class="p1">— Значит, ты ошибся.
— Я никогда не ошибаюсь. — И чуть тише добавил: — И вот это не понравится твоему мужу.
— Муж ни о чем не узнает, — резко оборвала она его. — Серег, мне скрывать нечего, потому что ничего не было. Да, он клеится ко мне, но ничего серьезного из этого не выйдет — то ли Ткачук действительно не дурак, то ли призрак моего умершего мужа не даёт ему покоя. Так что он ни о чем не узнает. Мы ничего ему не скажем, потому что ничего не было.
— Думаешь, так правильно?
— Да. Ты знаешь его, знаешь, что он может натворить, поэтому мы ничего не скажем. Договорились?
Темненко поглядел на неё тяжелым взглядом, раздумывая над ответом. Даша, вспоминая рассказы Артема о своём друге, боялась, что он не согласится, что будет настаивать на своём, что полезет на разборки с Ткачуком… Но ей пришлось удивиться во второй раз за последние полчаса.
— Ладно, базару нет.
— Отлично, — облегченно вздохнула девушка. — Так, что там дальше… А, поехали за машиной?
— Да мы с Илюхой ее уже приняли, так что можем не спешить.
— Черт, я…
— Да все нормально, Даш. Бывает. Погнали лучше по домам, поздно уже.
Даша не могла не согласиться с этим. Почему-то этот день показался ей бесконечно долгим, таким выматывающим, что хотелось просто поскорее оказаться дома и хоть немного отдохнуть.
На выходе из кабинета девушка заметила своё отражение в зеркале и невольно остановилась. С той стороны на неё смотрела молодая женщина в темных брюках, белой рубашке с подвернутыми рукавами и в строгих туфлях на каблуке; волосы ее небрежно лежали на плечах. И Даше казалось, что она не знает эту женщину; казалось, что там должна быть другая — та рокерша в джинсовых шортах, кедах и футболке с «Арией», которая бегала по концертам и дружила с непонятыми компаниями. Но чем дольше Даша видела в отражении эту женщину в костюме, тем больше понимала, что рокерша уже вряд ли займёт ее место — ей не место в этом мире денег, власти и связей. Да, рокерша вряд ли появится и с этой, реальной стороны — ее время прошло. Зато Даша знала, что эта рокерша осталась в ее собственной душе и никуда не собирается оттуда уходить — а это намного важнее, чем то, что она видит в отражении.
Даша вместе с Сергеем закрыли контору и вышли на улицу. Но вместо того, чтобы попрощаться, разойтись по машинам и уехать восвояси, они оба остановились перед входом и молча закурили.
— Серег, как у тебя дела? — неожиданно спросила девушка, не взглянув на него.
Юдина знакома с Серегой Темненко уже очень давно, но не знает о нем ровным счетом ничего, кроме того, что она видела сама и что ей по секрету рассказал Артем. Темненко никогда не рассказывал о своей жизни, о том, что с ним происходит в то время, когда он не рядом с парнями, и тем самым вполне оправдывал свою фамилию. А Даше то ли от ее природного неуемного любопытства, то ли из-за мнительности и желания держать все под контролем, развившемся с тех пор, как она попала в бизнес Артема, было трудно такое принять.
— Да все как всегда, — он пожал плечами и выдохнул облачко дыма. — Чего интересуешься?
— Да так…
— Точно ничего не случилось?
— Ну не начинай, а? Я же сказала, все нормально.
— Ну смотри… Тебя домой подбросить?
— Спасибо, я сама. И еще раз спасибо за машину. Я завтра заеду тогда и…
— Даш, завтра суббота, у тебя выходной.
Юдина чертыхнулась сквозь зубы и выдохнула дым. Она не признавалась никому, но эти семь месяцев серьезно вымотали ее. Семь месяцев постоянной работы в салоне и конторе, семь месяцев встреч с Ткачуком, Афганом, Каминским и еще многими людьми, которые были связаны с бизнесом Артема. Она едва успевала заниматься всем этим сразу, но не хотела просить ни у кого помощи — не хотела показать тем самым свою слабость перед другими. После того, как она заняла место Князева, она просто не имела права быть слабой. Она понимала, что долго так продолжаться не может, но терпела, пока могла.
— Отдохни, — посоветовал ей Серега, положив ладонь ей на плечо. — Ты нам пока ещё нужна.
Даша усмехнулась, но ничего не ответила и лишь кивнула. Темненко подмигнул ей, шутливо отсалютовал двумя пальцами и, сев в свою девятку, уехал, оставив девушку стоять в гордом одиночестве под конторой. Задерживаться Юдина не стала и уехала вслед за Сергеем.
Даша стояла на светофоре с включёнными поворотником и хмуро глядела на дорогу. Домой, точнее, в их с Артемом дом ей ехать совершенно не хотелось. Там ее ждали лишь одни пустота, тишина и холод, там её ждало одиночество большого пространства. Она не могла находиться одна в доме, к которому так и не смогла привыкнуть. Это был их общий дом, поэтому без Артема Даша не воспринимала его как что-то собственное и постоянное, ей не хотелось находиться там без него. Сейчас же ей хотелось именно домой.
Стоило загореться зелёному, как Даша выключила поворотник и рванула вперёд, надавив на педаль газа. А через десять минут она уже сидела в родной маленькой кухне, пила горячий и сладкий чай и таскала с тарелки оладьи. Дед сидел напротив неё и с любовью наблюдал за ней, а Даша до сих пор стеснялась смотреть ему в глаза.
Семь месяцев назад ей пришлось сказать своим родным, что Артема не стало, что он погиб в результате несчастного случая. Врать Даше было тяжело, но Князев сам сказал, что так надо для их же блага. Ещё тяжелее Даше было, когда однажды дед попросил отвести его на могилу Князева, и Даше пришлось подчиниться. Она не посмела сказать, что в гробу лежит совершенно другой, никому неизвестный человек, а тот, чьё имя выгравировано на надгробии, сейчас преспокойно сидит на даче, и от этого ей ещё тяжелее было наблюдать за дедом, который возлагал цветы на могилу.
Юдина просто не представляла, что она скажет деду, когда Артём соизволит «восстать из мертвых», как она объяснит ему, что ей приходилось нагло врать ради его и Артемовой безопасности? Она даже не была уверенна, простит ли дед ее за такое — по ощущениям Даши, этим она могла нанести ему глубокую душевную рану, так что ей вряд ли придётся рассчитывать на его понимание и скорое прощение. Потому что дед обидится скорее не из-за всей этой затеи с игрой в мертвых, не из-за самой лжи,
