— Не городите вздора, мой друг! — воскликнул я сердито. — Человек, который столько бродил по свету, сколько я…
— …не научился ничему, — грустно закончил Пуаро. Неправдоподобно, но факт.
— И вы думаете, что такой простодушный дурачок, каким вы меня изображаете, смог бы добиться успеха на ранчо в Аргентине?
— Не распаляйтесь, мой друг. Вы добились большого успеха… вы и ваша жена.
— Белла всегда следует моим советам, — заметил я.
— Столь же умна, сколь и очаровательна, — сказал Пуаро. — Не будем ссориться, мой друг. Посмотрите-ка, что это перед нами? Гараж Мотта. По-моему, это тот самый, о котором говорила мадемуазель. Несколько вопросов — и мы выясним это дельце…
В гараже Пуаро объяснил, что ему порекомендовала обратиться сюда мисс Бакли, и, представившись таким образом, стал расспрашивать, на каких условиях можно взять напрокат автомобиль. Потом, как бы невзначай, затронул вопрос о неисправностях, которые мисс Бакли обнаружила на днях в своей машине.
Не успел он заговорить об этом, как хозяина словно прорвало. Случай неслыханный в его практике, заявил он. И принялся объяснять нам разные технические тонкости, в которых я, увы, не разбираюсь, а Пуаро, по-моему, и того меньше. Но кое-что мы все-таки поняли. Автомобиль был выведен из строя умышленно сделать это можно было легко и быстро.
— Так вот оно что, — проговорил Пуаро, когда мы двинулись дальше. — Малютка Ник оказалась права, а богатый мосье Лазарус — нет. Гастингс, друг мой, все это необыкновенно интересно.
— А куда мы идем сейчас?
— На почту и, если не опоздаем, отправим телеграмму.
— Телеграмму? — оживился я.
— Да, телеграмму, — ответил Пуаро, думая о чем-то своем.
Почта была еще открыта. Пуаро написал и отправил телеграмму, но не счел нужным сообщить мне ее содержание. Я видел, что он ждет моих вопросов, и крепился что было сил.
— Какая досада, что завтра воскресенье, — заметил он на обратном пути. — Мы сможем встретиться с мосье Вайзом лишь в понедельник утром.
— Вы могли бы зайти к нему домой.
— Разумеется. Но как раз этого мне бы хотелось избежать. Для начала я предпочитаю получить у него чисто профессиональную консультацию и таким образом составить мнение о Нем. «Ну что ж, — заметил я, подумав. — Пожалуй, так и в самом деле лучше».
— Всего один самый бесхитростный вопрос, и мы уже сможем судить о многом. Так, например, если сегодня в половине первого мосье Вайз был у себя в конторе, то в парке отеля «Мажестик» стрелял не он.
— А не проверить ли нам алиби и тех троих, что завтракали с мисс Бакли?
— Это гораздо сложнее. Любой из них мог на несколько минут отделиться от компании и незаметно выскользнуть из салона, курительной, гостиной, библиотеки, быстро пробраться в парк, выстрелить и немедленно вернуться. Но в данный момент, мой друг, мы даже не уверены, что знаем всех действующих лиц нашей драмы. Возьмем, к примеру, респектабельную Эллен и ее пока еще незнакомого нам супруга. Оба они живут в доме и, вполне возможно, имеют зуб против нашей маленькой мадемуазель. Во флигеле тоже живут какие-то австралийцы. Могут быть и другие друзья и приятели мисс Бакли, которых она не подозревает, а потому и не назвала. Меня не оставляет чувство, что за всем этим кроется что-то еще, до сих пор нам совершенно неизвестное. Я думаю, мисс Бакли знает больше, чем говорит.
— Вам кажется, что она чего-то недоговаривает?
— Да.
— Хочет кого-то выгородить?
Пуаро решительно потряс головой.
— Нет и еще раз нет. Я убежден, что в этом смысле она была совершенно искренна. Об этих покушениях она нам рассказала все, что знала. Но есть что-то другое, по ее мнению, не относящееся к делу. И вот об этом-то мне и хотелось бы узнать. Ибо — и я говорю это без малейшего хвастовства — голова у меня устроена куда лучше, чем у этой малютки. Я, Эркюль Пуаро, могу увидеть связь там, где мисс Бакли ее не видит. И таким образом напасть на след. Ибо я — признаюсь вам со всей откровенностью и смирением — не вижу в этом деле ни малейшего просвета. И пока не забрезжит передо мной какая-либо причина, я так и буду бродить в темноте. Здесь что-то обязательно должно быть, какой-то фактор, от меня ускользающий. Какой? Я непрестанно задаю себе этот вопрос. В чем же здесь дело?
— Узнаете, — утешил я его.
— Если не будет слишком поздно, — сказал он хмуро.
Глава пятая
Мистер и миссис Крофт
Вечером в отеле танцевали. Мисс Бакли, обедавшая здесь с друзьями, весело помахала нам рукой.
