Ознакомительная версия.
— Да, действительно, — проблеял Пацюк. — Там было несколько телефонов. Но к делу вашего брата они не относятся. Судя по всему, записная книжка была новой. Ваш брат только начал ее заполнять. И, заметьте, первыми внес в список адреса э-э… ритуальных служб.
— И что это может значить? — спросила Настя.
— Очевидно, он думал о смерти.
Получайте, девушка! Вы сами этого хотели! Но сломить Настю оказалось непросто.
— Там был еще один телефон. Какой-то Игорь Верховский.
— Этого мы установили, — Пацюк перевел дух. — Нотариус. Работает здесь же, на Васильевском.
— А при чем здесь нотариус?
— Совершенно ни при чем. Вашего брата он никогда не видел и никаких дел с ним не имел.
— Тогда почему его телефон оказался в Кирюшиной книжке?
— Откуда же я знаю? Если Кирилл думал о смерти, то вполне логично предположить, что он думал и о завещании. Во всяком случае, я расцениваю это именно так.
"Дворники” ходили по лобовому стеклу с завораживающей монотонностью. Некоторое время и Настя, и Пацюк следили за их движением.
— А надпись? — Клекот нехитрого автомобильного приспособления высек из головы Насти очередную неожиданную мысль.
— Какая надпись?
— “Мобила”. “Мобила” — это мобильный телефон. Я правильно понимаю?
Господи, с тоской подумал Пацюк, неужели волна цивилизации накрыла все провинциальное пространство в этой стране?..
— Да. Вы понимаете правильно. И что из этого следует?
— Откуда у Кирюши оказался мобильный телефон нотариуса, если он никогда его в глаза не видел, как утверждаете вы? Ведь его не всякому дают, верно? И в справочниках его не публикуют…
Это была чистая правда. Странно, что Забелин не обратил никакого внимания на это обстоятельство. В “Желтых страницах Санкт-Петербурга” маячили реквизиты конторы Верховского. И служебный телефон выглядел бы в записной книжке гораздо уместнее. А мобильник… Приходится признать, что дамочка права: в нем есть нечто интимное. И сообщают его номер не всякому…
— Даже если это так, — Пацюк горой встал за честь Управления, — что это меняет? Ведь вашего брата не вернешь.
— Да, — помолчав, согласилась Настя. — Не вернешь.
* * *
…До встречи с Мицуко оставалось сорок минут.
Она неожиданно легко согласилась поговорить с сестрой убитого Кирилла, заминка вышла только с местом предполагаемого свидания. Настя долго и почтительно посапывала в мембрану, а потом повесила трубку и объявила:
— Мы должны подъехать в какую-то “Аризону-69”. Вы знаете, где это?
"Аризона-69” была недавно открывшимся кабаком где-то в подбрюшье Московского проспекта. Пацюк не был там ни разу, цифру “69” воспринимал исключительно как разновидность полового акта, но сообщение Насти встретил с энтузиазмом. Тем более что пошел дождь. А Пацюк любил такую погоду. В дожди ему всегда везло, они были его талисманом. И сегодняшний каприз природы (особенно в преддверии обстоятельного — как рассчитывал влюбленный стажер — знакомства с Мицуко) выглядел добрым знаком.
Божьим благословением.
Возвращаться в квартиру брата Настя не хотела ни в какую, к архитектурным прелестям вотчины Петра тоже оказалась равнодушной, так что Пацюку пришлось везти ее к себе на Курляндскую. Ему просто необходимо было принять душ и переодеться. Первоначальный его план был прост: усадить Настю в комнате, сунуть ей в руки пульт от телевизора, а самому скрыться в ванной. Но Настя неожиданно заартачилась.
— Я подожду вас в машине, Егор, — сказала она.
— Почему?
— Вы ведь говорили, что живете один. Было бы неприлично…
Пацюк тяжело вздохнул и уставился на нее: ее застенчивые прелести могли взволновать только электродоилку в коровнике. Или сепаратор для очистки молока.
— Как знаете. Но я могу задержаться.
— Ничего, я подожду.
Поставив кассету “Одинокий пастух” (без всякой задней мысли), Пацюк скрылся в чреве своей “сталинки”, чтобы спустя сорок пять минут снова предстать перед Настей в тоталитарном френче а-ля “великий кормчий”, но с демократической банданоq поверх кадыка. Непокорные вихры Пацюка были загелены, и от них за версту несло одеколоном.
— Ну как? — на секунду забывшись, спросил он у Насти.
— Что — “как”?
— Как я выгляжу? — Отступать было поздно.
— Не знаю… Наверное, хорошо.
За пять лет близости Пацюк хорошо изучил строптивый нрав своей “бээмвухи”: она могла взбрыкнуть в самый последний момент. Так что лучше будет отправиться к “Аризоне-69” сейчас же. Но машина не подвела, и к кабаку они подкатили, имея в запасе сорок минут.
