Мейсон кивнул, и уголки его губ дрогнули в мимолетной улыбке.
– Разумеется, здесь вовсе не пикник воскресной школы, – торопливо продолжила Петти. – У Марты Лавины создана своя особая атмосфера. Те, кто приходит сюда посмотреть на знаменитостей, видят их.
Вон те люди, сидящие за длинным столом, очень, очень интересны. Тот мужчина во главе стола, с темными волосами, роговых очках, ну, тот, который сейчас говорит и размахивает руками, – блестящий художник. Это он написал картину с девушкой за колючей проволокой. А красавица рядом с ним – очень популярная фотомодель. Говорят, она живет с…
– Не стоит зачитывать весь каталог, – остановил ее Мейсон. – Я не интересуюсь атмосферой.
– Тогда чем же вы интересуетесь?
– Вами в настоящий момент.
Она покачала головой:
– Я недоступна.
– Но вы ведь здесь, не так ли?
– Я недоступна.
– Речь не о том, – возразил Мейсон. – Я вполне доволен вашим обществом.
Петти еще раз внимательно посмотрела на него:
– Вы не такой, как все… Вы славный.
Снова заиграл оркестр, и они снова пошли танцевать. Она позволила Мейсону прижать себя ближе, и он почувствовал движение ее сильных, молодых бедер, упругие мускулы на тонкой талии под платьем.
– Замечательно, – произнесла Петти, когда музыка кончилась. – Похоже, вы начинаете мне нравиться. Нет, вы мне определенно нравитесь!
– И это взаимно, – произнес Мейсон.
Она встретила его взгляд.
– Со мной такое происходит нечасто. Я не очень подхожу для этой работы. Я никогда не сажусь за столик к людям, пока к ним хорошенько не присмотрюсь.
– И разглядывали меня перед тем, как подойти?
– Конечно.
– Что ж, я польщен.
– Как мне вас называть?
– Перри.
Она наморщила лоб:
– Довольно необычное имя.
Мейсон посмотрел ей в глаза:
– Тем не менее это мое настоящее имя. Больше того, я холост. Меня интересуют окружающие люди, и я не мелкая сошка, пытающаяся гнать большую волну.
– Вас интересуют люди?
– Вы в настоящий момент.
– Мне понравилось танцевать с вами.
– Вы танцуете божественно, – сказал Мейсон. – В вас есть та самая изюминка…
– Это моя профессия, – перебила она, как бы желая закрыть эту тему, и через мгновение многозначительно добавила: – Танцевать.
– И вам это нравится? – спросил Мейсон.
– Танцевать – да, – ответила она, – а то, что это моя профессия, – нет.
– Почему?
– Этому слишком многое сопутствует.
– Что, например?
– Стоит ли рассказывать?
– Очень интересно, с чем же вам приходится сталкиваться?
– Со многим.
Мейсон улыбнулся:
– Ну, совершенно очевидно, что вам приходится зарабатывать на жизнь, и я полагаю, вы получаете какие-то проценты в виде компенсации… – Он поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.
– Не стоит заказывать больше выпивки, – запротестовала Петти.
– Почему?
– Я не хочу пить.
– А что вы хотите?
– Танцевать!
Они протанцевали еще два танца. Она прильнула к его плечу, иногда поднимая голову так, что ее лоб касался его подбородка. Во время последнего танца на нее вдруг напала задумчивость.
Провожая Петти обратно к столику, Мейсон проговорил:
– Меня мучает совесть. Вы потратили на меня столько времени!
– Мне это доставляет удовольствие.
– У вас наверняка есть какое-то соглашение с клубом, по которому вы получаете компенсацию…
– Хотите поехать в одно место? – неожиданно спросила она.
Адвокат внимательно посмотрел на нее:
– А вам понадобилось немало времени, прежде чем вы осмелились сделать мне такое предложение, не так ли, Петти?
– Пожалуй. – Она посмотрела ему в глаза.
– Вы всегда такая нерешительная?
– В общем, да. Но когда решаюсь, то иду до конца.
– И значит?
– Значит, предложение остается в силе.
– Поехали! – согласился Мейсон.
Он поманил официанта, заплатил по счету, дал на чай девушке в гардеробе, проводил Петти к выходу и, поймав взгляд служащего на стоянке, кивнул.
Петти покачала головой, отменяя его просьбу:
– Вам не понадобится ваша машина. Мы поедем на моей.
Мейсон поднял брови.
– Все в порядке, – улыбнулась она. – Эдди! Машину, пожалуйста.
Служащий стоянки моментально исчез, а через минуту к ним подкатил огромный черный лимузин. Шофер в униформе ловко выпрыгнул из него и открыл дверцу.
Петти поблагодарила его улыбкой. Мейсон помог ей забраться в машину, затем сел рядом с ней. Тяжелая дверца захлопнулась.
