Петер Рабе - Пуля вместо отпуска

— Не хочешь ли сначала выпить? — спросил Фелл.

Крипп отрицательно покачал головой, и они миновали темноту бара. Пройдя мимо раздевалок в задней части, подошли к двери, обитой кожей. Из-за звуконепроницаемых стен, когда Фелл открыл дверь, на них вдруг обрушился взрыв смеха. Там сидели трое из нового окружения Пэндера, был и сам Пэндер рядом с блондинкой, у которой груди торчали, словно башни, талия была осиной. Ее тело, контрастное одеянию, бросалось в глаза, как след пощечины на лице. В этот раз на Пэндере была рубашка цвета темного винограда, а подтяжки оказались белыми с черной прошивкой.

И именно из-за звуконепроницаемости помещения внезапное появление Фелла возымело эффект — все они разом прекратили смеяться.

Трудно было сказать, что ощутил Пэндер, ибо за темными стеклами очков нельзя было разглядеть выражение его глаз, но на него никто и не смотрел: все уставились на Фелла.

— Что, весело? — поинтересовался Фелл.

Пэндер кашлянул и неуверенно произнес:

— Приятно видеть тебя снова.

— Это хорошо, — заметил Фелл и подошел к задней части стола.

Рой лежал на кушетке у стены. Он сбросил стетсон с мыска ноги, вскочил и пододвинул Феллу стул от письменного стола. Крипп остался стоять у двери, глядя в окно, в котором гудел кондиционер. Фелл уселся за стол и повернулся к Пэндеру.

— Кто эта леди? — Он пытался разглядеть глаза Пэндера за темными стеклами очков.

— Так, подруга… Милли. Милли Борден.

— Борден? — Вид у Фелла был такой, словно он хотел сказать что-то еще, но только добавил: — Как поживаете, мисс Борден? Я Томас Фелл. Он положил руки на стол и вновь обратился к Пэндеру: — Ты свободен?

— Конечно. Конечно, свободен.

— Тогда отправь леди!

— Кого? Милли?

— Выстави ее отсюда!

— С ней все в порядке. Она со мной.

Фелл даже не пошевельнулся и ничего не ответил. Тогда Крипп открыл дверь, как бы приглашая ее выйти, и девушка шевельнулась. Ее никто не попытался остановить, пока она выходила из комнаты. Крипп закрыл за нею дверь.

— Оставь открытой, Крипп! Я хочу, чтобы Пэндер остался один.

Пэндер прислонился к стенке и скрестил руки на груди.

— Отправь своих дружков, — потребовал Фелл. — У нас с тобой состоится совещание.

— Вот и отлично! Валяй, начинай, Том! Это связано с бизнесом?

— Да, с бизнесом.

— Ладно, давай говорить о бизнесе. Думаю, ты уже видел Роя? Он был еще до того, как ты уехал. Этот, что вон там, Вилли, а другого можешь величать Мейер. Его полное имя Мейерхофер, или что-то наподобие того. — Пэндер вынул часть жвачки изо рта и приклеил к пепельнице. — Ну, давай говорить о делах.

Крипп все еще придерживал дверь открытой, но теперь, казалось, в этом не было уже смысла. Фелл не шевельнулся, лишь взглянул на свои руки, лежащие на столешнице.

— О’кей, — вымолвил он. — Я просто хотел сообщить тебе о нескольких вещах.

Крипп закрыл дверь.

— С тех пор как я вернулся, я только и слышу о полицейских облавах. Был уже у Саттерфилда и выправил положение. Мы открываемся снова, поэтому сообщи по кругу, что все улажено.

— Не вижу — каким образом? Пока ты отсутствовал, ты растерял часть своих старых ребят.

— Зато я слышал, что ты набрал для нас новых?

— Я не могу отрывать их по таким пустякам. У них дел по горло.

Крипп в этот момент размышлял о том, как долго все это еще может продолжаться, сколько еще Фелл намерен терпеть. Сначала Саттерфилд, а теперь этот… Босс, спокойно сидящий за столом, и Пэндер, явно стремящийся над ним одержать верх. Фелл даже не шевельнулся при последних словах.

— Что ты хочешь этим сказать, Пэндер?

— Да то, что ты слышал, Том.

— Ты пытаешься заставить нас терять деньги, Пэндер?

— Кто — я? Дьявольщина, нет! Разве я стремлюсь сделать что-то подобное, парни? — Он повернулся к трем своим подручным на кушетке.

— Я хочу, чтобы букмекерские конторы работали как прежде, — заявил Фелл, — начиная с нынешнего дня.

— Валяй! Кто тебе мешает? — пожал плечами Пэндер.

Фелл сделал глубокий вдох и выдохнул так, словно что-то причинило ему боль. От длинных ресниц на глаза падали тени.

— Почему ты до сих пор так и не открыл их, Пэндер? Мы все еще руководим той же самой организацией, не так ли?

