— И что же нам делать?
— Мы уходим. Я не хочу, чтобы Надин Фарр бегала от закона, и я не хочу, чтобы ее допрашивали, пока мне не представится возможность поговорить с ней, так что я не могу терять ни секунды.
Мейсон ногой открыл вертящуюся дверь на кухню и сказал:
— Нам надо уходить. Забирайте свои вещи. Делла Стрит с тревогой посмотрела на него.
— Почему?
— Сюда едет полиция, — оборвал ее Мейсон.
— Пошли, — сказала Делла Надин. — Времени пудрить носик у вас нет. Ситуация критическая.
— А что случилось? — спросила она, вставая. — Нельзя ли нам подождать и…
— Ждать нельзя, — сказала Делла Стрит, подталкивая Надин к двери.
Через какие-то секунды их уже не было в квартире. Мейсон с тревогой осмотрелся вокруг, когда они пересекли холл.
— Мы все едем в одной машине? — спросил доктор Динэйр.
— Нет, — покачал головой Мейсон. — Мы уедем в разных машинах.
— А куда мы должны ехать? — спросил доктор Динэйр.
— Делла, ты с Надин поедешь в своей машине. Доктора Динэйра высадишь сразу, как встретишь такси. Потом Надин и ты едете в мотель «Прилив» на побережье. Снимешь две комнаты. Зарегистрируетесь под вашими собственными именами.
— А как насчет вас? — спросила Делла Стрит. Мейсон ухмыльнулся:
— Как я понимаю, меня разыскивает полиция. Я всегда верил в сотрудничество с ними.
— Вы хотите, чтобы они нашли вас?
— Если мне повезет, то я хочу попасть в главное управление полиции раньше, чем они сообщат какую-нибудь историю газетчикам.
— А не будет ли приличней, Перри, если они побеседуют у тебя в конторе? — спросил доктор Динэйр.
— Приличие, черт бы его побрал! — воскликнул Мейсон. — Я буду считать везением, если мне удастся выбраться из этого без обвинительного акта.
В главном управлении полиции Мейсон прошел по коридору до двери с надписью «Отдел убийств», открыл ее настежь и вошел.
— Лейтенант Трэгг здесь? — спросил Мейсон дежурного.
— Я сейчас посмотрю. Ваше имя? Черт, да это же вы!
— Разумеется, я. А кого вы ждали? Налогового инспектора?
— Подождите секунду, — сказал дежурный и ушел. Спустя считанные секунды появился полицейский в гражданской одежде, пересек кабинет и вышел в дверь, но благодаря тени на матовом окне было очевидно, что он остался караулить в коридоре, с другой стороны двери, блокируя путь к бегству. Чуть попозже дежурный распахнул дверь и сказал:
— Лейтенант Трэгг хочет видеть вас. Заходите.
И Мейсон вошел в его кабинет. Лейтенант Трэгг, высокий, довольно красивый субъект, выглядевший отчасти встревоженным, показал на кресло.
— Присаживайся, Мейсон.
— Как идут дела, Трэгг? — спросил Мейсон.
— Так себе. Я через минуту тобой займусь.
Мейсон уселся, а Трэгг со словами: «Извини, я всего на секунду», — открыл дверь и вышел. Прошло добрых три минуты, прежде чем он вернулся. На этот раз Трэгга сопровождал Гамильтон Бюргер, крупный, широкогрудый окружной прокурор, пытавшийся сделать вид, что его присутствие было случайным.
— Привет, Мейсон, — сказал он. — Оказался в этом здании и услышал, что и ты здесь. Что там, черт подери, случилось с Надин Фарр и этой бутылочкой с ядом?
— Я и сам пытаюсь это выяснить.
Лицо Бюргера потемнело.
— На этот раз, Мейсон, ты впереди на подбородок.
Мейсон пожал плечами, а Бюргер продолжал:
— Я не собираюсь назначать официальное судебное разбирательство, пока мы окончательно все не узнаем, но я, черт подери, хочу получить какое-то объяснение.
— Что ж, это интересно, — сказал Мейсон.
Дверь внезапно отворилась. Какой-то полицейский бережно завел в комнату женщину.
— Входите, миссис Фелтон, — сказал лейтенант Трэгг. — Я хочу, чтобы вы посмотрели на мистера Мейсона и сказали нам…
— Да, это тот самый мужчина, — сказала она.
— Благодарю вас, — сказал Трэгг. — Пока все.
Полицейский, который держал дверь открытой, сделал знак миссис Фелтон, чтобы она вышла. Мейсон ухмыльнулся, закурил сигарету и сказал лейтенанту Трэггу:
— Ну что, позабавились?
— Если по правде, Мейсон, то вовсе нет. Мне это не нравится. И жаль, что ты это сделал.
Спустя несколько мгновений дверь снова открылась. Тот же полицейский ввел в комнату Артура Фелтона.
