— Ну, решайтесь лее! Пойдемте пропустим по рюмочке. Те господа из прокуратуры уже уехали. Да зайдите на минутку!
Пребывавший в нерешительности комиссар поморщился, услышав, как механик водит напильником по куску стали, зажатому в тиски.
— Десять литров! — прокричал автомобилист, остановившийся у бензоколонки. — Эй, есть там кто-нибудь?
Мосье Мишоннэ, еще не успевший побриться и пристегнуть воротничок, стоял в садике у своей виллы и смотрел на шоссе поверх решетчатой загородки.
— Ну наконец-то, — воскликнул мосье Оскар, заметив, что Мегрэ готов следовать за ним. — Мне нравятся люди попроще. А не такие, как этот аристократ из дома «Трех вдов»!..
— Проходите сюда, комиссар!.. Здесь вы не увидите роскоши!.. Мы ведь всего лишь работяги…
Мосье Оскар толкнул дверь дома, находившегося позади гаража, и они сразу же попали в кухню, служившую, должно быть, и столовой, так как Мегрэ заметил на столе остатки недавнего завтрака.
Женщина, одетая в крепоновый пеньюар, натирала тряпкой медный кран.
— Подойди, моя цыпочка, я представлю тебя комиссару Мегрэ!.. Это моя жена, комиссар!.. Заметьте, она могла бы нанять домашнюю работницу… Но тогда ей было бы скучно…
Ее нельзя было назвать ни дурнушкой, ни красавицей. На вид жене хозяина гаража было лет тридцать. Пеньюар на ней сидел как-то буднично и непривлекательно. Она стеснялась присутствия Мегрэ и все время бросала взгляды на мужа.
— Принеси нам аперитив!.. Не желаете отведать экспортной наливки из черной смородины, комиссар?.. Может быть, вы хотите перейти в гостиную?.. Нет?.. Тем лучше! Я люблю все, что попроще!.. Не правда ли, моя цыпочка?.. Нет… Не бери эти рюмки! Подай нам большие бокалы!
Хозяин откинулся на стуле. На нем была розового цвета рубашка без жилета, руки он сложил на большом животе.
— А эта дама из «Трех вдов» совсем недурна, как вы считаете? В присутствии жен такого, конечно, не говорят… Но, между нами, это лакомый кусочек для любого мужчины… Вот только брат ее мешает… Он ведь называет себя ее братом!.. Кавалер с печальной физиономией, который постоянно следит за ней… Здесь даже поговаривают, что, уходя из дома хотя бы на час, и тем более ночью, он закрывает дверь ее комнаты ключом на два оборота… И после этого, как вы думаете, похожи ли они на брата и сестру?.. За ваше здоровье!.. Ну-ка, цыпочка, пойди к Жожо и скажи ему, чтобы он не забыл починить грузовик этого типа из Ларди…
Услышав шум, похожий на звук мотора старого «рено», Мегрэ повернулся к окну.
— Это не он, комиссар!.. Я могу с закрытыми глазами точно определить, кто едет по шоссе… Сейчас, например, проезжает инженер с электрозавода… Я вижу, вы ждете возвращения нашего аристократа?..
Будильник, стоявший на этажерке, показывал одиннадцать часов. Через приоткрытую в коридор дверь Мегрэ заметил висящий на стене телефон.
— Вы что-то не пьете… За ваше расследование!.. Забавная история, вы не находите? Особенно хороша идея заменить машины, а главное, стибрить шестицилиндровый автомобиль у этого жлоба, что живет напротив нас! Вот уж кто истинный жлоб!.. Повезло нам с соседями, скажу я вам!.. Я умирал со смеха, видя, как вы смотрели пронизывающим взглядом, словно всех подозревая в убийстве… Да, кстати, двоюродный брат моей жены тоже работает в полиции… В бригаде, которая занимается делами, связанными с азартными играми… Все вечера он проводит на бегах и, что самое забавное, дает мне советы, на какую лошадь ставить… За ваше здоровье! Ну что, моя цыпочка, ты ему сказала?..
— Да…
Возвратившаяся на кухню женщина, казалось, не знала, чем ей заняться.
— Садись, выпей с нами… Комиссар совсем не гордый, он не откажется выпить за твое здоровье, даже если у тебя на голове бигуди…
— Вы позволите позвонить? — прервал его Мегрэ.
— Да, правильно… Теперь покрутите ручку… Если хотите звонить в Париж, то вас соединят сразу же…
Прежде всего комиссар отыскал в телефонном справочнике номер компании «Дюма и сын», на которую работал Карл Андерсен, изготовляя образцы обивочных тканей.
Говорил он недолго. Кассир подтвердил, что Андерсену, действительно должны были выплатить сегодня две тысячи франков, но на улице Четвертого сентября он еще не появлялся.
Мосье Оскар с нетерпением ожидал возвращения Мегрэ, чтобы продолжить разговор.