— Точно, — подтвердил Пэндер. Он сорвал обертку с новой порции жвачки и запихнул в рот. — Почти, Том.

— За исключением?

— Ну, тебя же не было некоторое время. Ты же не мог ожидать, что все останется неизменным, или ожидаешь?

— Тогда ближе к делу, Пэндер! Просвети меня! — На мгновение Крипп подумал, что Фелл вот-вот изменит свое поведение. Но это было все, что он сказал. И теперь просто ждал ответа.

— Ты же оставил меня за главного, так ведь?

— Да, так.

— И тебе не нравится, как я управляюсь с делами?

— Я еще не в курсе — вернулся совсем недавно.

— В таком случае нечего катить на меня бочку. Какие у тебя претензии?

Фелл сделал слабый жест рукой, опустив ее на стол:

— Пэндер, если у тебя кишка тонка перейти прямо к делу, не увиливая…

Тот рывком оторвался от стены:

— У меня кишка тонка? Может быть, у тебя, раз ты пытаешься пустить пыль в глаза? Думаешь, может быть, сам факт сидения за этим шикарным столом делает тебя большой шишкой или хотя бы придает весу? — Поскольку трое его молодчиков сидели здесь же, Пэндер в надежде произвести на них впечатление потерял всякую осторожность. — Так вот тебе на чай, старик. Тонкий намек на толстые обстоятельства! Здесь в твое отсутствие произошли некоторые изменения, которые остаются в силе по той простой причине, что я так говорю, ты слышишь меня? Я принял от тебя сплошную кашу, а не бизнес, которую некому было расхлебывать. Я руковожу делами так, как считаю нужным без чьей-либо указки. И не потерплю пинков ни от ребят, ни от тебя! Даже от тех, кто рангом был повыше тебя, Фелл. И если ты думаешь, что я говорю лишь для того, чтобы произвести впечатление…

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — прервал его Фелл. — Синдикат! Ты думаешь, что они дали тебе «добро»?

— Я не думаю — я знаю!

У Пэндера вырвалось это непроизвольно, ибо окончательно ничего еще не было ясно. Пока он принимал желаемое за действительное. Так и не дождавшись от Пэндера вразумительных разъяснений на сей счет, Фелл заговорил сам, не отрывая глаз от стола:

— Они не сказали тебе «фас!», Пэндер. Я еще не говорил с ними, но знаю, и могу сказать, почему. Да потому, что на своей шкуре испытал их политику работы с кадрами, ее можно сформулировать в двух словах: «Сам докажи, что ты лучший!» Ты же пока никак не проявил себя, ровным счетом ничего по этой части не сделал, Пэндер, если не считать того, что воспользовался преимуществом временного отсутствия старой сволочи, Фелла. — Тут он поднял взгляд и добавил: — И я тоже пока ничего не сделал.

Рой начал вращать на мыске ноги свой стетсон, и, когда никто ничего не произнес в течение секунды или двух, он подался вперед.

— Давайте выложим карты. Пэндер здесь…

— Ты, заткнись! — взвыл Пэндер, но тут вмешался Фелл:

— Да, тем более, что я еще не договорил до конца. Синдикат пока не сказал тебе ничего определенного. Все, что они могли бы сказать, это то, что тебе следует научиться дергать за ниточки и стать полезным. И вот тогда они посмотрят. Проглоти это, Пэндер! Они станут следить, кто покажет себя с лучшей стороны. Затем уже решат.

— Если ты опять все подомнешь под себя, то как они смогут наблюдать? — Пэндер снова взял себя в руки, по-прежнему пряча глаза за темными стеклами очков. Но вид у него был злой, несмотря на улыбку.

Фелл внес ясность, когда ответил:

— Это уже их забота. Так всегда было — шила в мешке не утаишь.

Пэндер не нашелся, что возразить, и повисло молчание.

Ничего не получалось, и Крипп видел это. Фелл поначалу имел преимущество в этом поединке, но утратил его. Фелл пошел на попятный — вопреки тому, что предсказывал доктор Эмилсон. Все еще больше запутывалось и, может быть, могло стать даже хуже, чем прежде. Фелл весь напрягся, раздираемый противоречивыми чувствами: желанием добиться, своего во что бы то ни стало и необходимостью сдерживать себя из опасения подвергнуться опасности, о которой предупреждал его Эмилсон.

— И вот еще что, — поспешил вмешаться Крипп, чему новые парни на кушетке лишь удивились, не зная, кто он такой на самом деле. — Как же так вышло, что ты перестал отстегивать за прикрытие сразу же, как только отбыл Том?

— Если ты думаешь, что я пытался положить себе в карман эти паршивые баксы…

— Да нет, мы знаем — деньги в наличии.

— Тогда нечего стоять здесь и вякать!

— Но ты же не ответил. Так как вышло, что ты перестал отстегивать?

Пэндер не мог отрицать очевидного и поэтому решил разыграть это как свою козырную карту. Он выложил ее с помпой.