Великолепный город окружала высокая крепостная стена. За два доллара туристам разрешалось на нее забраться и обойти по ней весь город, любуясь им сверху. В некоторых местах ширина сооружения достигала шести метров — пошире многих улиц этого города, а высота — не менее двадцати пяти.
Когда-то уцелевшие жители римского города Эпидавр, разрушенного варварами, перебрались на скалу, где стоит теперь нынешний Дубровник.
Сколько труда, искусства, таланта и постоянных усилий интеллекта нужно было, чтобы на каменном пятачке создать республику, процветавшую полтора тысячелетия — с мощным флотом и несметными сокровищами, позволявшими откупаться от врагов и завоевателей, да еще и приобретать новые земли. Никаких войн — только деньги, ум и искусство дипломатии, ну и торжество демократии. Верховного правителя — князя — выбирали всего на месяц. Бедняга даже, наверное, не успевал разобраться, как открываются потайные ящички секретера в кабинете княжеского дворца, который каждый месяц переходил в новые руки.
Никому никаких особых привилегий, никакого особого почета. Самому прославившемуся за особые заслуги перед республикой сенатору — долго думали! — но все-таки, кряхтя и сомневаясь: а не будет ли это в ущерб демократии? — поставили памятную доску. Лет через тридцать после его смерти… Памятную доску с совершенно удивительной надписью: «Исключительно умному сенатору!» Светлова подумала: если на ее родине когда-нибудь найдется государственный деятель, которому можно будет поставить такую мемориальную доску — родина наконец сможет вздохнуть с облегчением.
И вот этот удивительный город и можно было как на ладони рассмотреть, гуляя по крепостной стене.
Однако на ночь стену вокруг Старого города «закрывали». А билеты для посещения начинали продавать в девять утра.
За десять минут до открытия Светлова уже стояла у чугунных, решетчатых и запертых на замок ворот, за которыми начиналась лестница, ведущая вверх, на крепостную стену.
Ровно в девять прибежал запыхавшийся старичок и с почти детским школьным вздохом облегчения — «не опоздал!» — отомкнул тяжелые ворота и продал Ане первый билет.
По утреннему холодку Светлова забралась на крепостную стену.
Кроме нее — никого.
Что и говорить, решение встать пораньше было не самым глупым: и прохладно, и не тесно. Днем-то по стене ходили вереницей целые толпы туристов.
Светлова огляделась, замирая от непривычной высоты — все-таки это ни мало ни много высота многоэтажного дом. Вид, как говорится, с птичьего полета.
И идешь себе по узкой каменной дорожке, как какой-нибудь средневековый дозорный: слева оранжевая черепица крыш и узкие — словно торт нарезан — щели каменных улиц. Справа бездна — море до горизонта.
Голова кружится, как подумаешь о том, чтобы посмотреть вниз!
Но все, что опасно, как раз и притягивает…
Светлова огляделась. Стена — и далеко впереди, и, насколько хватало взгляда, позади была еще по-утреннему пустынна. Никаких, кроме Светловой, посетителей. И Анна решилась: присела боком на край стены и заглянула вниз…
Но не тут-то было… Крепость была чудом фортификационного искусства — в расчете, очевидно, на самые жестокие приступы стена в этом месте была построена под отрицательным углом! Для того чтобы увидеть, что там у ее подножия, Светловой понадобилось совершенно перевеситься вниз, перегнуться и даже на секунду лишиться точки опоры — оторвать ноги от каменной поверхности.
Далеко внизу плескалось море, а на крошечной полоске выступающей суши виднелся навесик, сплетенный из тростника и украшенный вывеской «Cool drinks».
Поскольку сверху со стены вниз имели обыкновение выглядывать любознательные туристы, предприимчивые владельцы питейных заведений украшали такими вывесками свои крыши, в надежде, что, побродив по стене, они спустятся и заглянут к ним.
Кроме того, уже вполне справившаяся с головокружением Светлова с внешней стороны стены на расстоянии сантиметров тридцати от края обнаружила вмурованное в камень здоровенное чугунное кольцо. Кто его знает, с какой целью и сколько столетий назад это было сделано? Нравы здесь, в старину, в общем-то, царили жестокие: может, вывешивали на этом кольце провинившихся граждан республики? Поболтаться над бездной и подумать о своем поведении?
Предположение не казалось таким уж невозможным… Во всяком случае, доподлинно — из путеводителей! — было известно, что тех, кого здешние власти не могли официально приговорить к смертной казни, заточали в подвалы, которые затапливало во время прилива. А приливы тут были такой силы, что море узника вытягивало сквозь решетку, вымывало, и наутро обычно камера оказывалась пустой.
