— Не могу заставить вас замолчать, — беспомощно пожал плечами Говард.
— Я думал об этом, — сказал я. — Так или иначе, я считаю, Флетчер, вы действуете слишком поспешно.
— Что вы имеете в виду? — холодно спросил он.
— Вы надули синдикат на семьдесят тысяч…
— Вы с ума сошли! Я этого не делал!
— О’кей, — великодушно сказал я. — Вы этого не делали. Но они думают иначе, и это тоже плохо. Давайте представим себе, что обе ваши девушки тоже связаны с этим, я думаю, что и Джонни тоже участвовал, причем основательно.
— Почему бы вам не поставить сюда микрофон, босс? — предложил Джонни взволнованно. — Мы не должны слушать подобное, полисмен он или не полисмен.
— Заткнись! — раздраженно оборвал его Флетчер. — Если тебе не нравится, пойди прогуляйся. Убирайся!
— О’кей, — пробормотал Джонни. — Я послушаю: может быть, будет над чем посмеяться.
— Итак, вы получили семьдесят тысяч долларов, которые не можете тратить, — продолжал я спокойно. — Вы и разделить их не можете, потому что, если кто-то из вас хоть сколько-нибудь потратит, синдикат сразу узнает. И вот убивают Линду Скотт…
— Но почему вы подозреваете меня, лейтенант? — спросил Флетчер. — Хотите заставить понервничать? Зачем мне признаваться в убийстве, которого я не совершал?
— Полагаю, вам хочется услышать, что я думаю об этом, — сказал я. — Вероятно, Линду Скотт убили по одной из двух причин: либо синдикат убежден, что деньги взяли вы четверо, и для начала они убили ее, а потом намерены убрать всех остальных по очереди; либо вы убили ее, боясь, что она, пытаясь спастись, расскажет им все.
Флетчер закурил еще одну сигарету.
— Еще что-нибудь, лейтенант?
— Если ее убил синдикат, — сказал я, — тогда и у вас осталось мало времени. Но в любом случае есть основание для вашего ареста.
— Почему же, черт возьми?
— История в Лас-Вегасе, — пояснил я устало. — Вы же не дурак, Флетчер, и все понимаете? Вы четверо знали: единственный способ остаться в живых — это убедить синдикат, что вы не брали денег. Линда Скотт — самое слабое звено в вашей цепи… Здесь у нее дядя — окружной шериф. Пару раз она заходила к нему. Нервы ее начали сдавать. В любое время она могла рассказать правду либо дяде, либо синдикату, а это означало конец для всех остальных. Поэтому вам и пришлось убить ее, чтобы она замолчала навсегда.
— Это ложь, — побледнел Флетчер.
— У вас есть алиби, подтвержденное Джонни Торчем, — сказал я. — Суд выяснит это. Пока ресторанная часть вашего алиби не подтвердилась.
— Вы пытаетесь ложно обвинить меня, — сказал он хрипло. — Этот проклятый шериф всаживает в меня нож только потому, что я сделал ему предложение…
— Даю вам шанс, Флетчер, — сказал я. — Не знаю, почему я это делаю. Вы должны знать, что человек из синдиката следит за вами с тех пор, как вы приехали сюда. Может быть, синдикат убил Линду Скотт и намеревается убить остальных. Готов поверить этому…
— Чего же вы хотите? — спросил он.
— Имя человека из синдиката, который сейчас здесь, в Пайн-Сити.
Он встал и медленно подошел к окну.
— Не говори этому проклятому копу! — воскликнул Джонни. — Он же прикончит тебя! Он…
Флетчер злобно, изо всей силы ударил его кулаком ниже желудка. Джонни согнулся вдвое, его глаза остекленели. Потом, шатаясь, с пронзительными и резкими криками пошел в ванную.
— Может быть, следовало дать ему по морде? — сказал я.
Флетчер резко обернулся ко мне.
— Скорее отправить его к психиатру, — пробормотал он и прижал ладонь ко лбу. — Не могу думать, когда этот сумасшедший открывает рот.
— Говорю в последний раз, Флетчер, потом у меня просто не будет времени. Вы назовете мне имя парня, или я засажу вас за убийство.
— Я уже слышал! — Его темные глаза задумчиво уставились на меня. — Его зовут Солтер, Хьюго Солтер. У него контора в Коннингтоне, в здании страховой компании.
— Ему потребовалась целая контора, чтобы следить за вами?
— Там дело с виду вполне законное, — устало ответил Говард. — Он пришел к нам, едва мы переехали сюда, и сказал, что будет наблюдать за нами. Своего рода война нервов… или что-то в этом роде.
— Хорошо, — кивнул я, поднялся и пошел к двери. — А дырку в затылке того счастливчика сделал Джонни?
