Лоуренс Блок
КАРМА КЕЛЛЕРА
Перевел Артем Липатов
Lawrence Block. Keller's Karma
Перевод с английского © 2000 Артем Липатов
В Уайт — Плейнс Келлер уже минут двадцать сидел на кухне вместе с Дот. Работал телевизор, настроенный на один из «Магазинов на диване».
— Я все время смотрю этот канал, — сказала Дот. — И никогда ничего не покупаю. Ну зачем мне нужны все эти кольца и ожерелья?
— Так зачем смотришь?
— Келлер, я все время спрашиваю себя об этом. Точного ответа пока нет, но часть его мне известна: программа не прерывается.
— То есть?
— Не прерывается рекламой. Ни одного рекламного блока.
— Так ведь это все — реклама, — сказал Келлер.
— Это совсем другое дело.
Раздалось жужжание; Дот подняла трубку интеркома, выслушала и кивнула Келлеру.
Он поднялся наверх, где пробыл минут пятнадцать наедине с пожилым человеком. На обратном пути он остановился на кухне — налить себе стакан воды. Дот качала головой, глядя на телеэкран.
— Сплошные кольца, ожерелья, кулоны, — сообщила она Келлеру. — Кто все это покупает? Кому все это нужно?
— Понятия не имею, — сказал он. — Послушай, можно я спрошу тебя кое о чем?
— Спрашивай.
— Он в порядке?
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто спрашиваю.
— Тебе что‑то показалось?
— Да нет, ничего. Он выглядит усталым, вот и все.
— Все устают, — сказала она. — Жизнь — это работа, и люди устают от нее. Но он — он в порядке.
* * *
Келлер доехал на метро до Гранд — Сентрал, оттуда на такси до дома. Нельсон встретил его у дверей с поводком в зубах. Келлер улыбнулся и пристегнул поводок к ошейнику пса. Нужно было сделать несколько звонков, продумать предстоящую поездку, но все это могло подождать. Сейчас он пойдет гулять с собакой.
Он направился к реке. Нельсону там нравилось, — но, честно говоря, Нельсону нравилось везде. Он проявлял несокрушимое стремление гулять как можно дольше. Он никогда не уставал. Можно было вымотаться до последнего, бродя вместе с ним, и уже через десять минут после возвращения он снова был готов отправиться на улицу. Конечно, нужно иметь в виду, что у него вдвое больше ног, чем у человека, — но Келлер подозревал, что дело не только в этом.
— Я собираюсь уехать, — сказал он Нельсону. — Ненадолго, я думаю. Но на самом деле никогда не знаешь. Иногда улетаешь утром, а вечером уже дома, а иногда это растягивается на неделю. Но ты не волнуйся. Как только мы вернемся домой, я позвоню Андрии.
Уши пса вздрогнули, как только он услышал имя девушки. Нельсон был австралийским пастушьим псом, и Келлер не был уверен в точном выражении его IQ, но полагал, что число это близко к 100.
— Она все равно придет гулять с тобой завтра, — сказал Келлер. — В принципе, можно прицепить тебе к ошейнику записку, но зачем полагаться на случай? Как только придем домой, позвоню ей на пейджер.
С Андрией, которая зарабатывала на жизнь, выгуливая чужих собак и поливая чужие растения, у Келлера была договоренность о том, что она гуляет с Нельсоном утром во вторник и вечером в пятницу. За это Келлер платит ей 50 долларов в неделю, что, как говорила сама Андриа, несколько больше ее обычного гонорара. Когда Келлера не было в городе, сумма возрастала до 50 долларов в день, но в нее были включены дополнительные услуги — она кормила и поила Нельсона.
Поскольку жилищные условия Андрии были столь же неопределенными, как и ее карьера, единственным средством связи с ней был пейджер. Он позвонил, как только вернулся домой, и спустя еще четверть часа Андриа откликнулась.
— Привет, — сказала она. — Как там мой любимый австралиец?
— Он в порядке, — ответил Келлер, — но ему нужна компания. Завтра утром мне нужно уехать из города.
— Надолго?
— Трудно сказать. Может быть, день, может, неделя. А в чем проблема?
Она тут же убедила его, что никаких проблем нет.
— На самом деле, — сказала Андриа, — здорово, что вы позвонили. Я живу у друзей, но мне все труднее там жить. Я им сказала, что утром съеду, и совершенно не имела представления о том, куда мне деваться. Не удивительно ли, что нам как будто кто‑то помогает, следит за нами?
— Удивительно, — согласился он.
— Но, может быть, вы бы не хотели, чтобы я жила в вашей квартире все это время? Может, вы на это не рассчитывали?
— Да нет, отлично, — сказал Келлер. — Ты будешь больше времени проводить с Нельсоном, так почему же я должен быть против? Ты девушка аккуратная, так что за квартиру я не беспокоюсь.
