— Мы пришли, — сказала Джоан, — спросить, можно ли взять Миген на пару дней к нам, конечно, если она сама захочет.
Элси Холланд удивленно посмотрела на нас.
— Миген? — нерешительно проговорила она. — По правде говоря, не знаю. По-моему, это очень мило с вашей стороны, но она такая странная девочка! Никогда не знаешь, что от нее можно ожидать.
— Нам казалось, что это могло бы быть полезно, — неуверенно ответила Джоан.
— О да, нам бы это очень помогло. Знаете, мне сейчас приходится смотреть за обоими мальчиками (сейчас они с кухаркой), да и бедный мистер Симмингтон нуждается, чтобы за ним кто-то ухаживал, как за ребенком. Работы полные руки, просто голова кругом идет. У меня даже не было времени поговорить с Миген. По-моему, сейчас она в мансарде наверху, в старой детской комнате. Хотела, наверное, ото всех спрятаться. Не знаю…
Джоан мигнула мне, и я, выскользнув из столовой, взбежал наверх по лестнице.
Старая детская была наверху, под самой крышей. Я открыл двери и вошел. Внизу, в столовой, окна выходили в сад и шторы были подняты, здесь же, в комнатке, окна выходили на улицу, они были опущены до самого низу.
В хмуром, сером полумраке я увидел Миген. Она сидела, съежившись, на кушетке, поставленной у стены, и с первого взгляда напомнила мне какого-то перепуганного, прячущегося звереныша, словно бы окаменевшего от страха.
— Миген, — сказал я.
Я шагнул вперед, в голосе моем бессознательно прозвучал тон, которым человек говорит, желая успокоить перепуганное животное. Только и того, что не вытащил морковку или кусочек сахару. Мне казалось, что и это не помешало бы.
Миген пристально смотрела на меня, но не сдвинулась с места и выражение ее лица не изменилось.
— Миген, — заговорил я снова. — Мы с Джоан пришли спросить вас, не хотите ли вы пару дней побыть у нас.
Из полумрака глухо прозвучал ее голос:
— У вас? В вашем доме?
— Да.
— Вы хотите сказать, что возьмете меня с собой отсюда?
— Ну конечно.
Внезапно она начала дрожать, как в лихорадке. Меня это и испугало и тронуло.
— Господи, возьмите меня! Пожалуйста, возьмите меня с собой! Так страшно сидеть здесь и думать о том, какая я была злая…
Я подошел к ней, и она ухватилась за мой рукав.
— Я страшная трусиха. Я и не знала, что такая трусиха.
— Ничего, ничего, — сказал я. — Для вас это был шок. Пойдемте!
— Мы можем сейчас пойти? Прямо сразу?
— Конечно, только я думаю, что вам надо было бы собрать пару вещей.
— Каких вещей? Зачем?
— Милая девочка, — сказал я. — Постель и ванну и все прочее мы вам устроим, но свою зубную щетку я вам не отдам, так и знайте.
Она слабо улыбнулась.
— Конечно. Знаете, я сегодня совсем не в себе. Извините. Я пойду и соберусь. А вы.., вы не уйдете? Подождете меня?
— С места не тронусь.
— Спасибо. Большое спасибо. Не сердитесь, что я такая глупая, но, знаете, когда умирает мама, это вправду ужасно.
— Я знаю.
Я дружески похлопал ее по плечу. Миген ответила мне благодарным взглядом и исчезла в ванной. Я спустился вниз.
— Нашел Миген, — объяснил я. — Она пойдет с нами.
— О, это великолепно, — обрадовалась Элси. — Ей это поможет немного прийти в себя. Она, понимаете, довольно нервна, с ней трудно. Мне будет гораздо легче, если не надо будет и ее иметь на попечении, как всех остальных. Буду очень вам благодарна, мисс Бертон, и надеюсь, что это не будет вам в тягость. О боже, телефон. Надо взять трубку — мистер Симмингтон сейчас неспособен на это.
Она выбежала из комнаты.
— Ангелочек — хранитель! — фыркнула Джоан.
— Ты что-то ехидничаешь, — заметил я. — Это милая, спокойная девушка, к тому же и впрямь очень толковая.
— Очень. И отлично отдает себе в этом отчет.
— Ну, это уж некрасиво с твоей стороны, Джоан.
— Ты думаешь: почему бы ей не возиться здесь со всеми, раз это доставляет ей удовольствие?
— Именно так.
— Не выношу людей, довольных самими собою, — ответила Джоан. — Пробуждают мои худшие инстинкты. Где ты нашел Миген?
— Пряталась в полутемной комнате: ни дать ни взять — подстреленный олененок.
— Бедняжка. Ей хотелось к нам?
— И секунды не раздумывала.
Серия глухих ударов о лестницу дала знать, что Миген спускается вниз со своим чемоданчиком. Я вышел и взял его у нее.
Джоан вышла вслед за мной:
— Быстренько! Я уже дважды отказалась от чашечки крепкого чаю!