Кроме того, в городе до сих пор существовал столб, к которому когда-то привязывали обвиненных в коррупции и взятках чиновников, а вокруг этого столба на осле задом-наперед возили обнаженных блудниц. Ну что тут скажешь — одно слово — средневековье!
Светлова задумалась, заглядевшись на синюю бескрайнюю бездну.
«Сейчас достаточно не то что толчка — хватило бы и дуновения ветерка…» — очень не к месту вдруг подумала Анна, глядя вниз на бьющие в берег морские волны.
И — о, ужас, в это самое время чья-то рука — у Светловой не было ни малейшего сомнения, что это была именно рука человека, а не какого-нибудь призрака из здешних темниц, и уж тем более не рука провидения! — жестко и грубо толкнула ее вниз.
Тот, кто это сделал, не учел только того, что Анна, панически боявшаяся высоты, была с ней на «вы». Поэтому, чувствуя себя неуютно над морской бездной, Анна, заглядывая вниз, довольно крепко вцепилась в то самое чугунное кольцо, вмурованное с внешней стороны стены.
Теперь на этом самом кольце, уцепившись, что было сил, Светлова и болталась.
Внизу на расстоянии двадцати пяти метров — высота многоэтажного дома — по-прежнему равнодушно плескалось море, и призывно сверкала яркими буквами вывеска «Cool drinks». Несмотря на незавидное свое положение, Светлова успела подумать, что если не удержится и сорвется, то будет первым посетителем, явившимся за прохладительными напитками в это заведение, проломив задницей тростниковую крышу. Способ довольно необычный, а главное неповторимый — особенно для того, кто таким образом явился.
Она продолжала висеть, уцепившись за кольцо, и лихорадочно осматривала поверхность стены в поисках малейшего выступа. Наконец что-то похожее обнаружилось: один камень в кладке немного выдавался вперед…
Убедившись, что кольцо держится крепко и не собирается выламываться, Анна осторожно подтянулась и поставила ногу на этот крошечный каменный выступ.
Жуть, как ей не хотелось высовываться! Если тот, кто помог ей оказаться над бездной, все еще рядом, то выкарабкаться он ей не даст… Но и болтаться далее над морем на высоте двадцати пяти метров не имело никакого смысла.
Светлова наконец решилась и, еще подтянувшись, ухватилась за край стены.
На площадке никого не было. Окрыленная этим открытием, Светлова выкарабкалась наконец на ровную поверхность.
Более всего ей хотелось догнать этого «шутника», того, кто ее толкнул — и…
Но куда он исчез?
Направо и налево простиралась безлюдная стена. Ни одного человека!
Никого.
Светлова поглядела вниз с другой, внутренней стороны крепостной стены — туда, где тянулись бесконечные, покрытые оранжевой черепицей городские крыши.
Кроме монахини, которая что-то вышивала, сидя под окошком дома, располагавшего как раз под самой стеной — в общем, обычная для города картинка, — никого!
И Светловой стало как-то уж совсем не по себе. А не погорячилась ли она, так уверенно посчитав, что рука была именно человеческой! Конечно, непонятно, куда тот, кто ее толкнул, исчез…
Но и другой вопрос был не менее актуален: а откуда он появился? И вообще, «он», «она» или «оно» это было? Вот что не давало теперь покоя Светловой.
Ведь она прекрасно помнила, что крепостная стена, насколько хватало взгляда, была пустой накануне того, не самого удачного в ее жизни мгновения, когда она решила заглянуть в морскую бездну.
Между тем на стене уже появились первые посетители. Какие-то немецкие супружеские парочки, свеженькие после завтрака с обильным «шведским столом» и утреннего купания, с любопытством оглядывали взмыленную от переживаний и несколько подрастрепавшуюся после висения над бездной Светлову, которая металась по стене взад и вперед, исследуя ее поверхность.
Теперь, при ближайшем рассмотрении выяснилось, например, что вниз, в сторону города, со стены вели какие-то лесенки… И виднелись какие-то таинственные дверцы и ходы. Правда, все они, как показалось Анне, были крепко заперты или даже замурованы. Светлова припомнила вдруг историю, рассказанную Дорис — про суровые обычаи старинного Дубровника. А обычаи эти, и правда, были суровы… Например, чтобы не дробить наследство, приданое полагалось только старшей дочери, остальные должны были идти в монастырь.
