– Хэлло, – сказал Мейсон, взяв трубку.
– Мистер Мейсон, вы должны приехать немедленно. Произошло нечто ужасное. – Голос Сильвии звучал резко и возбужденно.
– Что такое?
– Фрич только что позвонил отцу и потребовал, чтобы он отказался от ваших услуг, иначе он передаст свою информацию банку. Фрич заявил, что не считает себя обязанным хранить верность отцу и теперь будет действовать только в своих интересах. Сначала отец не понял, о чем идет речь, но потом догадался и ужасно расстроился. Теперь он знает, что нас пытаются шантажировать. Мы подумали, что вы сможете успокоить отца, подействуете на него лучше, чем любое лекарство.
– Вы хотите, чтобы я встретился с ним?
– Да, прошу вас. И как можно скорее. Если можно, прямо сейчас. Я звоню из города, но смогу заехать за вами через пять минут и отвезти к отцу.
– Погодите. – Мейсон нахмурился, на мгновение задумался. – Хорошо, приезжайте. Я поеду с вами. Почему Фрич вдруг выкинул этот номер? – положив трубку, обратился он к Дрейку.
– Какой еще номер?
– Позвонил Неду Бэйну и потребовал, чтобы тот отказался от моих услуг.
– А что тут такого?
– Пойми, самое большое влияние на эту семью Фрич мог иметь, оставляя Неда Бэйна с его больным сердцем в неведении относительно происходящего. Сейчас Фрич сознательно выбросил свою карту. Очевидно, это была козырная карта. Но почему он это сделал?
– Потому что надеется извлечь из этого какую-то выгоду.
– Понятно, но вопрос в том, какую выгоду?
Дрейк пожал плечами.
– Через пять минут здесь будет Сильвия Этвуд. Я поеду с ней и постараюсь успокоить ее отца, – обратился Мейсон к Делле. – А твои люди, Пол, пусть не спускают глаз с дома Брогана. Броган определенно говорил с Фричем. Возможно, по телефону, раз он не выходил из квартиры. Но, конечно, Фрич мог и сам прийти к Брогану.
– Ты знаешь Фрича?
Мейсон покачал головой.
– У нас есть описание его внешности?
– Вероятно, мы сможем его достать, – сказал Мейсон, – но вряд ли оно что-нибудь нам даст. Я полагал, что Броган пойдет к Фричу и что оригинал у Фрича. Очевидно, все обстоит наоборот. Вероятно, Фрич приходил к Брогану и оригинал находится у Брогана.
– Похоже, что так. Броган – автор всего этого сценария.
– Ну что ж, будем исходить теперь из такого предположения, – заключил Мейсон.
Сидя справа от Сильвии Этвуд, Мейсон с одобрением наблюдал, как умело она ведет машину.
Время от времени Сильвия украдкой поглядывала на четкий профиль Мейсона, на его волевое, невозмутимое лицо и вновь продолжала наблюдать за дорогой.
Когда они миновали самую трудную часть пути и ехали по бульвару, она сказала с горечью:
– Фрич сбросил наконец маску и показал свое истинное лицо шантажиста, грязного, злобного шантажиста.
Мейсон кивнул.
– Но он не сможет причинить вред отцу, – продолжала Сильвия, – не навредив самому себе. Ему придется сознаться, что он ограбил банк.
– Был одним из участников банды, – поправил ее Мейсон.
– Для нас это не имеет никакого значения. Ведь весь вопрос в том, знал ли отец, что эти деньги украдены, но мне кажется, теперь Фрич полностью изменил свою позицию. Раньше он старался защитить себя и свое доброе имя, теперь он стал на путь примитивного и явного шантажа.
– Шантаж никогда не бывает явным и очень редко – примитивным.
– Согласна, но почему он действует так открыто?
– Потому что какой-то очень ловкий юрист напомнил им, что существует закон о сроках давности, и они решили, что Фричу уже не угрожает судебное преследование. Возможно, поэтому полиция не арестовала Фрича. Теперь банк может попытаться вернуть свои деньги только через гражданский иск.
– Разве закон о сроках давности не распространяется на банки?
– Тут мы сталкиваемся с очень необычной и сложной правовой ситуацией. В некоторых случаях срок давности отсчитывается не с момента совершения, а с момента раскрытия преступления.
– О адвокаты! Вы такие формалисты.
– Хочешь иметь хороший закон – соблюдай формальности. Как только проводишь границу между истиной и ложью, возникают пограничные инциденты. Представьте себя на границе Мексики и США. Полшага сюда – и вы в Соединенных Штатах, полшага туда – и вы в Мексике и подчиняетесь ее законам. Другими словами, между двумя разными сводами законов всего один шаг.
– Ну, это понятно.
– Вам это понятно, потому что вы ясно можете видеть границу между Соединенными Штатами и Мексикой. Адвокат столь же ясно должен видеть пограничные линии в законах и быстро определять, по какую сторону границы он находится. Кстати, расскажите поподробнее о вашей семье, ведь мне предстоит с ней видеться.