На ней было длинное, до полу, вечернее платье из легкого алого шифона, красиво оттенявшее ее белые плечи, шею и дерзко посаженную темную головку.
— Очаровательный чертенок, — заметил я.
— И как не похожа на свою подругу, — проговорил Пуаро.
Фредерика Раис была в белом. Она танцевала вяло, с томной грацией, которая резко контрастировала с оживленностью Ник.
— Необыкновенно хороша, — сказал вдруг Пуаро.
— Наша Ник?
— Нет, та, вторая. Что она таит в себе? Добро? Зло? Или просто несчастна? Попробуй угадай. Она непроницаема. А может быть, за этой маской вообще ничего нет. Одно бесспорно, друг мой, эта женщина-с огоньком.
— Что вы имеете в виду? — с любопытством сказал я.
Он, улыбаясь, покачал головой.
— Рано или поздно узнаете, друг мой. Попомните мои слова.
К моему удивлению, он встал. Ник танцевала с Джорджем Челленджером. Фредерика и Лазарус только что кончили танцевать и сели за столик. Немного погодя Лазарус встал и вышел. Миссис Раис осталась одна. Пуаро направился прямо к ней. Я последовал за ним.
Он начал сразу, без обиняков.
— Разрешите? — он положил руку на спинку стула и тут же сел. — Мне очень нужно поговорить с вами, пока ваша подруга танцует.
— Да? — Ее голос прозвучал холодно, безразлично.
— Не знаю, рассказывала ли вам ваша приятельница. Если нет, то расскажу я. Сегодня кто-то пытался ее убить.
В широко раскрытых серых глазах отразились ужас и изумление, огромные черные зрачки стали еще больше.
— Как убить?
— Кто-то выстрелил в мадемуазель Бакли здесь, в парке.
Она вдруг улыбнулась, снисходительно и недоверчиво.
— Это вам Ник сказала?
— Нет, мадам. Случилось так, что я это видел собственными глазами. Вот пуля.
Он протянул ей пулю, и женщина слегка отстранилась.
— Так, значит… значит…
— Вы сами видите, что это не фантазия мадемуазель. Ручаюсь, что нет. Мало того. В последнее время произошло несколько очень странных случаев. Вы, конечно, слышали… хотя нет. Ведь вы приехали только вчера?
— Да… вчера.
— А перед этим гостили, кажется, у каких-то друзей? В Тэвистоке, если не ошибаюсь. — Интересно, как их зовут, ваших друзей?
Она подняла брови.
— А почему я, собственно, должна говорить об этом? холодно спросила она.
— О, тысяча извинений, мадам, — Пуаро разом превратился в олицетворенное простодушие и наивное удивление. — Я был непозволительно бестактен. Мне почему-то пришло в голову, что, может быть, вы встретили там и моих друзей — у меня ведь тоже есть друзья в Тэвистоке, их фамилия Бьюкенен.
Миссис Раис покачала головой.
— Не помню таких. Едва ли я их встречала, — ее ответ прозвучал вполне дружелюбно. — Впрочем, довольно толковать о посторонних людях. Вернемся лучше к Ник. Так кто же в нее стрелял? И почему?
— Кто — я еще не выяснил. Пока не выяснил, — ответил Пуаро. — Но я это узнаю. О, непременно узнаю! Я, видите ли, сыщик. Меня зовут Эркюль Пуаро.
— Прославленное имя.
— Мадам слишком любезна.
— Как вы считаете, что я должна делать? — медленно проговорила она.
Кажется, она поставила в тупик нас обоих. Мы ждали чего угодно, только не этого вопроса.
— Беречь вашу подругу, мадам, — ответил Пуаро.
— Хорошо.
— Вот и все.
Он встал, торопливо поклонился, и мы вернулись к своему столику.
— Не слишком ли вы раскрываете карты, Пуаро? — заметил я. — А что мне оставалось делать, мой друг? Я не имею права рисковать. Худо ли, хорошо ли, я должен был использовать все шансы. Во всяком случае, мы выяснили одно: миссис Раис не была в Тэвистоке. Где она была? Со временем узнаем. Ничто не скроется от Эркюля Пуаро. Смотрите-ка, красавчик Лазарус вернулся. Она рассказывает ему. Он смотрит на нас. А он не глуп, этот тип. Вы обратили внимание на форму его черепа? Ах, если бы я только знал…
— Что именно? — спросил я, так и не дождавшись продолжения.
— То, о чем я узнаю в понедельник, — ответил он уклончиво. Я взглянул на него, но промолчал. Он вздохнул.
— Вы стали нелюбопытны, мой друг. В былые времена…
— Есть удовольствия, без которых вы вполне можете обойтись, — сухо сказал я.
— Вы говорите об удовольствии…
— Оставлять мои вопросы без ответа.
— А вы насмешник!
— Вот именно.
— Ну что ж, ну что ж, — забормотал Пуаро. — Немногословный сильный мужчина, столь любимый романистами эпохи Эдуарда.