— На самом деле я жуткая неряха, как и Нельсон.
Она рассмеялась, но оборвала смех.
— Я действительно очень признательна вам, мистер Келлер. Эти друзья… ну, у которых я жила, там все получилось очень некрасиво. Моя подружка жутко ревнивая, и все стало складываться таким образом, что у нее почти появились основания ревновать ко мне своего парня. Прошлой ночью я просто — напросто гуляла по улицам, чтобы дождаться, пока они уснут. Так что ваш звонок очень кстати.
— Послушай, — сказал он вдруг, — зачем ждать? Приезжай прямо сейчас?
— Но ведь вы уезжаете только завтра?
— Ну и что? Я сегодня вернусь поздно, уйду из дома рано утром, так что мы, может быть, даже не увидимся. А тебе, наверно, хочется пораньше съехать от друзей…
— Ну — у, — сказала она, — это будет великолепно.
* * *
Положив трубку, Келлер пошел на кухню и сварил себе кофе. Почему он предложил ей приехать сейчас? Странно, говорил он сам себе, раньше такого не бывало. Какое ему, собственно, дело, до того, что ей придется еще одну ночь ловить на себе похотливые взгляды мужа и чувствовать непонятную вину перед стервой — женой?
Впрочем, ладно. В конце концов, он уже все сделал — сказал ей, что придет поздно, а уедет рано, хотя даже не заказал билет и не придумал, чем заниматься вечером.
Значит, нужно заказать билет и организовать вечер.
Билет он заказал одним телефонным звонком, вечер тоже сложился быстро. Келлер как раз одевался, когда приехала Андриа — в полосатом пальто и с огромной зеленой сумкой. Нельсон закружился вокруг нее, она бросила сумку на пол и наклонилась к псу — поздороваться.
— Что ж, — сказал Келлер, — ты, наверное, будешь спать, когда я вернусь, и я уеду еще до того, как ты проснешься, так что прощаюсь сейчас. Про Нельсона ты все знаешь, что где лежит — тоже.
— Я вам очень признательна, — сказала Андриа.
В ресторан Келллер поехал на такси. Там он назначил встречу женщине по имени Ивонна, с которой встречался уже три или четыре раза с тех пор, как познакомился с нею на лекции «Тайны прибалтийской кухни». Действительно, решили они оба, это тайна — как у людей хватает смелости называть это кухней. С тех пор они посетили несколько ресторанов, и ни один из них не был прибалтийским. Сегодняшний выбор пал на итальянский ресторан; они прекрасно поужинали, разговаривая о том, как же хорошо, что ресторан, скажем, не латышский.
Потом они пошли в кино, а потом поехали на такси домой к Ивонне — кварталов в восемнадцати к северу от Келлера. Вставляя ключ в прорезь замка, она повернулась к нему. Они как раз дошли до стадии поцелуя — на — ночь, и Келлер отчетливо видел, что Ивонна готова к его поцелую. Но в то же время он чувствовал, что на самом‑то деле ей вовсе не хочется, чтобы ее целовали, да и ему этого не хотелось.
— Что ж, — сказал Келлер, — спокойной ночи, Ивонна.
На секунду в ее глазах промелькнуло удивление, но она быстро оправилась.
— Да, спокойной ночи, — сказала она, по — дружески протягивая ему руку. — Спокойной ночи, Джон.
И прощай навсегда, подумал Келлер, бредя по Второй Авеню. Он ей больше не позвонит, да и она не будет ждать его звонка. Все, что у них было общего — нелюбовь к североевропейской кухне; немного для каких бы то ни было отношений. Никакого волшебства. Она, конечно, производит впечатление, но за все время их общения между ними ни разу не проскочила искра…
Наверное, так и должно было быть.
На полпути домой он затормозил в баре на Первой Авеню. За обедом он выпил немного вина, а наутро ему нужна была свежая и ясная голова, так что он заказал пива и послушал песенку, что играла в музыкальном автомате. «Я — это последняя буква в слове «одиночество»,» — пел кантри — певец.
Этого было достаточно, чтобы быстро уйти оттуда. Но ему не хотелось приходить домой до того, как Андриа заснет, а до скольки она привыкла бодрствовать, он не знал. Поэтому пришлось заглянуть в еще один бар и выпить кофе.
Когда он‑таки вернулся домой, в квартире было темно. Андриа расположилась на софе — то ли спала, то ли притворялась. Нельсон, свернувшийся в клубок у ее ног, проснулся, встряхнулся и тихонько потрусил в сторону Келлера. Когда Келлер закрыл дверь спальни, пес издал необычный грудной звук. Сначала Келлер не понял, что значит этот звук, но по косвенным признакам понял, что дело в закрытой двери и в том, что Андриа осталась по другую ее сторону.