— Должен вам признаться, что эта история меня захватила… Такие делишки мне знакомы… На перекрестке совершается преступление… Здесь живут только три супружеские пары… Как и полагается, сначала подозревают всех троих мужчин… Нет, троих!.. Не надо отрицать… Я это понял, когда вы косо смотрели на меня и отказались пропустить со мной стаканчик!.. Итак, все трое!.. Страховой агент слишком глуп, чтобы совершить такое! Аристократа вы оставили в покое: как лее, он чересчур важная птица!.. Выходит, остаюсь я, бедный работяга, я хоть и стал патроном, но красиво говорить не научился… Да и где мне, бывшему боксеру! Если вы наведете обо мне справки, вам скажут, что меня раза два-три забирали во время облав, ведь я любил, особенно когда был боксером, наведываться на улицу Лап, чтобы потанцевать яву… В другой раз я набил морду полицейскому, который слишком ко мне придирался… За ваше здоровье, комиссар!..
— Спасибо…
— Да пейте же!.. Экспортная наливка из черной смородины никому не может повредить… Понимаете, я люблю честную игру… Мне надоело, что вы постоянно крутитесь вокруг гаража и косо на меня смотрите… Не так ли, моя цыпочка? Разве я тебе не говорил об этом вчера вечером?.. Вот он, комиссар!.. Ну что ж, пусть войдет в наш дом!.. Пусть все и везде осмотрит!.. Пусть обыщет меня! И пусть сам же признается, что я славный парень, у которого душа нараспашку… Больше всего в этой истории меня интересует замена машин. Потому что это самое главное…
Уже половина двенадцатого! Мегрэ поднялся.
— Мне нужно позвонить еще раз…
Нахмурившись, он набрал номер уголовной полиции и поручил одному из инспекторов сообщить данные об автомобиле Андерсена во все отделения жандармерии и на пограничные посты.
Пока комиссар звонил, мосье Оскар, должно быть, хватил рюмки четыре, так как щеки его покраснели, а в глазах появился блеск.
— Я знаю, вы наверняка откажетесь отведать с нами рагу из телятины… Конечно, ведь мы обедаем на кухне… Ну ладно! А вот и грузовик Гролюмо подъехал — он возвращается с рынка… Вы позволите, комиссар?..
Он вышел из кухни. Мегрэ остался наедине с молодой женщиной, которая помешивала что-то ложкой в кастрюле.
— Веселый у вас муж!
— Да… Веселый…
— Но бывает и резковат, не так ли?
— Муж не любит, когда ему перечат… А вообще-то он славный парень…
— Наверное, погуливает от вас?
Она промолчала.
— Я уверен, что время от времени он ударяется в большой загул…
— Как и все мужчины…
Теперь в ее ответе звучала горечь. Со стороны гаража доносились обрывки разговора.
— Поставь это туда!.. Хорошо… Да… Тебе поменяют покрышки на задних колесах к завтрашнему утру…
Когда мосье Оскар возвратился, он прямо сиял. Чувствовалось, ему хотелось петь и дурачиться.
— А что! Может, и впрямь вы пообедаете с нами, комиссар? Мы бы достали из погреба старого доброго винца. Чего это ты корчишь физиономию, Жермен?.. Ах, эти женщины!.. Настроение у них меняется каждую минуту…
— Не могу, я должен быть в Арэнвиле! — отказался Мегрэ.
— Может, отвезти вас на машине?.. Я мигом…
— Спасибо… Я лучше пройдусь пешком…
Метрах в ста от гостиницы его ждал Люка.
— Ну что?
— Как вы и думали!.. Врач извлек пулю… Она от карабина…
— Другие новости есть?
— Да. Пришло сообщение из Парижа… Исаак Гольдберг прибыл туда на своей машине «минерва» спортивной модели. Обычно он водит ее сам… На этой машине он, должно быть, и добрался до перекрестка…
— Это все?
— Должно прийти сообщение из бельгийской уголовной полиции.
Шикарный автомобиль, который наняла в Париже мадам Гольдберг, уже уехал.
— Где тело?
— Они увезли его в Арпажон… Судебный следователь беспокоится… Он просил сказать вам, чтобы вы поторапливались… Особенно он опасается, что газеты в Брюсселе и Анвере раструбят об этом деле…
Что-то напевая себе под нос, Мегрэ вошел в гостиницу и уселся за стол.
— Телефон тут есть?
— Да! Но с полудня до двух часов его отключают. А сейчас половина первого…
За обедом комиссар не проронил ни слова, и Люка понял, что он чем-то озабочен.
Пожалуй, это был один из самых прекрасных весенних дней за последнее время. После обеда Мегрэ вынес стул во двор, поставил его возле стены, рядом с курами и утками, и подремал на солнце с полчаса.
Однако ровно в два он поднялся, чтобы позвонить по телефону.
— Алло!.. Уголовная полиция?.. «Рено» нашли?..
Повесив трубку, он принялся кружить по двору гостиницы. Через десять минут его подозвали к телефону. Звонили с набережной Орфевр.