Сорок минут в обществе женщины из глубинки — это было покруче Вонг Кар Вая с его узкоглазыми киллерами. Говорить было решительно не о чем (не подробности же самоубийства обсасывать, в самом деле!), и Пацюк брякнул первое, что пришло ему в голову:
— Простите, а Лангер — это еврейская фамилия?
— Немецкая, — с достоинством ответила Настя. Чертов суицидник! Отправился на тот свет и даже не одолжил никому такую роскошную фамилию! Такую накачанную, украшенную татуировками, черной кожей, черными очками и плохо выбритым подбородком фамилию!.. В пацюковской ксиве эта фамилия смотрелась бы просто зашибись!
— А вы, стало быть, тоже были Лангер? До замужества?
— До замужества я была Воропаева.
— Так это ваш сводный брат…
— Нет, родной. Просто девичья фамилия моей мамы — Воропаева. А Лангер — это наш отец. Но мама решила оставить меня на своей фамилии.
— Почему?
— Чтобы не задавали таких вопросов, который задали вы. Мама не хотела, чтобы у меня были трудности с поступлением в институт.
— Значит, трудностей удалось избежать?
— Ну да. Тем более что до института дело не дошло… Дамочка вовсе не горела желанием распространяться о своей жизни, Пацюк это видел. Разговор сошел на нет. Он принялся щелкать кнопками магнитолы, а Настя углубилась в изучение широких окон “Аризоны-69”. Посмотреть было на что: множество поставленных друг на друга макетов “Кадиллаков” самых невероятных расцветок.
И одинокий кактус, похожий на бейсбольную биту.
Таким кактусом хорошо отгонять койотов в пустыне. Или, на худой конец, злобных питерских комаров.
— Она специально позвала нас сюда? — с укором спросила Настя. — Чтобы сделать больно?
— Что еще случилось?
Но, проследив за взглядом спутницы, Пацюк все понял. И здесь божьи коровки! Они были нарисованы на анилиновых боках “Кадиллаков”, даже кактусу досталась пара штук.
Утешить Настю стажер не успел: у входа в “Аризону” затормозила роскошная иномарка (как же иначе!), и из нее вышла Мицуко.
— Это она? — Чего-чего, а черноземной мудрости крестьянке было не занимать!
"Она”, — подтвердил дернувшийся кадык Пацюка. “Она”, — подтвердили его запавшие щеки. “Она”, — подтвердили его вставшие дыбом волосы.
Мицуко подошла к двери ресторанчика и огляделась по сторонам.
— Пойдемте, — сказала Настя. — Нельзя заставлять ждать такую хорошенькую девушку.
Она выскочила из машины первой. Пацюк на ватных ногах последовал за ней.
Вблизи Мицуко оказалась еще прекраснее. Настолько прекрасной, что Пацюку потребовалось время, чтобы сфокусировать взгляд и унять предательскую дрожь в коленках. И пока он разбирался с забарахлившим организмом, Настя успела завести разговор.
— Это я просила вас о встрече. Я — сестра Кирилла. Мицуко удивленно подняла брови и осмотрела Настю с головы до пят.
— Вы?!
— Да.
— O'key-dokey! Можете звать меня Мицуко. Теперь пришел черед Насти удивляться.
— Странное имя…
— Странная сестра, — парировала Мицуко.
И, высоко подняв точеную головку, направилась ко входу в “Аризону”. Настя и стажер последовали за ней.
Конечно же, она выбрала столик у окна с кактусом, прямо под носом “Кадиллаков”. А кактус при ближайшем рассмотрении перестал походить на бейсбольную биту и перекочевал в разряд фаллоимитаторов. Официант в ковбойской шляпе бросил им меню, и Пацюк углубился в его изучение. А Настя и Мицуко принялись изучать друг друга.
— Миленький загарчик, — сказала Мицуко. — В солярии приобрели?
— У себя дома.
— На дому принимаете?.. А это ваш муж? — Мицуко моментально перевела взгляд с обручального кольца Насти на френч Пацюка.
— Нет.
— Уже развелись?
Пацюк покраснел и уставился в меню. Черт возьми, произошло самое страшное: крошка Мицуко без всяких к тому оснований пристегнула к залетной деревенщине его, Егора Пацюка, питерца в двадцать пятом колене! Неужели он выглядит таким лохом?..
— Это друг Кирилла, — неожиданно сказала Настя.
— Егор, — представился стажер.
— Школьный друг?
— Я так не думаю. — Все, чего Пацюк хотел сейчас, — это хоть как-то отлепить себя от Насти. Хотя бы в сознании Мицуко. — Мы ведь с вами виделись в квартире Кирилла.
— Что-то припоминаю. — Мицуко отделалась стандартной фразой, ни черта она не помнила, даже безмятежные ресницы не дрогнули.
Ознакомительная версия.
