Ознакомительная версия.
— Засветился?
— Да. — Достав паспорт, Заня положил его на стол. Осторожно, ногтем, придвинул к Седову. — Ты где достал эту ксиву?
— Как где? Где все достают.
Он ответил машинально, не раздумывая, хотя уже понимал: с паспортом, который ему передал из рук в руки Гущин, что-то не то. И тут же выругал себя. Он должен был ждать, что Гущин подстроит этот трюк, ведь по легенде Федоров он только по паспорту, на самом же деле он Будников. Было бы смешно, если бы Гущин дал ему чистый паспорт.
— То есть ты получил эту ксиву в милиции? — спросил Заня. — Ведь нормальные ксивы все там берут?
Над ответом ему пришлось несколько секунд подумать. Наконец он сказал:
— Заня, я подписывался говорить тебе, где я взял ксиву?
— Не подписывался. Поэтому я и говорю, что тебе не повезло.
— В смысле?
— В смысле, что Куманьков требует за возврат этого паспорта пятьдесят косых.
Посмотрел на Заню. Нет, обмана в его глазах не было.
— Пятьдесят косых… Ты серьезно?
— Вполне серьезно.
— «Зелени»?
— А чего еще?
— У него что, крыша поехала?
Побарабанив пальцами по столу, Заня усмехнулся.
— У него крыша не поехала. И потом, Федя, ты ведь знаешь, в чем дело.
— В чем?
— В том, что с твоим паспортом неладно. Он фуфловый.
Помолчав, Седов сказал:
— Даже если так, даже если паспорт фуфловый — все равно за паспорт никто таких денег не берет.
— Смотря за какой паспорт.
— Что ты имеешь в виду?
— Феденька, родной, я ничего не имею в виду. В виду имеет Куманьков. Он почему-то считает, что ты в состоянии выкупить этот твой фуфловый паспорт.
— С чего он взял?
— Не знаю. — Заня посмотрел в упор.
Седов твердо выдержал его взгляд.
— Брось, Заня. Нет у меня таких денег.
Секунду Заня изучал его. Наконец сказал:
— Федь, не гони волну. Успокойся. Меня твои деньги, есть они, нет, не трахают. Вопрос в Куманькове.
— В Куманькове?
— Конечно. Он ведь не с тебя будет брать пятьдесят штук, а с меня. Он на этих условиях паспорт и отдал. — Открыв ящик стола, Заня так же осторожно, ногтем, спихнул паспорт вниз. Закрыл ящик. — Ты вот что, ты думай, Федя. Куманьков сказал, если в течение недели денег не будет, он тебя сдаст.
— Но, Заня, пусть руки отсохнут, нет у меня таких бабок.
Заня смотрел равнодушно. Возможно, до него уже доплыла легенда о Будникове и Лукмасе и он не верил, что у Седова нет таких денег.
— Достань. Я тебе даже вот что скажу. За твою дырку эти козлы дали Комарику десять штук, так вот, они пойдут в счет. Доставай сорок косых, и с концами. — Заня посмотрел жестко. — Это все, что я могу для тебя сделать. — Достав из кармана телефон, начал набирать номер. Кивнул: — Все, Федя, ты свободен. Можешь неделю не приходить, доставай бабки. Через неделю жду.
Выйдя, Седов прошел на стоянку. Дежурил Али. Когда Седов сел в «Москвич», тот спросил:
— Что так рано?
— Дали отгул на неделю.
Али дружески похлопал его по шее:
— Отпуск по ранению?
— По ранению, только в другом месте. Ладно, бывай.
— И ты бывай. Отгуляй за нас.
— Постараюсь.
Вывел «Москвич» на Дмитровку, потом на Сущевский вал. Свернув в переулок, остановил машину возле телефона-автомата.
Некоторое время сидел, оценивая ситуацию. По условиям задания он мог выходить на связь с кем-то из Центра лишь в самых крайних случаях. Тридцать пять тысяч долларов, которых ему не хватало, делали этот случай крайним, поскольку сорок тысяч долларов, положенных на стол Зани, укрепили бы его легенду. Безусловно, тридцати пяти тысяч он в ГРУ никогда не получит. Но обсудить ситуацию с Гущиным он обязан в любом случае…
Вылез из машины, зашел в будку телефона-автомата, набрал номер. Трубку сняли после двух гудков, голос Гущина спросил:
— Да? Слушаю вас?
Согнув указательный палец, постучал по мембране. Раз, два, три. И еще раз, но уже двойным стуком: раз-раз, два-два, три-три. Повесил трубку.
Это означало, что завтра от девяти до десяти утра он придет в конспиративную квартиру. Ту самую, где Гущин дал ему задание.
