Дмитрий Федотов
Транзита не будет
Афганистан. Провинция Кандагар. Окрестности Тахшапуля.
Январь 201… года
«Ночной ястреб» взбил рыжую пыль на окраине кири [1] Амаль, когда белое зимнее солнце едва коснулось вершин недалеких гор. Винтокрылую машину никто не встречал, если не считать двух подростков, сидевших на ограде крайнего дома. Из вертолета выпрыгнул невысокий человек, одетый в комбез военного образца без знаков различия и американские берцы. Ни оружия, ни вещей у прилетевшего не было — только небольшой планшет на широком ремне. Со стороны могло показаться, что мужчина завернул на минутку к знакомому поздороваться и выпить чашечку кофе — такой уверенной и неспешной походкой он двинулся к селению, по-хозяйски оглядывая дома и лишь на пару секунд задержав взгляд на мальчишках.
Однако едва незнакомец скрылся за углом ограды, как один из подростков выудил из-за пазухи черный «кирпичик» полевой рации и сказал в микрофон:
— Дада [2]. Это Юнус. Американец прилетел.
— Молодец, зой [3]! — прогудело в ответ. — Возвращайся домой.
Мальчик спрятал рацию, и они с другом разом сиганули с ограды во двор.
Приезжий меж тем миновал узкий проулок, поднялся на холм и остановился перед калиткой, за которой возвышался двухэтажный саманный дом. Но не успел мужчина постучаться, как калитка распахнулась, и в проеме возник молодой пуштун в традиционной одежде, но с автоматом Калашникова на плече. Парень сложил руки в приветствии и без улыбки произнес:
— Заходи, спин [4]. Тебя ждут.
Гость не удостоил охранника ответом и молча проследовал за ним в дом. В большой комнате на первом этаже вокруг богатого дастархана [5] действительно расположились несколько мужчин-афганцев разного возраста. Они сидели на больших ярких подушках и пили чай, а перед ними на низком столике исходило паром огромное блюдо с пловом. Рядом стояли тарелки и чаши с фруктами и медом. Отдельно горками были насыпаны очищенные фисташки и миндаль.
Появление гостя заметил, казалось, только хозяин, сидевший напротив входа. Он аккуратно поставил пиалу с чаем на подставку перед собой, поднялся и подошел к застывшему в дверях мужчине. Только тогда улыбнулся и протянул руку в европейском приветствии.
— Здравствуй, Джеф! Рад тебя видеть.
— Здравствуй, Амаль, — довольно холодно ответил гость. — Что празднуешь?
— Друзья приехали, давно не виделись — вот и праздник! — преувеличенно весело произнес хозяин дома. — А теперь и ты к нам присоединился…
— К сожалению, мне праздновать нечего, — не принял шутки американец. — А вот предложить вам кое-что собираюсь. Но боюсь, вам это не понравится.
— Джеф, зачем так мрачно? — Хозяин обнял его за плечи и повлек к остальным, молча наблюдавшим за происходящим. — Садись, выпей чаю, отведай этого замечательного плова, который приготовил мой любимый племянник Бабрак!..
Мужчина нехотя присел с краю дастархана, взял поданную одним из афганцев пиалу, понюхал и сделал глоток. Он прекрасно знал, насколько сильны традиции у этого полудикого, с его точки зрения, народа. За отказ от угощения хозяина можно было запросто лишиться пальца или уха.
Чай действительно оказался вкусным и ароматным. Американец сделал второй глоток и взял из горки несколько фисташек.
— Так какое у тебя предложение? — уже по-деловому обратился к нему хозяин.
— Дело в том, что мое правительство сильно озабочено возросшим за последний год трафиком героина отсюда, из Афганистана. Сенат ежегодно увеличивает бюджет Комиссии по контролю за наркотиками, а их все прибывает. Это неправильно…
Американец сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Лица пуштунов оставались невозмутимыми, каждый занимался своим делом и словно не слышал слов гостя.
— Афганский героин становится серьезной проблемой, Амаль.
— Это бизнес, Джеф. — Хозяин отставил пустую пиалу и потянулся к блюду с пловом. — И, кажется, у тебя в нем тоже есть скромная доля?..
— Речь сейчас не о том! Последний отчет Комиссии по наркотикам сильно возбудил президента, и он распорядился срочно провести масштабную операцию по зачистке плантаций мака и лабораторий по переработке опиума.
— Ну, так проводите. В первый раз, что ли? Только вовремя сообщи нам сроки…
— Ты снова не понял, Амаль! — Американец начал терять терпение. — Это будет не рядовая операция. Задача поставлена так, что после ее реализации вы все, — он обвел рукой комнату, — останетесь нищими. Если вообще выживите.
