когда я отыщу эту Золотую колыбель.
Он сплюнул на траву и пошел домой.
Его взволнованная мать Алима, увидев кровь на лице сына, запричитала:
– Опять подрался? Да когда же это закончится? Скоро жениться будешь, а ведешь себя как ребенок. Зариф, ты бы поговорил с ним.
Татарин поднялся с дивана и улыбнулся:
– Не причитай, Алима. Из него получится настоящий мужчина, верно, сынок?
Рагим скрипнул зубами:
– Отец, мне нужно с тобой поговорить.
– Я слушаю тебя.
Рагим усадил его на диван и сверкнул злыми черными глазами.
– Помнишь, ты рассказывал об экспедиции, искавшей Золотую колыбель?
– Ну, помню, – Зариф пристально посмотрел на сына. – Но почему ты вдруг о ней вспомнил?
Парень сжал его сухую руку:
– Я хочу ее найти.
Несколько секунд пожилой татарин хлопал ресницами, а потом расхохотался:
– Сынок, это все красивые легенды. Ученые ничего не нашли и не вернулись в наши края.
Рагим продолжал сжимать его руку:
– Возможно, они не там искали. Или у них не хватило времени и средств. У меня достаточно времени, отец. И мне нужна эта колыбель.
– Но, сынок…
– Мы пройдем с тобой тем же маршрутом, – бросил парень. – И, я уверен, мы найдем ее. Разве ты, бедный татарин, не хочешь повелевать людьми? Разве не хочешь власти Чингисхана?
Зариф тяжело вздохнул:
– Меня все устраивает в моей жизни, сынок. Власть накладывает на человека определенные обязательства, поверь мне. Трон хана меня не интересует.
– Но он интересует меня! – взорвался Рагим и вскочил, опрокинув табуретку. – Отец, не заставляй меня вести тебя в горы силой.
Зариф грустно посмотрел на единственного сына:
– Хорошо, мы поднимемся в горы. Я сделаю так, как ты хочешь.
Чуфут-Кале, 1941
Зарифу удалось уговорить знакомого татарина отвезти их к подножию Чуфут-Кале. А потом они с сыном молча, как два чужих человека, поднимались по тропинке в гору. Пожилой татарин надеялся, что сын откажется от своей затеи, но Рагим уверенно поднимался вверх, не глядя на отца. Зариф первым нарушил молчание:
– Мы только потеряем время, сынок. Многие ученые пытались здесь что-то найти, но это никому не удалось.
У Южных ворот Рагим остановился и смахнул пот со лба. Солнце уже начинало припекать.
– Ты устал, сынок? – ласково поинтересовался Зариф, но в словах отца парню послышалась насмешка. – Сейчас мы войдем в город. Здесь очень много пещер, и мы осматривали почти каждую. Честно говоря, я не понимаю, почему они искали здесь. По легенде, она спрятана на горе Басман.
Рагим бросил на него злой взгляд:
– Ты сказал им об этом?
– Да, но они пропустили мои слова мимо ушей.
Зарифу показалось, что сын колеблется, и он продолжал:
– Легенда говорит о том, что Золотую колыбель дано найти не всем. Может быть, вообще никому. Пойдем домой. Оставь эту пустую затею.
Рагим покачал головой:
– Нет.
Пожилой татарин вздохнул, и они направились к пещерам. Зариф смирился с мыслью, что в пещерном городе им придется провести весь день. До темноты они лазили по пещерам, заглядывали под каждый камень и ничего не нашли. Когда Рагим устало опустился на камень, отец засуетился, как беспокойная наседка:
– Устал, сынок? Пойдем домой. У нас во рту не было и маковой росинки.
Юноша поднял с земли камень и запустил его в канаву.
– Не думай, отец, что я откажусь от этой мысли. Я еще вернусь сюда. Вернусь с теми, кто сможет мне помочь. Вот увидишь, я стану владеть миром.
Зариф развел руками:
– Что ж, иди к своей мечте. Надеюсь, ты об этом не пожалеешь.
Межгорск, наши дни
Олег Полозов, учитель русского языка и литературы, высокий смуглый молодой человек с иссиня-черными волнистыми волосами, тонким носом с едва заметной, нисколько его не портившей горбинкой, огромными темно-карими глазами и ямочкой на подбородке, стоял в школьном коридоре, как всегда, окруженный толпой десятиклассников.
– Олег Георгиевич, – вкрадчиво говорила стройная брюнетка с пухлыми губками, которым позавидовала бы любая модница, – куда мы отправимся на выходные?
– Марина, ну дай мне отдохнуть! – взмолился молодой учитель. – Каждую неделю на природу выбираемся.
– А вам жалко, Олег Георгиевич? – встрял тощий и длинный как жердь парень с всклокоченными соломенными волосами. – Ничего, потерпите нас еще годик. А потом мы разбежимся кто куда – и будете отдыхать по воскресеньям.
Олег покраснел. Он обожал учеников своего класса.
– Ну ладно, ребята, что-нибудь придумаем. А тебе, Рахманов, – он шутливо замахнулся, – я сейчас врежу за твои слова.
Рахманов улыбнулся во всю ширь.
– Отлично, Олег Георгиевич. Врежьте. Будет о чем рассказать моим деткам.
– Если у такого, как ты, они когда-нибудь будут, – ввернула полненькая белолицая Таня Зимина.
Все рассмеялись. Олег сдвинул брови:
– Никогда не унижайте друг друга, ребята. Мы одна команда, разве вы это не помните?
Полозов пытался быть строгим со своими учениками, но это не всегда получалось.
– Ребята, идите на уроки. У вас сейчас алгебра.
Маленький юркий паренек скорчил забавную мину:
– Опять эта Гипотенуза! Надоела она вместе со своими косинусами и синусами! Ну, хуже горькой редьки надоела!
Олег строго посмотрел на него:
– Нехорошо так говорить об учителе. Тем более Тамара Петровна… – он не успел договорить.
– Гипотенуза, Гипотенуза! – крикнул паренек и помчался по коридору. За ним двинулись остальные.
Молодой человек с любовью смотрел им вслед. Надо же, каких-то пять лет назад они были смешными пятиклашками. Когда его назначили классным руководителем, первый год Олег только и делал, что утирал им слезы и сопли. Он стал им даже не учителем, а старшим братом, готовым всегда прийти на помощь, дать хороший совет. И они это ценили, даря ему такую же любовь. Благодаря своему классу он полюбил школу, а ведь сначала не представлял себя учителем, виня бабушку в том, что она помогла ему поступить в университет на филологический. Да, Олег представлял себя кем угодно, но не педагогом, не преподавателем русского. И именно бабуля настояла, чтобы внук пошел на филологический, где работала ее старая знакомая.
– Понимаешь, – объясняла ему бабушка, – у нас с тобой никого нет. Родители твои погибли, когда ты был совсем крохотным. Если ты останешься без специальности, нам придется туго. Школа всегда даст тебе кусок хлеба, поверь. Знаешь, как я мечтала стать учительницей? Мой покойный отец, твой прадед, клялся всеми клятвами: «Роза, костьми лягу, но тебя выучу». Не пришлось ему. Погиб где-то на Украине. А потом, когда закончилась война, я встретила твоего деда. Семья, ребенок… Хозяйство надо было восстанавливать… Тут уже не до высшего