Развернувшись у Якиманки, Рудольф остановил «Плимут-Вояджер» у тротуара. Перед ними открылось большое заасфальтированное пространство, ведущее к двенадцатиэтажному зданию Министерства внутренних дел. Обычных прохожих здесь было мало, но у подъезда стояло несколько человек, встречающих посетителей или ожидающих пропуска.
Рудольф повернулся к Луи:
— Мы точно.
Рядом с Рудольфом сидел мощный охранник, Владимир Авдонин, проработавший пять лет охранником на даче Балбоча. Авдонину, бывшему борцу, давно перевалило за сорок, но все звали его Володя. За ним, на самом безопасном среднем сиденье во втором ряду, в центре машины, разместился Луи, одетый в связи с предстоящим событием в строгий синий костюм и галстук в косую красно-синюю полоску. Сзади, на последнем сиденье, располагались еще два охранника, они, как определил их функцию Рудольф, должны были прикрывать тылы. Это были новички, которых Рудольф взял в охрану, поскольку хорошо знал их раньше по спецназу.
Луи с мрачным удовлетворением наблюдал, как все четверо изучают улицу. Он, всю жизнь обходившийся без охраны, всегда твердо надеявшийся на собственные силы и неизменно веривший в свою звезду, после взрыва решил все изменить. Все будет по-другому, сказал он сам себе, теперь не будет никаких уязвимых для снайперских выстрелов машин с двумя сиденьями, никаких беспечных посещений в открытых для любого киллера ресторанах вроде «Метрополя», никаких путешествий по Москве без охраны. Миллиарды Балбоча и то, что он очень скоро вступит во владение этими миллиардами вполне официально, не дают кому-то покоя. Что ж, он покончит с плейбойскими замашками и будет жить, как серьезный финансист. Теперь он знает, что те, кто не смог его убить в силу случайности, не успокоятся и рано или поздно снова попробуют его достать. Но они его не достанут. За пятнадцать лет работы с Балбочем он достаточно поднаторел в организации надежной охраны. И уж как-нибудь сделает все, чтобы никто не смог достать его лично.
Сейчас он впервые после выхода из больницы чувствует себя полностью выздоровевшим. Ему все еще приходится брать с собой для подстраховки палку, но только для подстраховки. Раненая нога, на которую он раньше с трудом мог наступать, уже второй день слушается его, как прежде.
Охранники, включая Рудольфа, продолжали внимательно осматривать улицу. Луи показалось, что они делают это слишком долго, и он посмотрел на часы.
Поймав его взгляд, Володя сказал:
— Луи, вы сами дали нам инструкции проверять все внимательно. И мы будем следовать этим инструкциям, несмотря ни на что.
— Я не против, следуйте этим инструкциям. Но сейчас, я надеюсь, все в порядке?
— Предварительно — да.
— Мы можем выходить?
— Думаю, что да.
— Хорошо бы. Нам сегодня нужно еще в тысячу мест.
— К нам идет человек, — бесстрастно сказал Рудольф. — Похоже, мент.
Повернув голову, Луи увидел идущего в их сторону высокого плотного человека в коротком сером плаще. Из-под воротника плаща выглядывал синий шарф, из-под шарфа — белоснежная рубашка с черным галстуком. Головного убора не было.
— На изготовку, — негромко сказал Володя.
Рудольф повернулся к Луи:
— Я его узнал. Это один из помощников министра, фамилия — Стрекалов. Упакован.
На языке Рудольфа «упакован» означало «куплен на корню».
— Открыть окно? — спросил один из охранников сзади.
Луи кивнул:
— Открой.
Стекло опустилось, человек, пригнувшись, остановил свой взгляд на Луи. Спросил с особой интонацией, в которой можно было угадать уважение и настороженность:
— Леонид Викторович? — Помедлив, добавил: — Господин Феро?
— Да, это я. А вы кто?
— Полковник внутренней службы Стрекалов. Министр послал меня вас встретить, он ждет.
Рудольф обернулся:
— Товарищ полковник, моя фамилия Гутин, я начальник охраны господина Феро. Надеюсь, вы не обидитесь, если я попрошу вас показать документы?
На лице подошедшего отразилось секундное колебание, но он тут же ответил:
— Конечно. Дело есть дело.
Достав и развернув удостоверение, показал Рудольфу. Тот кивнул:
— Все в порядке. Еще раз извините, товарищ полковник.
— Ничего страшного. Сколько вас пойдет?
— Двое, господин Феро и я.
— У кого-нибудь из вас есть оружие?
— У меня, — сказал Рудольф. — «ПСМ».
— Придется оставить.
Рудольф вытащил пистолет из кармана куртки, передал его Володе. Стрекалов посмотрел на Луи:
— У вас, господин Феро?
— У меня оружия нет.
— Тогда прошу.
Выбравшись из машины, Рудольф хотел помочь Луи выйти, но тот, махнув рукой, сам открыл дверь. И сам сошел на землю, выставив вперед палку.
Ознакомительная версия.
