надежде хоть на какой-то результат. И Макс не подвел.
— Я не знаю, можно ли верить Авгеевой, но Гуслярова действительно звонила ей, спрашивала про полицию, — сказал он. — И Кудылин видел ее возле дома Даричева.
— Что говорит сама Гуслярова? — спросил Артем.
— Я думаю, что лучше вам с ней поговорить.
— Это ты правильно думаешь.
Лика вернулась к своим основным обязанностям, а Ева уже находилась дома. К ней он и отправился.
Как обычно, Лика ждала гостя у лифта. Смущенно улыбнулась, приветствуя Малахова.
— Ева сейчас будет, — сказала она.
— Хорошее у тебя сегодня лицо, — улыбнулся и Артем.
— В каком смысле?
— Сотрудник наш сказал, что лицо у тебя неживое, как у манекена.
— Какой сотрудник?
— Молодой лейтенант. На темно-сером «Кашкае», ты его видела. Возле дома твоей подружки Авгеевой.
— Авгеевой? — нахмурилась Лика.
— Ты подъехала к дому, позвонила Даше, спросила про полицию, она сказала, что полиция была, и ты уехала. А сотрудник наш за тобой. На «Кашкае»… Зачем ты подъезжала к дому Даричева?
— Кто такой Даричев?
— А кого ты сегодня убила?
— Я подъезжала к его дому?
— Там тебя видели.
— Ваш сотрудник на «Кашкае»?
— А сегодня ты убила Даричева.
— Так и знала, что от вас ничего не скроешь, — вздохнула Лика.
— Давай колись!
Ева спустилась на лифте, нахмурилась, увидев Лику рядом с Артемом. Но тут же улыбнулась, вспомнив об утреннем инциденте. Конечно же, она знала, что сегодня произошло и кто спас Артема.
— Этот Даричев хотел убить Дашу! — сказала Лика.
— А ты переориентировала его на заказчицу.
— Ну как переориентировала… Делай что хочешь, сказала, только Дашку не трогай. Или застрелись, или Сухаркову эту убей… Но в принципе, да, переориентировала, — вздохнула Гуслярова.
— Что тут у вас? — спросила Ева, взяв Артема под руку.
— Да вот выясняем…
— Как я жизнь Артему Ивановичу спасла!
— Вопрос только, как ты вышла на Даричева.
— Как вышла?… Я как узнала, что Сухаркова пропала, все поняла. А потом узнала, что тело ее нашли. Это ведь Даричев ее убил. Не знаю как, но загнал ее в воду.
Артем кивнул. Даричев работал на автобазе водителем, а Сухаркова — начальником отдела кадров. Она знала, за что был осужден Даричев, поэтому и обратилась к нему за помощью. Возможно, шантажировала его. Действительно, а зачем им нужен водитель с криминальным прошлым, которому человека убить — что плюнуть? Да и деньги у нее водились, заплатить она могла. Даричев мог взяться за дело и даже выйти на Авгееву, но нарвался на Лику и принял кардинальное решение. Он мог вызвать Сухаркову на разговор, выманить ее на берег и там под угрозой оружия загнать в реку. Возможно, он поставил ей условие: если переплывет Волгу, будет жить. А Сухаркова сдуру могла и согласиться — в расчете на свои способности. Муж уверял, что она превосходная пловчиха. Но, видимо, в этот расчет не вошли ледяная вода и верхняя одежда. Не выдержала Сухаркова, сошла с дистанции — на дно речное.
— Загнал.
— А вы могли его найти. И узнать, кто заказал Сухаркову.
— Ты заказала?
— Нет!.. Но вы могли подумать! Если бы Даричев сказал!
— Поэтому ты решила его убить?
— Я решила с ним поговорить. Подъехала к его дому, смотрю, «Кашкай» ваш мимо проносится… Видела я вашего молодого лейтенанта. Он же за Дашкой следил?
— Следил. И тебя срисовал.
— Ну вот я и уехала… Думала, оторвалась…
— А он тебя у дома Даричева видел.
— Да, я заметила, как ваш лейтенант мимо промчался. И уехала по-быстрому.
— Уехала.
— А потом успокоилось все. Вы же Сухаркову на суицид списали?
— Паузу сделали.
— Ну да, — усмехнулась Гуслярова.
— С тех пор, как тебя видели на Белинского, прошла неделя. Почти неделя. Ты успела поговорить с Даричевым?
— Да.
— Шантажировала его?
— Нет. Просто сказала, чтобы язык за зубами держал.
— А на меня как его сориентировала?
— Кого на вас?! — изменилась в лице Лика. — Даричева?!. Ну нет!
— А может, все-таки?… Он выходит на меня, ты его убиваешь.
— Зачем это мне?
— Не знаю. А может, его нужно было убить уже после того, как убьют меня?
— Но я же убила до того, как он вас!
Ева ничего не понимала и в недоумении водила головой, то на Артема глянет, то на Лику. Ничего не понимала, но уже догадывалась, в чем дело.
— А надо было убивать?
— Ну, если честно, я не очень расстроилась… Он же мог меня сдать!
— Кто нанял Даричева, чтобы убить меня?
— Не я!
— А кто?
— Не знаю!
— А что знаешь? Как ты выследила его? — чеканил слова Малахов.
— Порохом от него пахло, когда я с ним говорила.
— Порохом?
— Бездымным. После тренировки он был. Стрелял, руку набивал. На кого, не знаю. Выяснилось, что на вас.
— Когда ты с ним говорила?
— Позавчера… А вчера к нему поехала… после того, как мы тут с вами. — Лика осторожно глянула на Еву.
— Зачем ты к нему поехала?
— Говорю же, порохом от него пахло. А вдруг он Еву Алексеевну собирался убить?
— Меня?! — встрепенулась Ева. — Зачем?
— Не знаю. А вдруг?
— Приехала ты к нему, дальше что?
— Смотрю, он выезжает на своей машине. Ну я за ним… Я вам не врала, я действительно за ним следила. Но не от машины, а от самого дома… Смотрю, из машины бомж выходит, а под курткой пистолет.
— Ты видела пистолет?
— Чувствовала. И пистолет почувствовала, и глушитель. И о Еве Алексеевне подумала… Часа три мерзла, наблюдая за ним. Думала, он в дом зайдет, а он вас возле машины ждал.
— Как-то слишком ладно у тебя все получается.
— Может, вы думаете, что здесь какой-то заговор?
— А разве не заговор, если меня пытались убить?
— Но я-то здесь ни при чем!
На обычно невозмутимом лице Гусляровой сейчас отражалась целая гамма эмоций. А игра эта не фальшивая, во всяком случае, в ней не чувствовалась ложь. Но разве Артем не мог ошибаться? Очень даже мог. Искусный лицедей запросто мог ввести в заблуждение даже стреляного воробья.
— Кто-то же при чем!
— Я не знаю.
— Ты говоришь, от Даричева пахло порохом. Что ты еще заметила?
— Что я еще заметила?
— Где ты с ним говорила?
— Ну, он домой вернулся, вечером. Я к воротам подошла. Воскресенье было, с работы он вернуться не мог.
— Ты вышла к воротам, он вышел к тебе, так?
— Так… Мне показалось, что в машине кто-то сидел. И почему-то на заднем сиденье. Если мне не показалось… На переднем точно никого не было.
— А вчера Даричев с кем был? Когда ты за ним пошла.
Дело в том,