— Ты хочешь сказать, что в Кандагаре…
— Не только в Кандагаре. Гильменд, Забуль, даже Нимроз и, возможно, Фарах останутся ни с чем.
В комнате повисла гнетущая тишина. Потом из дальнего угла от окна раздался сиплый, надсадный голос:
— Амаль, почему ты не прогонишь этого гяура [6]? Почему позволяешь ему оскорблять наш слух пустыми угрозами?
— Это не пустая угроза, — жестко сказал Джеф. — Я, если не забыли, являюсь офицером АНБ. И мне ли не знать истинного размаха операции. Поверьте, у американской армии достаточно сил и средств, чтобы перегнать в шлак несколько ваших провинций!..
— Ну-ну, не кипятись, друг! — предупредительно поднял руки хозяин дома. — Война никому не нужна. И я думаю, у тебя есть контрпредложение?
— Есть. Если коротко: вы перенаправляете свои караваны на север и дальше на Запад, в Европу…
— Погоди, — прервал Амаль, нахмурившись. — Это не предложение! Ты же знаешь, что у нас мир с эмирами севера. Все давно решено. А теперь, по-твоему, нам снова начинать войну?
— Никакой войны не будет. Дело в том, что русские обратились к нам за помощью, чтобы прикрыть северный трафик, идущий через их территорию в Европу. У них тоже сформирована похожая на нашу структура — Федеральная служба по контролю за наркотиками. Русские с нами давно сотрудничают на этом поле. И вот в рамках сотрудничества наш президент согласился им помочь разобраться с северными эмирами.
Джеф сделал эффектную паузу и развел руками, дескать, теперь догадались?..
— Зачем ты нам это рассказываешь? — снова раздалось из дальнего угла. — Ты и так наговорил столько дерзостей и оскорблений…
— Амаль, я искренне сочувствую, — как ни в чем не бывало, продолжил американец, — с кем тебе приходится работать?
— Не перегибай, Джеф! — В голосе хозяина дома лязгнул металл. — Каждый может заблуждаться или чего-то не понимать. Я вот, например, так и не пойму, куда ты клонишь?
— Да это же элементарно, дружище! Русские с нашей помощью зачищают Бадахшан и соседний с ним Тахар, а вы заряжаете свои караваны и по-тихому ведете их по освободившемуся трафику… Все ваши здешние поля и лаборатории продолжают производство. Какая вам, в сущности, разница, куда гнать дурь? А так: русские отчитываются перед своим правительством об успешной операции, мы — перед своим, вы же практически ничего не теряете, кроме хлопот на переезд. — Американец наконец-то осклабился, довольный последней шуткой.
Ответных улыбок он, понятно, не дождался и преспокойно принялся за плов, причмокивая и покачивая головой от удовольствия. Остальные же молча переглядывались, потом дружно уставились на хозяина дома и главу рода. Амаль вытер губы тыльной стороной ладони, потом вознес краткую молитву Аллаху и строго посмотрел на жующего гостя.
— Твое предложение заманчиво, но одновременно и опасно. В нем слишком много спорных мест, которые требуют к себе пристального внимания и тщательного обсуждения…
Американец перестал есть, глотнул из пиалы и поднялся.
— Я понял тебя, Амаль. Другого ответа и не ждал. Что ж, справедливо. Обсудите все, времени у вас достаточно. Но новруз [7] вы должны встретить уже в Бадахшане.
— Иди с миром, Джеф, — кивнул пуштун и сделал знак охраннику.
Американец вышел из комнаты, и лишь тогда эмиры зашевелились и заговорили. Если бы янки услышал хотя бы часть их высказываний, он бы, наверное, усомнился в успехе своей рискованной миссии. Но он, сытый и довольный, легким пружинистым шагом прошел тем же путем обратно к вертолету и даже угостил сигаретой заскучавшего пилота.
— Как прошло, шеф? — спросил тот.
— А хрен их разберет! — Джеф сплюнул в открытую дверцу кабины и закурил. — Дикари!.. Будем надеяться, что Амаль их уговорит. Иначе у нас будут большие проблемы. Полетели, Майк, а то скоро совсем стемнеет.
Россия. Западная Сибирь. Томск.
Март 201… года
Говорят, что после сорока лет человек начинает новую жизнь. С годами он приобретает мудрость, жизненный опыт, делает выводы из собственных ошибок, а не из чужих, иногда подводит некие итоги прожитого и сделанного. Или не сделанного и непрожитого?..