Мы вышли к машине. Чертовски неприятно, что чемодан пришлось уложить Джоан. Ходить на костылях я научился вполне прилично, но тяжелая атлетика была еще не по мне.
— Садитесь, — пригласил я Миген.
Она села в машину, я за нею. Джоан включила мотор, и мы тронулись.
Через несколько минут мы доехали до «Розмарина» и вошли в гостиную. Миген упала в кресло и разрыдалась. Плакала она совсем как малое дитя: всхлипывала, ревела как белуга, — это, пожалуй, как раз подходящее слово. Я вышел поискать необходимое лекарство. Джоан стояла рядом с Миген и выглядела довольно беспомощно.
Внезапно я услышал, как Миген, чуть гнусавя, проговорила:
— Ужасно неприятно, что я так разнюнилась. Глупо, правда?
— Вовсе нет, — спокойно ответила Джоан. — Вот вам еще один платок.
Миген громко высморкалась. Я вошел и подал ей полный до краев стакан.
— Что это?
— Коктейль.
— Да? Правда? — у Миген мгновенно высохли слезы. — Я еще никогда не лила коктейль.
— Все когда-нибудь случается в первый раз, — улыбнулся я.
Миген осторожно попробовала, по ее лицу разлилась блаженная улыбка, она запрокинула голову и залпом выпила остаток.
— Сказочно, — сказала она. — Можно еще?
— Нет, — ответил я.
— А почему?
— Минут через десять поймете.
— О!
Внимание Миген переключилось на Джоан.
— Честное слово, мне страшно неприятно, что я была такой противной и так разревелась. Сама не знаю почему. Ужасно глупо — я ведь очень рада, что приехала к вам.
— Все в порядке, — ответила Джоан. — Мы тоже очень рады, что вы здесь.
— Это не всерьез. Это вы из вежливости, но я вам все равно очень благодарна.
— Вот это уже лишнее, — сказала Джоан, — это меня просто привело бы в отчаяние. Вы наш друг, и мы рады, что вы здесь. Вот так…
Она отвела Миген наверх, чтобы распаковать вещи.
Вскоре появилась Партридж, лицо у нее было такое, словно она только что съела целый лимон, и сообщила мне, что ванильный крем к обеду она готовила только на двоих — и как она теперь должна сделать из него три порции?
Следствие было закончено через три дня.
Было установлено, что смерть миссис Симмингтон наступила между тремя и четырьмя часами дня. В доме она была одна. Симмингтон работал в канцелярии, у служанок был свободный день, Элси с мальчиками пошла на прогулку, а Миген поехала покататься на велосипеде.
Письмо, должно быть, пришло вечерней почтой. Миссис Симмингтон, видимо, вынула его из ящика, прочла, бросилась в отчаянии к сарайчику в саду, где хранился цианистый калий для уничтожения осиных гнезд, и, растворив его в воде, выпила, написав перед этим пару последних трогательных слов: «Больше не могу…»
Оуэн Гриффит охарактеризовал как врач причину смерти и так же, как раньше нам, описал состояние нервов миссис Симмингтон. Следователь был приветлив и тактичен. Он с горечью осудил людей, пишущих такие гнусности, какими всегда бывают анонимные письма. Кто бы ни писал это злобное и лживое письмо, с моральной точки зрения он был убийцей. Надо полагать, что полиция быстро обнаружит отпечатки пальцев и возбудит дело против преступника. Такая злобная и трусливая ненависть заслуживает наказания по всей строгости закона. Вердикт присяжных был единогласным: самоубийство в состоянии временной потери рассудка.
Следователь сделал все, что мог, и Оуэн Гриффит тоже, но, очутившись в толпе здешних любопытных дам, я снова услышал ненавистный, хорошо знакомый мне шепот:
— А я вам говорю: тут что-то есть… Нет дыма без огня!
— Что-то в этом должно быть. Иначе бы она этого не сделала…
На мгновение Лимсток с его узкими горизонтами и сплетнями, передававшимися шепотом, стал мне ненавистен.
Когда мы уже вышли, Эме Гриффит вздохнула:
— Ну, вот и все. Дику Симмингтону не повезло, что все это вышло наружу. Хотела бы я знать, подозревал ли он сам об этом.
Я ужаснулся.
— Вы же слышали, с каким чувством он говорил о том, что в проклятом письме не было ни единого слова правды.
— Конечно, говорил. И хорошо сделал: муж должен защищать жену. Дик так и поступил. — Она помолчала, а потом, как бы объясняя, добавила:
— Понимаете, я давно уже знаю Дика Симмингтона.
— Правда? — удивился я. — Ваш брат как будто говорил мне, что вы здесь живете всего несколько лет.
— Да, но Дик Симмингтон бывал у нас, еще когда мы жили там, на севере. Я знакома с ним уже много лет.
Я с любопытством взглянул на Эме. Она продолжала все тем же мягким голосом:
