— Браво! — воскликнул Аллейн. — Высший балл! Вам впору переходить в Скотланд-Ярд.
— Как знать, как знать! Если у вас все, полагаю, я свободна?
— Мне будет очень вас недоставать!
Найджел ждал взрыва: сейчас мисс Эмералд начнет все опровергать, объяснять, отрицать, закатит еще одну истерику, — но ничего такого не случилось, напротив, на сцене установилась мертвая тишина К сожалению, ему из укрытия не было видно ни Джанет, ни Джекоба Сэйнта.
— Ужасные события, — вздохнула Сузан Макс. — Никому не пожелала бы такой смерти. В его душе в последние минуты царила сумятица. Он, знаете ли, был зол, очень зол.
— А что за причина?
— Много разных причин. Его обидели при распределении ролей. И в других делах ему как будто изменила фортуна. Ведь он убит, не так ли, это же убийство?
— Похоже на то.
— И Феликс — бедняга! Надеюсь, у вас на его счет не возникает подозрений? Его вина лишь в том, что он спустил курок. Что, разве не так?
— А почему не Феликс? — взвилась Джанет Эмералд. — Очень может быть, что именно Гарденер все подстроил. Он стрелял, и револьвер — его! Отчего все уверены, будто он тут совершенно ни при чем? Стефани там, в костюмерной защищает его, как тигрица, все ему сочувствуют, будто он убогий. А меня... со мной обращаются, как с закоренелой преступницей. Возмутительно!
— Еще одно дело осталось, — продолжал Аллейн, пропустив мимо ушей тираду Джанет. — Увы, это совершенно необходимо, иначе я бы не настаивал. Хорошо бы всех, кто находится теперь за сценой, обыскать, прежде чем они уйдут из театра. Я не вправе требовать этого, однако, если вы дадите согласие, всем нам впоследствии будет меньше хлопот. Мисс Макс, вы, конечно, догадываетесь, что мы ищем?
— Боюсь, что нет.
— Бутафорские патроны.
— Вот оно что!
— Их так просто не спрячешь, это не иголка в стоге сена. Мисс Эмералд, будьте любезны, снимите шаль.
— Еще чего! — рассвирепел Джекоб Сэйнт. — Да вы в своем уме?!
— Не надо, Джекоб, помолчи!
До Найджела долетело шуршание, он вытянул шею и увидел, как мисс Джанет подалась вперед. На ней было плотно облегающее платье в блестках.
— Мисс Эмералд, выбирайте, либо я произведу лишь самый поверхностный осмотр, либо придется вас препроводить в участок, где этим займется наша сотрудница.
— Джанет, не разрешай ему. Не смейте к ней прикасаться!
— Ах, Джекко, не говори глупости. — В ее голосе уже не было истерических ноток, одно только презрение и усталость. — Делайте со мной что хотите.
Она подняла стройные руки и закрыла глаза. Тонкие пальцы Аллейна проворно побежали по поверхности платья, при этом он тоже закрыл глаза, от него повеяло жутковатой отстраненностью. Покончив с осмотром, он подобрал с пола шаль мисс Эмералд, ощупал и ее, потряс, потом учтиво подал хозяйке.
Джанет Эмералд, нервно и часто дыша, криво улыбнулась.
— А вы, мисс Макс, готовы подвергнуться подобной процедуре?
— Я потолще буду, — весело отозвалась старушка. — Так что вы особенно не церемоньтесь.
Сняв пальто, она с комическим вызовом предстала перед инспектором в кофточке и юбке.
— Вы чрезвычайно любезны, — посерьезнел Аллейн, — и на редкость благоразумны.
Он обыскал ее, затем Джекоба Сэйнта, который снес все молча, без возражений и комментариев. Аллейн внимательно изучил содержание его бумажника и записной книжки, но как будто ничего интересного для себя не обнаружил.
— Вот и все, — сказал он наконец. — Не смею больше вас задерживать. Как будете добираться до дома, мисс Макс?
— Я живу в Южном Кенсингтоне.
— Вероятно, последний автобус уже ушел. Фокс, сделайте милость, пошлите констебля за такси. Мы заплатим, мисс Макс.
— А вы добрый, — растрогалась старушка.
— Спокойной ночи! Всего наилучшего, мисс Эмералд. До свидания, мистер Сэйнт. Оставьте инспектору Фоксу ваши адреса.
— Вот что, инспектор, — внезапно заговорил Сэйнт. — Я, пожалуй, был излишне резок с вами и раскаиваюсь в этом. Вы выполняете свой долг, это заслуживает только уважения. Рад был бы завтра с вами повидаться.
— В одиннадцать утра жду вас в Скотланд-Ярде и готов выслушать ваши показания, мистер Сэйнт.
— Какие, к черту показания?..
— Вам виднее. Доброй ночи.
Найджел услышал удаляющиеся шаги.
— Вы не уснули, Батгейт? — спросил Аллейн.
— Уснешь тут, как же! — заворчал журналист. — Дайте мне хоть минуту — ноги размять.
— Выходите, выходите, дорогой мой. Что вы думаете о крошке Джанет? А дядюшка Джекоб каков?!
— Упаси Бог от подобных родственников! — Найджел зажмурился — сцена утопала в ярком свете софитов. — И крошка Джанет нагородила столько лжи.
— Да, уж, правдивость — не ее добродетель.
— А к какому выводу вы склоняетесь?
— Пока ничего определенного не могу сказать. Довольно запутанная история.
На сцену вернулся Бейли, специалист по дактилоскопии.
— Я обшарил весь театр, — доложил он устало. — Собрал все отпечатки, но никаких следов бутафорских патронов не обнаружил.
— Как же вам удалось собрать все отпечатки?
— Очень просто, сэр, — ухмыльнулся Бейли. — Подошел к каждому и попросил их дать, воспользовавшись тем, что вас поблизости не было.
— Что же, продолжим, дело не ждет.
— Нам эти бутафорские патроны позарез нужны, — заметил Бейли. — Инспектор Фокс, желая облегчить вам жизнь, обыскивает в костюмерной мужчин.
— Очень любезно с его стороны! Только он их не найдет.
Бейли удивленно на него уставился.
— Не найдет?
— Нет, если только убийца не совсем уж мстительный злодей.
— Это что-то новенькое, — буркнул Найджел. — Бывают, оказывается, и добродушные душегубы.
— Боюсь, вы меня не поняли, — терпеливо сказал Аллейн и затем обратился к Бейли. — Полагаю, патроны найдутся на самом видном месте.
— Ну, сэр, — вздохнул Бейли, — я сдаюсь. Что же это за «видное место»?
— Из вас, Бейли, не получится убийца, вы для этой роли не годитесь. Прежде чем уйти отсюда, давайте-ка заглянем в письменный стол. Его задвинули в кулисы. А ну-ка, помогите мне.
Найджел стоял на середине сцены. Он зашагал к кулисам, и тут сверху раздался хриплый, бесстрастный крик:
— Поберегись!
В тот же миг Аллейн бросился к Найджелу и оттащил его в сторону, но журналист, споткнувшись о кресло, повалился на пол. Что-то тяжелое грохнулось на сцену, взметнув столб пыли.
Найджел поднялся на ноги, дрожа от страха и растерянности. На полу громоздилась груда разбитого стекла. Аллейн, задрав голову кверху, глядел на колосники.
— А ну, спускайтесь! — крикнул он.
— Сию секунду, сэр.
— Вы кто такой, черт подери? — пробасил Бейли.
— Бутафор, сэр, рабочий сцены.
Все потянулись за кулисы и там столкнулись с инспектором Фоксом, который, заслышав грохот, выбежал из костюмерной. Все взгляды устремились на железную лестницу, пристроенную к боковой стене сцены, ее было едва видно в полумраке. Кто-то спускался по ней, мягко ступая по перекладинам, и вскоре на фоне кирпичной кладки возник темный силуэт. Железная лестница легонько вибрировала от его размеренных, неторопливых движений.
Найджел, Аллейн и Бейли молча переминались с ноги на ногу. Журналист еще не пришел в себя, после того как только что чудом избежал верной гибели. Он смотрел как завороженный на резиновые подошвы потрепанных теннисных туфель, пока их хозяин ступал по перекладинам лестницы. Хиксон, спускаясь, смотрел в стену, и, лишь ступив на пол, медленно повернулся и поджидавшим его полицейским.
Бейли бросился к нему, схватил за плечо.
— Вот и вы! Что скажете, приятель?!
— Погодите, Бейли, — смешался Аллейн. — Итак, вы занимаетесь реквизитом?
Хиксон вытянулся перед ним по-военному: пятки вместе, руки по швам.
— Так точно, сэр.
— Давно вы здесь работаете?
— С тех пор, как демобилизовался.
— Вы изготовили бутафорские патроны для этого спектакля?
— Так точно, сэр.
— Где они?
— Я передал их мистеру Симпсону.
— Вы уверены, что вручили ему «пустышки», а не боевые патроны?
— Уверен, сэр. Один я уронил и пуля выскочила из гильзы.
— Где же они теперь?
— Не знаю, сэр.
— А как вас угораздило уронить люстру?
Хиксон оставил этот вопрос без ответа.
— К чему она крепится?
— К шкиву.
— Значит, шнур пропускают в шкив и конец наматывается на балку?
— Так точно, сэр.
— Что же произошло: шнур оборвался, или вы, разматывая, выпустили его из рук?
— Не могу знать, сэр.
— Сержант Бейли, полезайте наверх и разберитесь. А вы, любезнейший, включите задние софиты.
Хиксон расторопно выполнил указание инспектора, и спустя считанные мгновения вся сцена осветилась. Бейли же с недовольным видом стал карабкаться по лестнице на колосники.