— Скажи, этот ли мужчина дал тебе сначала пять долларов, а потом еще двадцать?
— Да, — сказал Артур Фелтон. Он был напуган и, казалось, вот-вот расплачется.
— Ну, расскажи-ка нам, что у вас было, — сказал Гамильтон Бюргер, придавая голосу благожелательную, отцовскую доброту, правда сильно утрированную.
— Мистер Мейсон дал нам каждому по пять долларов и попросил понырять и постараться найти бутылочку. А парень, который найдет ее, должен был получить двадцать долларов.
— И кто же в конце концов нашел ее?
— Я.
— Что было потом?
— Он сказал, что я должен пойти с ним, но мои родные не разрешают, чтобы я ходил с незнакомцами, поэтому он представился, отвез домой, и сказал маме, что берет меня для встречи с одним химиком, а потом привезет меня обратно.
— А что же бутылочка? — спросил Гамильтон Бюргер.
— Он объяснил, что я должен не выпускать ее из рук.
— До каких пор?
— Пока мы не придем к химику.
— А как звали его? Ты не помнишь?
— Кажется, мистер Корбел.
— Ты мальчик сообразительный. У тебя не возникает никакого сомнения, что это тот самый человек?
— Нет.
Гамильтон Бюргер кивнул полицейскому, который положил руку на плечо Артура Фелтона, развернул его и вывел из комнаты.
— Ну что ж, — сказал Гамильтон Бюргер лейтенанту Трэггу, — я и предполагал, что в итоге мы получим это.
— Получите что? — спросил Мейсон. Гамильтон Бюргер даже и не пытался скрыть свою неприязнь:
— Получим тебя в качестве фактического соучастника.
— Да уж…
— По обвинению в убийстве, — пояснил Бюргер.
— Так-так-так, — отозвался Мейсон, — ты меня заинтересовал. А кого убили?
— Мошера Хигли, если тебе нужны все формальности. Ты не будешь говорить, что я не известил о специфическом обвинении против тебя. Мейсон, тебя скоро обвинят в преступлении. Так что нет необходимости делать какие бы то ни было заявления, если только ты сам не захочешь. В случае если ты все-таки сделаешь заявление, оно будет использовано против тебя. Ты что-нибудь хочешь сказать?
Мейсон глубоко затянулся сигаретой.
— Я хочу сказать, что вы все бредите. Не было убийства. Мошер Хигли умер естественной смертью.
— Он был убит.
— Откуда ты знаешь, что он был убит?
— Если ты хочешь знать, у нас есть записанное на магнитофон признание женщины, которая его убила.
— Очень интересно, — сказал Мейсон. — Я думаю, что у тебя будут небольшие затруднения при использовании этого материала в качестве улики, Бюргер.
— Как я полагаю, ты намерен попытать счастья со старой чушью, говоря, что это конфиденциальные сведения. У меня найдется один такой маленький закон, который тебя удивит.
Мейсон вынул сигарету изо рта, выдохнул дым, потянулся, зевнул, устроился поудобнее на стуле и спросил:
— Когда же ты сможешь использовать это признание, Бюргер?
— Как только я представлю дело в суде.
— Насколько я помню, для того чтобы использовать признание, прежде всего необходимо доказать состав преступления, — сказал Мейсон.
— Не волнуйся, я докажу состав преступления.
— Каким образом?
— Я не обязан обсуждать детали с тобой.
— Нет, ты как раз обязан, — сказал Мейсон. — Ты не можешь обвинить меня в том, что я был фактическим соучастником в деле об убийстве, пока тебе не удастся доказать, что вообще было убийство. А доказать это нельзя, используя магнитофонную запись разговора с Надин Фарр. Она делала это заявление, находясь под воздействием наркотиков и…
— Это касается весомости, которая может быть придана этому свидетельству, но не его приемлемости, — перебил его Бюргер.
— Не будь так уверен, — сказал Мейсон. — Эта девушка в тот момент была неправоспособной, и ее нельзя было рассматривать как свидетеля. И если бы она оказалась на свидетельском месте в таком состоянии, то суд не разрешил бы ей выступать в качестве свидетеля и вряд ли позволил словам, записанным на магнитофонную пленку, иметь больший вес, чем словам, произнесенным в зале суда.
— Ну это мы еще посмотрим, — воинственно объявил Бюргер.
— А еще тебе придется доказать, что Мошер Хигли умер не своей смертью. По словам лечащего врача, он умер от коронарного тромбоза. А теперь давай-ка прекратим разыгрывать эффектные пьески и подойдем к сути дела. Ты собираешься выписать ордер на арест Надин Фарр?
— Ты уже сделался фактическим соучастником, — сказал Гамильтон Бюргер. — Если Надин Фарр будет твоей клиенткой, тебе не следует стремиться и дальше ослаблять ваше общее дело, превращая ее в беглеца от закона. Я требую, чтобы ты сейчас же привез ее сюда.
