– Врешь, – сказала девушка, чем просто взбесила Еремина.
– Подожди. Что значит – врешь? Я же тебе говорю: я устал и хочу спать. Я не вру, а говорю правду. Ты можешь это понять?
Девушка покрутила головой.
– Не-ка. Ты не хочешь спать. Ты только делаешь вид, что хочешь. Мне кажется, такие мужики как ты редко проявляют решительность и ждут, пока за них это сделает женщина… – прозвучало настойчиво.
А у Еремина появился повод задуматься. Странно, но совсем недавно во время очередного скандала, Маша ему говорила то же самое, назвав Еремина нерешительным тюфяком. Теперь эта замухрышка точь в точь повторила ее слова.
– Значит, по-твоему, я нерешительный? – Как же трудно стерпеть такое, когда вот так в собственной квартире тебя пытаются очернить и кто? Какая-то наглая замухрышка, которую Еремин приютил.
Девушка смотрела на него невинными глазами.
– Я видела, как ты на меня смотрел когда я ела. Я все поняла, – сказала она.
– Вот как? – Еремин почувствовал, что хотя желание выспаться у него и осталось, только вот так теперь сразу он вряд ли уж заснет, ушел сон. – И как же я на тебя смотрел? И что ты поняла?
– Ты хочешь меня трахнуть. Ну скажи, – потребовала Вилая признания: – Ведь хочешь? Хочешь? Говори честно!
Еремин молчал. Желания трахнуть эту замухрышку у него не возникало. Но даже если б и возникло, он бы ни за что не признался ей. Глупая невоспитанная девчонка.
Ему всегда нравилось, когда они ложились с Машей в постель, и она первой начинала проявлять активность. Это Еремина заводило. Но Маша это одно. Это та девушка, которая даже при ее несносном характере безумно нравилась ему. А бомжиха со странным именем Вилая – нет. «Только еще мне и не хватало спать с бомжихой», – подумал Еремин, но решил не обижать девушку и сказал:
– Знаешь, у тебя мне кажется нездоровые фантазии. Напридумывала себе всего. Я хочу ее трахнуть… – Еремин улыбнулся, заметив, что первый раз за сегодняшний вечер девушка выглядит обескураженной, но решил не останавливаться. – И потом, я не сплю с малолетками. Знай это.
Говоря так, Еремин не кривил душой. Всегда питал отвратительное чувство к мужчинам, которые вступают в сексуальную связь с несовершеннолетними девчушками. А Вилая хоть и бомжиха, но восемнадцати лет ей уж точно нету.
– Дурак! – обиделась девушка, готовая наброситься на Еремина и поцарапать ему лицо. – Это я-то малолетка? Да я уже совершеннолетняя. У меня и документ есть. – Она вскочила с его кровати и выскочила в коридор.
Еремин догадался, куда побежала девушка и вздохнул.
– Паспорта у тебя уже нету, – произнес он тихонько, сожалея, что побрезговал и не проверил карманы пиджака, который был на девушке.
– Козел! Ты куда дел мои шмотки? – заорала Вилая из ванной, вышвыривая все что попадалось под руку из корзины для грязного белья.
Еремин не ответил, накрывшись с головой одеялом. «Ну сейчас начнется,» – подумал он.
Девушка появилась в его комнате со свирепым видом.
– Ты чё, глухой? Я тебя спрашиваю, где одежда моя? – она откинула с его головы одеяло.
Наверное бессмысленно сейчас было объяснять ей, что все названное одеждой, на самом деле уже не пригодно для носки. И оно отправилось туда, куда и должно. Хотя как видно для Вилаи оно представляло ценность.
– Я чо тебе так что ли буду ходить? – девушка раскрыла полы халата, показав нижнюю часть тела.
На этот раз Еремин не смутился при виде обнаженной девушки. Скорее это его позабавило, и он улыбнулся.
– А что, видок вполне нормальный. Я думаю, если твои приятели бомжи увидят тебя такой чистенькой и в этом халатике, они будут в восторге.
– Дурак! Иди, и ищи мою одежду. Там был паспорт, – девушка попыталась за ногу стащить Еремина с дивана. Но Еремин ее отпихнул и Вилая выбежала из комнаты.
– Сама ты дура! Паспорт ей ищи. Ага, сейчас. Пойду я тебе в три часа ночи паспорт искать, – крикнул Еремин ей вдогонку, замечая за собой, что от общения с этой девчонкой стал меняться. Вопрос лишь в том, в какую сторону. По крайней мере, раньше он вот так женщин не оскорблял и не пихал. Хотя и они его тоже.
– И перестань меня оскорблять. А то я… – крикнул Еремин. Его самолюбие оказалось чертовски задетым. Есть-то из себя замухрышка, а еще права качает. И где? В его квартире. А паспорт ее он утром достанет. Идти и копаться в мусорном контейнере сейчас не хотелось.
Вилая опять появилась в его комнате. Но уже не такая взвинченная.
