прокурора, был осторожным худым человеком с холодными глазами. Он обладал мышлением бухгалтера, энциклопедическим знанием законов и безжалостностью стальной мышеловки. Линн ни в коей мере не заблуждался насчет ловкости и изобретательности своего визави, и поэтому его поведение отличалось осмотрительностью боксера, который собирается сразиться с чемпионом в тяжелом весе.
– Обвинение вызывает доктора Чарльза Кина, – возвестил он.
Доктор Кин прошел на свидетельское место и сообщил суду, что он является судебно-медицинским экспертом и что у него большой опыт по части обследования трупов, особенно в случаях насильственной смерти.