– Что теперь? – поинтересовался адвокат не без иронии в голосе.
– Отправимся в одно место.
– Насколько я понимаю, – сказал Мейсон, глянув на часы, – теперь вы уже догадались, кто я такой, и это нечто в духе особого приема, оказываемого?..
– Нет, – оборвала она его. – Мне безразлично, кто вы есть. Просто вы очень симпатичный.
Она протянула руку, дернула черный шелковый шнур, и в ту же секунду на все окна опустились темные шторы, скрыв им обзор. Стекло между кабиной водителя и пассажирской частью салона было непрозрачным. Они оказались в полном уединении.
– В чем смысл? – полюбопытствовал Мейсон.
Она придвинулась и всем телом прижалась к нему.
– Разве вам не хочется побыть со мной?
Он рассмеялся и обнял ее одной рукой за плечи. Потом другую положил на талию. Петти прижалась к нему еще крепче, а Мейсон провел рукой по ее бедру, проверяя, не припрятано ли под платьем какое-нибудь миниатюрное оружие, хотя тут же понял, что тонкая атласная ткань вряд ли могла укрыть даже почтовую марку.
Машина плавно влилась в уличное движение.
– Куда мы едем? – поинтересовался адвокат.
– В одно место. Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься.
– А почему ты остановился?
Мейсон усмехнулся:
– Я искал пистолет или нож.
– Но только с одной стороны. Попробуй с другой. – Она изменила положение. – Давай попробуй с этого бока!
– Нет, – отказался он. – Твоим единственным оружием тебя одарила природа.
Петти засмеялась и положила голову ему на плечо.
– Почему ты захотел видеть именно меня?
– Мне порекомендовали тебя как хорошую собеседницу.
– Кто?
– Друг.
– Я не со всеми так выезжаю. Обычно только танцую, и все.
– Тебе нравится твоя работа?
– Не особенно.
– Тебе нравится миссис Лавина?
– О, она душка! Удивительно понимающая и заботливая женщина. Делает нашу работу стоящей.
– У тебя много клиентов?
– Относительно.
Наступило долгое молчание. Петти поерзала на сиденье и опять повторила:
– Но ты не такой, как все.
Мейсон откровенно рассмеялся.
– На самом деле, ты не такой, как все, – еще раз ласково пропела она.
– Куда же все-таки мы едем, Петти?
– В одно место.
– Какое место?
– Увидишь.
Мейсон слегка шевельнулся, обнял девушку, сидевшую к нему боком, устроился поудобнее.
Она замерла, потом наконец спросила:
– Это все?
– Пока да, – ответил он.
Петти расслабилась и так долго сидела неподвижно, что ему показалось, будто она уснула.
Внезапно большой лимузин замедлил движение, сделал резкий поворот, еще раз свернул и остановился. Потом проехал несколько ярдов назад, снова вперед и замер окончательно.
Девушка потянулась и вновь дернула шнур. Шторы скользнули вверх. Мейсон увидел, что они припарковались позади какого-то здания. Почувствовался влажный запах неухоженного двора, легкий аромат жареного лука. Освещения снаружи не было.
Адвокат взглянул на часы. Им потребовалось двадцать две минуты, чтобы сюда добраться.
Водитель открыл дверцу и застыл в ожидании.
Мейсон вышел, помог выбраться Петти.
– Что теперь? – спросил он.
– Оставь шляпу и пальто в машине, – проинструктировала она и пошла впереди него. Поднявшись по трем ступенькам на неосвещенное крыльцо, девушка дернула наружную дверь, вставила ключ во вторую, внутреннюю, отперла ее и, толкнув, открыла.
Тусклая пятнадцативаттная лампочка осветила ведущую наверх лестницу.
Петти жестом попросила Мейсона закрыть дверь и положила руку на деревянные перила. На мгновение ее пальцы скользнули по ним, потом она ухватилась покрепче и начала подниматься.
Мейсон пошел следом за ней.
– Ты здесь живешь? – спросил он.
Петти не ответила.
Наверху оказалась еще одна дверь. Ее она тоже открыла толчком, и они попали в длинный коридор. Пройдя по нему, девушка открыла дверь справа и приглашающе улыбнулась своему спутнику через плечо.
Адвокат вошел следом за ней.
Они оказались в довольно большой комнате, обставленной самой простой мебелью. В одной ее стороне находилась длинная из красного дерева стойка бара, перед которой стояли переносные табуреты, в другой были разбросаны складные кресла. За стойкой бармен смешивал напитки, на табуретах сидели несколько человек.
Не успел Мейсон оглядеться, как открылась дверь, ведущая куда-то вовнутрь помещения. Оттуда появился человек в смокинге и черном галстуке-бабочке. И хотя он тут же захлопнул за собой дверь, Мейсон на мгновение услышал звук, подобный тому, какой обычно издает шарик из слоновой кости, совершая бег по отделениям рулетки.
