– Не можем, – возразил Перес.
– Он шутит, – пояснила ему жена и вызвала лифт. – Плохой сегодня день, Сесар. И впереди у нас еще много плохих дней. А он просто шутит.
Лифт со щелчком остановился. Она нажала другую кнопку, двери открылись, они вошли в кабину и отбыли восвояси.
Я обвел взглядом комнату и заметил у левого края обтянутой красным шелком панели прямоугольную металлическую накладку, медную, если не золотую. Стоило нажать на нее, как она поддалась. Панель была дверью, которая вела в кухню: стены облицованы красной плиткой; буфеты и полки из желтого пластика; раковина, холодильник, электроприборы – все из нержавеющей стали.
Открыв дверцу холодильника, я осмотрел содержимое и снова его закрыл. В буфете обнаружил девять бутылок шампанского «Дом Периньон», уложенных на пластиковом стеллаже. Ладно, кухню пока оставим в покое.
Вернувшись в спальню, я прошел вдоль желтого ковра, окруженный со всех сторон шелком и голой плотью, к другому его концу, к еще одной то ли медной, то ли золотой пластине у края панели. Нажал на нее и увидел ванную комнату. Не знаю, как кому, а мне она понравилась. Сплошь зеркала и мрамор, красноватый, с желтыми прожилками и разводами. И мраморная ванна на двоих. Косметики в двух шкафчиках с зеркальными дверцами хватило бы на целый гарем.
Я вернулся к шелку и обнаженным телам. Никаких тебе письменных столов, вообще ничего такого, куда можно положить хотя бы лист бумаги. На подставке для телефона только желтый аппарат и телефонная книга в красном кожаном футляре.
У стены напротив кровати не стояло никакой мебели, и шелк, покрывавший пространство длиной футов тридцать и высотой фута три от пола, был присборен наподобие портьеры, а не туго натянут, как в других местах. Я подошел и подергал. Шелковые полотнища разошлись в стороны, и за ними я увидел ряды выдвижных ящиков из дерева, похожего на красное, только еще краснее. Я выдвинул один. Женские тапочки, дюжина пар, составленных двумя аккуратными рядами, разных цветов, фасонов и размеров. От очень маленьких до довольно больших.
Перед тем как направиться к телефону, я заглянул еще в пять ящиков. Этого мне хватило, чтобы понять: Мег Дункан не единственная, у кого имелись ключи от нижней двери и лифта. В одном ящике хранились, опять же, тапочки разных цветов и размеров, в двух других – ночные сорочки, порядочная коллекция. Я развернул штук восемь, разложил на широкой кровати для сравнения и вновь обнаружил значительное разнообразие размеров.
Существовала вероятность, что стоящий в комнате телефон прослушивается или спарен с параллельным, но риск был невелик, и я предпочел его поискам уличного автомата.
Сол Пензер, чей номер я набрал, работал на себя. Мы обращались к нему, когда испытывали нужду в помощи оперативника экстра-класса. Но сейчас вместо Сола мне ответила барышня из телефонной службы, предложившая оставить сообщение для мистера Пензера, поскольку сейчас связаться с ним невозможно. Я отклонил ее любезное предложение и позвонил Фреду Даркину, второму в нашем списке лучших оперативников. Фред сказал, что сегодня свободен.
– Уже нет, – сообщил я. – Собери вещички, чтобы хватило на неделю. Возможно, все закончится раньше, но может и затянуться. Особо не наряжайся, парадный костюм тебе не понадобится, а вот пушку захвати. Может, она не потребуется, но и не помешает. Значит, так: дом сто пятьдесят шесть по Западной Восемьдесят второй улице, вход через подвальный этаж, позвонить к управляющему. Откроет либо мужчина, либо женщина, они кубинцы или пуэрториканцы, точно не знаю. По-английски говорят. Назовешь свое имя, скажешь, что ты ко мне, и будешь иметь честь и удовольствие предстать перед моими очами. Не торопись. У тебя есть целых три минуты на сборы.
– Восемьдесят вторая улица? – сделал стойку он. – Убийство. Как его звали? Йигер, кажется.
– Ты слишком много читаешь, слишком падок на всякие ужасы и скор на выводы. Собирай саквояж и держи рот на замке.
Я повесил трубку.
Складывать воздушные ночные сорочки не самая подходящая работа для мужчины. Она отнимает чертовски много времени. Однако я, стиснув зубы, управился с ней, потому что детектив обязан оставить место преступления таким же, каким нашел.
Уложив белье обратно в ящик, я спустился вниз и направился к открытой двери, первой слева. Семья Перес совещалась на кухне. Мать и отец сидели, Мария стояла. Здесь было светлее, чем в холле, а когда любуешься столь редким экземпляром, чем больше света, тем лучше. Глядя на это создание, любой смертный подумал бы: черт возьми, я готов сам мыть посуду и штопать носки. Ах, как ей пошла бы та бежевая ночная сорочка среднего размера с кружевом по вырезу! Я заставил себя перевести взгляд на родителей:
– Скоро придет мужчина, высокий такой, здоровый. Он назовет вам свое имя – Фред Даркин – и спросит меня. Отправьте его наверх.
Миссис Перес отреагировала, как того и следовало ожидать: я не имел права никому рассказывать про комнату наверху, они заплатят мне и все такое прочее. Чтобы не ссориться с клиентами, я не пожалел четырех минут и объяснил, почему, уходя, должен буду оставить здесь Фреда, успокоил мамашу, позволил себе еще разок взглянуть на Марию и поднялся наверх, чтобы снова заняться ящиками.
Не стану утомлять вас подробной описью обнаруженных вещей, скажу только, что здесь было все необходимое для приятного времяпрепровождения. Упомяну лишь две детали.
Первая: для предметов мужского туалета хватило одного ящика, и все шесть мужских пижам были одного размера.
И второе: ящик, где лежал портсигар Мег Дункан, служил складом самых разнообразных вещей. Там я обнаружил три дамских носовых платка (явно использованных), неизвестно чью пудреницу, зонтик, пакетик с бумажными спичками из паба «У Терри» и разные другие мелочи.
Только я сложил все это обратно в ящик и собирался его задвинуть, как со стороны лифта послышался щелчок.
Скорее всего, это был Даркин, но возможно, и нет. Поэтому я вынул свой «марли» и опять припал спиной к стене у лифта. Голосов снизу было не слышно. Прекрасная звукоизоляция позволяла уловить лишь слабый намек на уличный шум, да и то он скорее чувствовался, чем слышался.
Последовал еще один щелчок, дверь лифта открылась, и появился Фред. Он стоял и вертел головой, пока не заметил меня, после чего воскликнул:
– Господи И-и-исусе!
– Это твое новое жилище, – порадовал я его. – Очень надеюсь, что тебе здесь будет хорошо. Главное, определись с картиной. Тут что-то вроде «Горной хижины» в отеле «Черчилль» с садком для живой форели: ты сам выбираешь, какую тебе приготовят на обед. Настоятельно рекомендую вон ту, что сидит в розовом кусте. Раз ей шипы нипочем, она и к тебе привыкнет.
Он поставил саквояж на пол:
– Знаешь, Арчи, меня больше не удивляет, что ты до сих пор не женат. Давно ты свил себе это гнездышко?
– О, уже лет десять как. У меня и другие такие есть. Разбросаны тут и там, по всему городу. Это я на время уступаю тебе. Кухня, ванная, телевизор, прислуга. Нравится?
– Боже мой! Я женатый человек.
– Вот незадача! Очень хотелось бы задержаться и объяснить тебе сюжеты картин, но надо бежать. А здесь должен кто-то быть, чтобы встречать гостей, буде какой придет. Может, сюда заглянет джентльмен, но скорее все же дама. Весьма вероятно, что не явится никто, но нельзя исключать и того, что визитеры пожалуют. Причем в любое время дня и ночи. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Просто помни: если из лифта выйдет дамочка, твоя задача – не дать ей снова в него войти, а другого пути отсюда нет. Можешь сказать ей, кто ты, можешь не говорить – как тебе больше нравится. Сразу позвони мне, и я приду.
Он нахмурился:
– Остаться тут наедине с женщиной? Да еще удерживать ее силой? Ни к чему хорошему это не приводит.
– Тебе вовсе не обязательно к ней прикасаться. Разве что она первая начнет.
– А ну как она высунется в окно и начнет звать полицию?
– Исключено. Окон здесь нет. И она не захочет, чтобы ее тут кто-то засек, и меньше всего – чтобы о визите узнала полиция. Единственным ее желанием будет убраться отсюда, и поскорее.
Он все еще хмурился:
– Траншея, где нашли тело Йигера, буквально перед домом. Может, мне все-таки стоит узнать чуть больше?
– Не от меня. Ну чего ты привязался к этому Йигеру? Он мертв, я в газете читал. Если зазвонит телефон, сними трубку и спроси, кто беспокоит. Послушаешь, что́ скажут. Только не говори, кто ты такой. Это дверь ведет в кухню, – показал я. – В холодильнике полно всяких деликатесов, если вдруг проголодаешься. Люди, которых ты видел внизу, это мистер и миссис Сесар Перес и их дочь Мария. Ты видел Марию?
– Нет.
– Я женюсь на ней, когда будет время. А пока скажу миссис Перес, чтобы принесла тебе булку. И вообще, если что-то понадобится, она принесет. Они с мужем здорово влипли и очень рассчитывают, что я помогу им выбраться. Ну ладно, разглядывай картины. Лучший шанс изучить анатомию тебе вряд ли представится.
