Ознакомительная версия.
Фонари во дворе горят, а в подъезде почему-то темно. Вчера свет был, а сегодня – нет. Дворовые пацаны выкрутили? Может, кто-то из соседей? Люди сейчас на всем экономят…
Но темнота еще и друг киллеров.
Егор сунул руку под куртку, выхватил ствол и, стараясь не шуметь, передернул затвор. Он осторожно поднялся на четвертый этаж, встал у двери, поднес ключ к двери. В этот момент с пятого этажа тенью скользнул к нему человек. Егор увидел, как силуэт поднимает руку с пистолетом. Увидел – и тут же выстрелил.
Киллер дернулся, поймав пулю, но пистолет не выронил. Более того, даже в ответ выстрелил сам. Егор вовремя сдал в сторону, под прикрытие углового выступа, за которым начинался межквартирный тамбур. Пуля прошла мимо, и он выстрелил снова. Но киллер, пытаясь уйти от огня, перемахнул через перила и бросился вниз по лестнице. Егор выстрелил ему вслед, но человек даже не сбавил ход. Он кинулся за ним, но его вспугнуло какое-то движение на пятом этаже, возможно, там находился второй киллер, который мог зайти с тыла.
Егор поднялся на этаж выше и увидел какого-то седого старичка с палкой, который смотрел на него выпученными глазами, подбородок его мелко дрожал.
– Все нормально, отец!
Шестой этаж в доме отсутствовал, люк на чердак был заперт, и Егор спустился вниз, во двор. Но киллер уже исчез.
С Никой Егор столкнулся на втором этаже. Она бежала к нему в халате на голое тело, с мокрыми волосами.
– Ты живой?! – Ее радости, казалось, не было предела.
– А кто тебе из хаты разрешил выходить?
– Я больше не буду! – Она двумя руками обняла его за плечо и потащила наверх, как будто он был ранен и не мог идти сам. – Пошли, пошли!
Он не стал упираться и позволил ей затащить себя в дом, усадить на тумбу в прихожей.
– Это в тебя стреляли? – снимая с него ботинки, спросила Ника.
– Это меня хотели убить, – кивнул он.
– Какой ужас! Я в ванне была, слышу, выстрел, пока выбралась…
– В ванне?
Егор поднялся, разделся, зашел в ванную и забрался в мыльную воду. Ему нужно было успокоиться, а горячая ванна хорошо снимает стресс. Парилка еще лучше, но в квартире нет сауны. Но она обязательно будет в доме, который он когда-нибудь построит… Если не убьют…
Егор хотел позвонить пацанам, но потом передумал – киллер все равно ушел, его уже не догонишь, так что и звонить сейчас нечего. А позже надо будет сообщить Леону, пусть он думает, кто мог его заказать. Если Каучук, пусть с ним разбираются, Егор и слова не скажет в защиту вора… А еще на него мог покушаться кто-то из каштановских недобитков. Были и наезды со стороны Кравца из Белоуста, примыкающего к Возвышенску с северной стороны. Кравец наезжал, ему дали по зубам, но с корнями его не вырвали… Да и Куприян совсем не прочь взять под себя бывшие владения Каштана… Еще у Егора возникали трения с одним серьезным банкиром. Мужик появился из ниоткуда, поставил на районе коммерческий банк. Все бы ничего, но этот крендель возомнил себя финансовым Наполеоном и замахнулся на весь город. Планы у него грандиозные, а братва путается под ногами. Он уже людей в охрану нанял, среди них и мог оказаться смельчак-недоумок…
Много врагов у Егора. Есть люди, которые желают ему смерти. И со всеми нужно разбираться… Со всеми… Но не сейчас…
Он вдруг понял, что зря забрался в ванну. Разморило его, сбитая было хмельная волна поднялась с новой силой и накрыла его с головой. А Ника взяла мочалку, намылила ему спину и вдруг сама залезла в ванну… Егор отгонять ее не стал. Зачем? Может, ему и жить-то осталось совсем ничего…
Ствол пистолета смотрел прямо в лицо, через бездонное жерло втягивая в себя душу. Костлявая в черном балахоне знала свое дело – сейчас она заберет у Егора душу и тогда уже выстрелит.
Но пистолет перед глазами вдруг исчез, а Костлявая взмахнула своей косой. Защититься Егор не мог – и тело вдруг онемело, и руки. Зато из груди вырвался крик… И Смерть с косой вдруг исчезла.
Он открыл глаза, сел на кровати. Ночь за окном, Ника под боком.
– Спи, все хорошо! – не отрывая голову от подушки, протянула она к нему руку и нежным, успокаивающим движением провела пальцами по плечу.
Она очень изменилась. Ей действительно больше не нужен Леон, она реально готова всю жизнь прожить под домашним арестом, лишь бы Егор оставался с ней.