– А то что? Что ты мне сделаешь? Ударишь? Ну давай. Ударь. Если я бродяга, то значит меня и бить можно? Ну давай, бей. Чего же ты?
Бить девушку, Еремин и не собирался, и ему стало стыдно за свою несдержанность. Он хотел сказать, что вообще-то и не думал ни о чем таком, и вырвалось у него это сгоряча, но Вилая не пожелала выслушать его объяснений и выбежала из комнаты.
– Ну и пошла отсюда. Тоже мне цаца бомжацкая. Может мне еще извиниться перед ней? – раздраженно проговорил он, как будто в комнате кроме него был еще кто-то и вопрос относился ему.
Прислушавшись, он услышал, девушка что-то там бубнила. Он видишь ли обидел ее. А то, что она оскорбляла Еремина первая, это ничего.
– Вот навязалась на мою голову, – проворчал он, взбив подушку. – Все нормальные люди спят. А тут возись с ней. Ну погоди, – бросил он угрожающе в темный проем не закрытой двери. – Утром я тебя в ментовку отведу.
Он посмотрел на часы.
Было ровно четыре часа. Темная августовская ночь отступала, выкрасив небо в лазурно-голубые тона.
Еремин посмотрел в окно. Скоро наступит утро, а он из-за этой замухрышки так и не заснул. Знала бы она, каково это идти с тяжелой головой на ковер к главному редактору. Хотя что она вообще может знать, эта бомжиха. Еремин опять прислушался.
Теперь девушки было не слышно. «Неужели задрыхла?» – подумал он и бухнувшись на подушку, попытался заснуть тоже, и не смог. Ворочался с одного бока на другой, но это не помогало. На душе почему-то было не спокойно.
Он встал и тихо вышел в коридор.
Комната, выделенная девушке, находилась в конце коридора. Еремин подошел и заглянул в приоткрытую дверь.
Подушка, простыня и одеяло валялись на полу рядом с диваном. Вилая лежала на диване в расстегнутом халате, и Еремин загляделся на нее полуголую, отметив про себя, что эта бомжиха даже очень ничего.
– Ну что ж, если ей нравится дрыхнуть так, пусть, – решил он и вернулся в свою комнату и улегся в постель. – Надо будет проснуться пораньше, – сказал он себе перед тем как заснуть, намереваясь порыться в контейнере до того как его заберут мусороуборщики.
Но пораньше проснуться не получилось. Наверное, он проспал бы еще, если б не замухрышка.
– Эй, – услышал Еремин ее голос в своей комнате.
Открыл глаза и посмотрел на часы.
Было начало десятого.
– Я проспал! – Еремин вскочил с постели. Схватив со спинки стула джинсы и рубашку оделся и прямо в тапочках побежал в прихожую, умоляя Всевышнего, чтобы задержал мусорщиков и они не успели забрать контейнер из-под мусоропровода.
Но видно Всевышний его не услышал.
Выскочив из подъезда, он увидел отъезжающую машину, которая каждый день приезжала к их дому за контейнерами. Теперь оставалось только сожалеть об еще одной проблеме свалившейся на его плечи. Ведь это по его вине у девчонки нет теперь паспорта.
– Вот непруха, – вздохнул Еремин, заходя в подъезд.
Вилая ждала его в прихожей, сидела на пуфике перед запертой дверью, и как только Еремин ее открыл, спросила оживленно:
– Ну что?
Еремин отвел взгляд.
– Нет, нормально получается, – начала девушка возмущаться. – Одежду мою ты выкинул. И как я теперь ходить буду. Голой по улице? Что скажу ментам, когда меня остановят?
– Ни ментам, а милиционерам, приучайся говорить правильно, – поправил ее Еремин.
– Какая разница. Менты они были, и как не назови, ментами останутся. Я что должна теперь каждому постовому минет делать?
Еремин отвернулся.
– Что не нравится? Ну конечно, ведь ты такой чистенький и холеный. А я из другой жизни, которую вы чистенькие и холеные стараетесь не замечать. Но мы тоже живые.
Еремин на это только вздохнул, не решаясь что-либо возразить.
– И что мне теперь делать-то? Ведь у меня даже трусов нету, – пожаловалась девушка.
– Успокойся, – попросил Еремин. – Ну прости меня пожалуйста. Одежду я куплю тебе, – пообещал он и посмотрев на часы, стал собираться на работу. – Сейчас мне надо уйти. А вечером я вернусь. Ключ у меня один, так что извини, я его заберу с собой, – сказал Еремин и выйдя, запер дверь.
Он соврал. Ключей у него было три. Правда один остался у Маши. А два он забрал с собой. Посчитал, так будет лучше. Девушка из запертой квартиры не улизнет и уж тем более ничего не сопрет. А за день он что-нибудь придумает. Ну если уж ни сегодня, то завтра точно. Сегодня может и не получится. Сейчас главное – показать редактору снимки змеи.
