Бюро заказных убийств - Джек Лондон

Удовлетворенно улыбнувшись, Драгомилов взглянул на Холла.

– Я же сказал, что выбрал лучшего агента.

– Может, хватит уже? – проворчал Хаас.

– Очень хорошо, – отозвался Драгомилов. – Вы готовы действовать?

– Да.

– Немедленно?

– Немедленно.

– Вам поручается казнить Ивана Драгомилова, то есть меня.

Известие так потрясло Хааса, что он прошептал, словно потеряв голос:

– Вас?

– Меня, – просто ответил Драгомилов.

– В таком случае лучшего момента не представится, – быстро отозвался исполнитель, сунув руку в боковой карман.

Но реакция Драгомилова оказалась непревзойденной. Он мгновенно прыгнул на агента, и прежде чем Холл успел встать со стула, опасность миновала: сильные и твердые, как сталь, большие пальцы основателя и руководителя Бюро заказных убийств вонзились в лунки ключиц у основания шеи агента. Практически в то же мгновение рука его дернулась, обе ладони взлетели в воздух и судорожно сжали запястья нападавшего, а лицо исказилось мучительной агонией. С минуту Хаас извивался и дергался, пытаясь освободиться от жестокого захвата, а потом глаза его закрылись, руки безвольно повисли, а тело утратило волю к жизни. Драгомилов отпустил бесчувственного противника, и тот упал на пол, затем перевернул лицом вниз, достал носовой платок и связал руки за спиной. Действовал он быстро, при этом успевая комментировать происходящее:

– Сейчас, Холл, вы увидели первый, самый древний прием анестезии, которым когда-то активно пользовались хирурги. Действие чисто механическое: большие пальцы зажимают сонные артерии, и кровь перестает поступать в мозг. Японцы веками прибегали к этому несложному, но действенному методу. Если бы я продолжил захват еще с минуту или чуть дольше, Хаас бы не выжил, а так придет в себя не позднее, чем через несколько секунд. Вот, смотрите! Уже начинает шевелиться.

Он перевернул поверженного агента на спину. Тот открыл глаза и, обескураженный, посмотрел на руководителя.

– Я же предупредил, мистер Хаас, что задача непроста, – пояснил Драгомилов. – Первая попытка закончилась крайне неудачно. Боюсь, и последующие также не достигнут успеха.

– Судя по всему, за назначенный гонорар придется изрядно потрудиться, – прохрипел Хаас. – Хотя никак не возьму в толк, с какой стати вам вдруг захотелось умереть.

– Но я вовсе этого не хочу.

– Тогда зачем же, скажите на милость, приказали мне вас убить?

– Такова моя работа, мистер Хаас. А ваша – исполнить заказ, причем как можно лучше. Что с вашим горлом?

Хаас покрутил головой, коснулся шеи и ответил с заметным трудом:

– Болит.

– Запомните этот полезный прием, – посоветовал победитель.

– Теперь уж не забуду, – буркнул побежденный. – Отчетливо чувствую, на какие именно места следует надавить. Что будет со мной?

– Перетащу в машину и выброшу на обочину где-нибудь по дороге, подальше от поместья. Ночь теплая, так что не простудитесь. Боюсь, что, если оставить здесь, жалостливый мистер Холл освободит вас раньше, чем я окажусь на безопасном расстоянии. А теперь, пожалуй, следует избавить вас от огнестрельного оружия.

Драгомилов наклонился, вытащил из кармана связанного Хааса пистолет, который тот так и не успел достать, и заметил, внимательно осмотрев трофей:

– Полностью заряжен и даже взведен. Все, что оставалось, это опустить большим пальцем предохранитель и нажать на спусковой крючок. Не пора ли пройти к машине, мистер Хаас?

Агент покачал головой.

– Нет, спасибо. Здесь как-то удобнее, чем на обочине.

Драгомилов молча склонился и повторил недавний захват в облегченном виде.

– Пойду я, пойду, только отпустите! – прохрипел Хаас.

Несмотря на связанные за спиной руки, он легко, без видимого усилия, встал на ноги, чем подтвердил догадку Холла о наличии тигриной мускулатуры, и совершенно спокойно добавил:

– Все в порядке. Брыкаться не собираюсь и сопротивления не окажу. Вы застали меня врасплох, но уверяю вас: повторить прием не удастся.

Драгомилов повернулся к Холлу:

– Японцы владеют семью смертельными захватами, но мне известно только четыре. Этот человек надеется одолеть меня в поединке. Мистер Хаас, позвольте кое о чем предупредить. Видите ребро моей ладони? Даже без захватов и прочих сложных приемов одного удара будет достаточно, чтобы переломать кости, разорвать связки и разрубить сухожилия. Неплохо для думающей машины, которую вы всегда знали, не так ли? Пойдемте же, нам пора. Отсюда начинается тропа приключений. До свидания, Холл.

Дверь захлопнулась и потрясенный Уинтер в полной растерянности обвел взглядом удобную современную комнату, в которой внезапно остался в одиночестве. Ощущение нереальности происходящего вытеснило все остальные чувства. И все же в дальнем конце гостиной по-прежнему стоял открытый рояль, а на журнальном столике лежали свежие газеты. Чтобы вернуться к действительности, Холл даже прочитал их названия. Может, спустя пару мгновений сон закончится и наступит явь? Он взглянул на этажерку с книгами, явно принадлежавшими самому Драгомилову. Плотными рядами здесь стояли «Проблемы Азии» Мэхэна, «Сила и материя» Бюхнера, «Мистер Полли» Уэллса, «По ту сорону добра и зла» Ницше, «Разнообразные грузы» Джейкобса, «Теория праздного класса» Веблена, «От Эпикура к Христу» Хайда и новейший роман Генри Джеймса. Необыкновенный ум хозяина покинул все это богатство мысли, перевернул страницу вымышленной жизни и устремился в безумную погоню за настоящими приключениями.

– Ждать твоего дядюшку нет смысла, – следующим утром сказал Уинтер Холл. – Нельзя терять ни минуты. Надо быстро позавтракать и вернуться в город.

– В город? – удивленно переспросила Груня. – Но зачем?

– Чтобы пожениться. Перед отъездом мистер Константин назначил меня твоим неофициальным опекуном. Думаю, что следует как можно скорее узаконить мое положение… конечно, если не возражаешь.

– Решительно возражаю! – последовал категоричный ответ. – Во-первых, терпеть не могу, когда меня к чему-нибудь принуждают; пусть даже к такой завидной участи, как стать твоей женой, а во-вторых, ненавижу тайны. Куда исчез дядя Сергиус? Что случилось? Когда он уехал? Ранним поездом? Но зачем ему понадобилось возвращаться в город воскресным утром?

Уинтер Холл взглянул на нее серьезно, даже мрачно:

– Бессмысленно сейчас утешать, равно как призывать к храбрости и спокойствию. Я хорошо тебя знаю и понимаю, что в этом нет необходимости. – По выражению лица Груни он заметил, как усиливается тревога, и поспешил продолжить: – Не знаю, когда твой дядюшка вернется, и больше того: не знаю даже, вернется ли он вообще и увидишь ли ты его когда-нибудь. Помнишь, я рассказывал тебе о Бюро заказных убийств?

Груня молча кивнула.

– Так вот: исполнители этого бюро получили заказ на него. Поэтому, чтобы сохранить жизнь, он исчез. Вот и все.

– Но как же это? – в ужасе воскликнула Груня. – Дядя Сергиус! Разве сейчас, в двадцатом веке, такие истории возможны? Вы с ним просто решили меня разыграть!