Не любит он уже Нику так сильно, как прежде, но все равно с ней хорошо. И дальше он будет с ней жить. И дела свои делать. И от киллеров отбиваться… Не убила же его Смерть во сне, значит, и в жизни все будет путем…
Егор снова лег, и тут вдруг раздался стук в дверь.
– Выключите воду! – потребовал грубый мужской голос.
– Ой, через ванную льется! – всполошенно вскочила с кровати Ника.
– Уроды! – возмущенно взревел тот же голос.
Егор тоже поднялся и стал натягивать на себя футболку.
– Сухо у нас! Нет воды! – услышал он голос Ники и, выйдя в прихожую, кивком головы показал ей на спальню:
– Оденься!
Она метнулась за халатом, а он открыл дверь. Пистолета при нем не было, но он и на кулаках мог объясниться. В эту минуту он готов был убить грубияна.
За дверью действительно стоял мужик – мордастый, кряжистый. Он в бешенстве рванул в квартиру, и Егор провел обманный маневр – отскочил в сторону, будто собирался удрать, а когда мужик переступил через порог, ударил его сбоку да еще с размаху. Широко размахнулся и рубанул кулаком от всей души. Мужик уловил момент удара, стал поднимать голову, но этим подставил под кулак височную кость. В нее-то Егор и рубанул. Мужик полетел на пол, как подкошенный.
Но оказалось, это было не все. В квартиру ворвался какой-то паренек – такой же примерно невысокий и худосочный, как муж Лиды. Но Петю Егор пощадил, а этого ударил со всей силы. Только кулак прошел почему-то мимо, а рука легла на хлипкое, как могло показаться, тело. Паренек сблизился с Егором таким образом, что у него не было возможности ударить его ни рукой, ни ногой. А тело продолжало двигаться, да так, что Егор вдруг оторвался от земли и грохнулся на спину. И тут же на него навалилась тяжелая туша третьего налетчика.
– Не двигаться, уголовный розыск!
Егор взвыл раненым зверем. Ну как он мог забыть про стрельбу в подъезде, про пистолет, который видел у него в руке старичок с клюкой?!
Худосочный мент определенно владел борцовской техникой, а его напарник обладал недюжинной физической силой, но Егор все-таки смог скинуть с себя и одного, и другого. Звериная сила в нем взыграла, поэтому он сумел вырваться и выбежать из квартиры.
Еще бы чуть-чуть… Тут кто-то схватил его за ногу, и он упал, но быстро поднялся и ударил паренька, который рвался к нему. Ударил, сбил с ног, повернул было к лестнице, как его снова схватили, и он покатился по лестнице вниз. На этот раз подняться ему не дали.
Сильный удар в живот мог бы согнуть Егора пополам, но его тело было привязано веревками к высокой спинке стула, и он смог только уронить голову на грудь. Подняв ее, он с лютой злобой посмотрел в глаза оперу, чья физиономия напоминала свиное рыло.
– Чего смотришь, падла? – заорал тот и ударил Егора с ноги.
На пол он упал вместе со стулом.
– Ты мне, гад, ответишь за Костю!
Киллер, в которого стрелял Егор, ушел недалеко – свалился в соседнем дворе, там его и подобрал наряд милиции. А кто-то из соседей, скорее всего, тот самый старичок с верхнего этажа, позвонил на 02. В общем, вышли на Егора. И предъявили. Но ведь его пытались убить, он отстреливался! Ну, превысил пределы необходимой самообороны! Ну, нашли у него незаконный ствол! И что? За это же не расстреливают. Тем более, киллер выжил. Но вместе с ним в реанимации находится и капитан Симаков, опер, которому Егор проломил-таки височную кость. Состояние у мента тяжелое, есть вероятность, что не оклемается. Потому и бесновались опера, и не объяснишь им, что Егор принял его за грабителя. А как объяснить, когда он сопротивление оказал?
Худосочный старлей схватил Егора за плечи, оторвал от пола вместе со стулом. Руки у него сильные, движения резкие. И характер такой же гнилой, как у напарника. Менты беспредельничали по-черному. Нельзя задержанного к стулу привязывать, и рукоприкладство давно уже под запретом. Но Егор прокурором не грозил. И расправой не стращал. Будет он унижаться перед этими скотами. Тем более, не все так страшно, как могло бы быть. В лицо его не бьют, спинка стула надежно защищает почки от ударов. Только в живот его и бьют. Больно, конечно, зато мышцы пресса потренируются. Иногда в грудь прилетало, но это не смертельно.
– Если с Костей что-то случится, ты не жилец, понял, морда бандитская!
И снова капитан ударил его в живот. И еще, и еще… Он бил до тех пор, пока дверь в кабинет вдруг не открылась.
– Оголев, твою мать! Какого черта?! – В кабинет вошел плотного сложения мужик в форме, на погонах красовались полковничьи звезды. – Немедленно развязать! И в камеру! Хоть раз увижу тебя с этим!..
Ознакомительная версия.