– У меня изумительный отец. Он просто замечательный человек. Но сейчас он болен.
– У вас, вы говорили, есть сестра?
– Да. Хэтти – прекрасная девушка, мистер Мейсон. Скоро вы ее увидите. Я уже говорила вам, что она домоседка, но у нее прекрасный характер. Когда мой будущий муж начал за мной ухаживать, Хэтти настояла, чтобы я вышла замуж, а сама осталась дома и стала заботиться о семье, ухаживать за родителями и вести хозяйство. Повторяю, она замечательная девушка, и теперь ей тоже улыбнулось счастье.
– Расскажите мне об этом.
– Его зовут Эдисон Леверинг Дойл. Вы его тоже увидите. Он очень умен. Думаю, у него большое будущее. Я так рада за Хэтти и в то же время так боюсь за нее. Боюсь, что Хэтти не будет счастлива с Эдисоном. Боюсь, это разобьет ей сердце, но не знаю, чем ей помочь.
– Вы что-то недоговариваете.
– Хорошо. Буду с вами совершенно откровенна, мистер Мейсон. Может, раньше я этого не замечала, а может, на Хэтти повлияла уединенная и ограниченная жизнь. Однако… Не знаю даже, как выразиться… Жизнь оказывает на всех нас определенное влияние. Мы не замечаем, как пролетающие минуты формируют нашу натуру. Нельзя спрятаться в свою скорлупу и переждать. Но я все что-то не то говорю. Я так и знала, что не сумею объяснить.
– Вы хотите сказать, что Хэтти стала несколько скучной, серой и робкой?
– Вы говорите ужасные вещи, мистер Мейсон, но… Я не могу точно выразить то, что чувствую. Представьте себе двух девушек. Представьте, если сможете, что одна из них любит мужскую компанию, старается нравиться мужчинам, она всегда занята, мужчины обращают на нее внимание, и ей это приятно. Она хорошо одевается, посещает косметические кабинеты, путешествует, видит очаровательных женщин и, естественно, постепенно сама становится… э… довольно привлекательной.
– Продолжайте.
– А теперь предположим, что другая девушка постоянно сидит дома. У нее нет времени, чтобы посещать косметический кабинет и парикмахерскую, да ей это и не нужно – все равно ее никто не видит. Она сама делает себе прическу. Она не бывает на вечеринках. Все время проводит с пожилыми людьми, общается только с ними. Она… ну, вы представляете, что будет с ней через год-другой такой жизни?
– Вы хотите сказать, что домоседки постепенно теряют свое очарование?
– Они не стараются его сохранить.
– Но вы только что сказали, что Хэтти улыбнулось счастье.
– Я надеюсь, что она его сохранит, но, знаете, мужчина обычно слишком многого ждет от женщины. Ему нужна супруга, ему нужна хозяйка, мать его детей, ему, наконец, нужна спутница жизни, и еще ему нужно… счастье.
– Вы хотите сказать, что Эдисон Дойл был счастлив с Хэтти, пока не встретил вас и не сравнил ее с вами?
– Боже, откуда вы знаете?
– Вы ведь это и пытаетесь мне объяснить.
– Ну, не совсем это, но… Боже, как раз это я хотела от вас скрыть. Даже не могу… Даже не знаю…
– Это вас беспокоит? – спросил Мейсон, когда она притихла.
– В каком-то смысле.
– Расскажите еще о себе. Вы вышли замуж и были счастливы?
– Я вышла замуж за Сэма Этвуда. Мы были счастливы. Это было прекрасное время. Потом Сэм умер. Его смерть была для меня большим потрясением. Но я быстро приспосабливаюсь к новым условиям. Сэм оставил мне акции, ценные бумаги, недвижимость. Он умел вкладывать деньги. Я сама сделала несколько выгодных вложений. Да, я была счастлива.
– Когда умер ваш муж?
– Около полутора лет назад.
– Чем вы занимались это время?
– Я путешествовала. Я всегда любила путешествовать. После смерти Сэма мне ничто не мешало заниматься этим.
– А раньше вы не путешествовали?
– Немного. Мой муж был очень занят делами, и ему было не до поездок. Его смерть была для меня страшным ударом. Мне нужно было сменить обстановку, встретить новых людей, нужны были новые впечатления. Поэтому я путешествовала.
– Как долго вы находитесь дома?
– Около тридцати дней.
– Вы вернулись и узнали, что Хэтти и Эдисон Дойл помолвлены?
– Ну, не совсем помолвлены, но они встречались, и мне кажется, они понимают друг друга…
– И когда вы вернулись из своих поездок, вы посмотрели на Хэтти другими глазами?
– Мистер Мейсон, я была потрясена. Я не понимала… Это так трудно выразить, что я и не стану пытаться.