— Не знаю, о чем вы говорите, — равнодушно ответил он.
— Если бы я связался с подобным сумасшедшим юнцом, то не спал бы ночами, — сказал я. — Не похоже, что вы спите по ночам, Флетчер.
— Я-то сплю хорошо. Он просто легко и быстро возбуждается, вот и все.
Я вышел из дома и, сев в машину, поехал в город; остановился я возле страховой компании. Контора Хьюго Солтера была на седьмом этаже, о чем сообщал указатель на доске. Сообщалось также, что он импортер. Интересно, что же он импортирует?
В конторе находилась блондинка за пишущей машинкой в плотно облегающем черном платье, таком же скромном, как и она сама.
— Мне хотелось бы повидаться с мистером Солтером, — сказал я ей.
— А кто вы?
— Лейтенант Уилер из службы шерифа.
Улыбка застыла на ее губах.
— Я доложу, лейтенант. Присаживайтесь.
— Хорошо!
Я сел и стал ждать, наблюдая, как она говорит по телефону.
— Мистер Солтер примет вас прямо сейчас, — сказала она несколько секунд спустя.
Я прошел мимо нее и открыл вторую дверь. Кабинет был обставлен дорогой мебелью в современном стиле. Таким же казался и человек, сидящий за письменным столом. У него были густые седые волосы, хороший загар и приличный серый костюм. Он поднялся и пожал мне руку.
— Садитесь, лейтенант. — Голос показался мне приятным. — Чем могу служить? Нас не часто посещает полиция. Фактически ваш визит — первый. Я заинтригован.
— Вы уже приняли решение относительно Флетчера и остальных? — спросил я, садясь на стул.
Его лицо выразило только вежливое недоумение и ничего больше.
— Простите, я не понимаю.
— Я устал, мистер Солтер, и не хочу играть с вами в прятки. Куда ни шло еще с вашей милой секретаршей, но не с вами. Вы — представитель синдиката Лас-Вегаса в Пайн-Сити. Флетчер и остальные подозреваются в том, что похитили у синдиката семьдесят тысяч долларов. Ваша задача, или одна из них, — убедиться, взяли они их или нет. Мне же надо знать, приняли вы решение или нет.
Солтер медленно покачал головой.
— Это просто фантастика — то, о чем вы говорите, лейтенант. А вы уверены, что говорите именно с тем человеком? Я хочу сказать, в городе есть еще люди по фамилии Солтер…
— О’кей, — сказал я. — Итак, начнем снова. Вы — Хьюго Солтер, импортер?
— Верно.
— Что вы импортируете?
— Ну, много чего, лейтенант. Главным образом, фотографическое оборудование.
— Вы знаете об убийстве Линды Скотт?
Он кивнул.
— Конечно, лейтенант. Из газет. Я не мог не узнать об этом.
— Где вы были в ту ночь, когда ее убили?
— Насколько помню, здесь, в конторе, — быстро и спокойно ответил он. — Мы работали допоздна: отправляли новую партию роботов и проверяли детали. Со мной, как обычно, была моя секретарша.
— Держу пари, что была.
— В самом деле, лейтенант? Не понимаю вашего тона.
— Вам придется переадресовать упреки моим родителям, — сказал я. — У моего старика был баритон, и мать уверяла, что их медовый месяц был весной любви. Так вот, есть две версии убийства Линды Скотт. По одной, ее убили Говард Флетчер и его компания. По второй — синдикат принял решение, и ее убрал их представитель в Пайн-Сити…
— У меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите, — осторожно сказал он.
— А я и не сомневался, что вы так ответите. Но вот прелестная мысль, мистер Солтер: если ее убил кто-нибудь из них, это своего рода доказательство, что синдикат принял о них решение, не так ли?
Он молча посмотрел на меня. Тогда я поднялся и направился к двери.
— Должно быть, я действительно говорил не с тем Солтером, — вздохнул я. — Но если у вас вдруг возникнут какие-либо соображения по этому делу, можете позвонить.
— Минуточку, лейтенант, — решительно сказал он.
Я обернулся и посмотрел на него.
— Да?
— Вы из службы окружного шерифа?
— Точно.
— И расследуете убийство девушки?
— Опять в точку.
— И вы не интересуетесь… деталями импорта, как таковыми?
— Я заинтересован только в одном: найти убийцу Линды Скотт.
Он поставил локти на стол.
— Тогда, я думаю, смогу ответить на ваш вопрос, если это поможет. Я говорю «нет» о тех леди и джентльменах, которых вы упоминали. Решение еще не принято.
— Спасибо.
— А если бы они его и приняли, — он чуть улыбнулся, — я совершенно уверен, что ничего подобного не произошло бы. Это убийство — грубая работа.
