Ознакомительная версия.
Юлька вдруг запнулась и сдвинула брови на переносице.
– Что? – спросил я.
– Менты сегодня информацию прислали, ты смотрел?
– Пока нет. И что там?
– Труп. Женщина, блондинка, немногим за тридцать. Причина смерти не указана, просто просьба опознать.
– И что?
Юлька залпом допила коньяк.
– Ничего. В смысле, ничего хорошего. Дело в том, что мы ее очень хорошо знаем, точнее, встречались, хотя я лично ее никогда не видела.
– Как же ты ее никогда не видела, если сама говоришь, что мы с ней встречались? – возмутился Сашка.
– Я с ней в реале не встречалась. Только в чате. Это Катя, ник – Лапа. Вилма и Сынок незадолго до этого в кабаке сидели. Вилма сказала, что Катя сюда на свидание приехала с мужчиной неземной красоты, с которым в чате познакомилась. И вот теперь она в морге, а мужик вообще незнамо где.
– Его кто-нибудь видел? – спросил я. Юлька отрицательно помотала головой.
– Вилма сказала, что Катя его скрывала. У меня почему-то создалось впечатление, что он либо какая-то шишка, либо не местный. Уж очень она не хотела говорить, кто он. Боялась, что отобьет кто-нибудь прыткий.
– Вроде тебя? – усмехнулся Сашка.
– Не смешно. Никит, сходи завтра к ментам, разузнай насчет Кати. Как она погибла. Может, ее машиной сбило, а мы тут уже напридумали невесть что. Или она тайная наркоманка была и от передоза загнулась.
– Может быть, ей просто с мужиком не повезло? – предположил Сашка.
– Может, – эхом отозвалась Юлька.
Ни один из нас в это не поверил.
ХирургКаждый сходит с ума по-своему. У каждого свои скелеты в шкафу.
Эта житейская мудрость пришла мне в голову в тот момент, когда я сидел дома, и бездумно разглядывая изображение в мониторе. Изображение мне очень нравилось.
Я смотрел на это прекрасное лицо каждый вечер. Сначала мне это просто доставляло удовольствие, потом я почувствовал какую-то болезненную зависимость от чуть раскосых темных глаз, черного струящегося шелка волос и этой такой милой, такой открытой улыбки.
Компьютер у меня был плохонький. А недавно я установил на нем «Виндоус-2000». Так этот чертов агрегат стал грузиться целых десять минут, что меня крайне не устраивало. Иначе я смотрел бы на это лицо еще и по утрам. Жена, конечно, возмущалась, что на заставке у меня лицо посторонней женщины, и не какой-то известной актрисы или модели (это бы она еще стерпела), а человека вполне обыденного и простого, который вполне может ходить рядом с нами. В конце концов, что там на этом фото? Девушка с растрепавшейся прической, умеренно накрашенная, а позади отнюдь не готический замок, а старый троллейбус, проезжавший по улице, и магазин «Меха». И на девушке не шелк и парча, а недорогая черная курточка. Даже сережки в ушах маленькие и почти незаметные.
Объяснить жене, что вот такая девушка – это и есть мой идеал, я не мог, потому фото с рабочего стола компьютера убрал, спрятав в специальную папку, чтобы супруга не дай бог не нашла.
Потом в мою голову пришло чудесное решение: ведь это фото можно напечатать и всегда носить с собой, чтобы любоваться на это неземное лицо. Я это и сделал. Вначале я сделал маленькое фото и спрятал его в бумажнике. Потом этого стало мало, и я поставил увеличенную копию фото в своем кабинете на столе. Правда, со стола его пришлось убрать в ящик, так как в первый же день меня едва не застукала вездесущая жена, зачем-то забежавшая ко мне на работу.
А потом я почему-то стал зависеть от этого портрета. Если с утра я не видел лица Богини, все из рук вон валилось. Работа шла плохо. Я был груб и несдержан. Если же она улыбалась мне, то даже в самый пасмурный день все как будто расцветало.
Это утро началось хорошо. Никто меня не беспокоил. Я неохотно поговорил с начальником, который почему-то именно сегодня уделил мне толику своего драгоценного внимания. Никто не носился по коридору с воплями. Никто не просовывал голову в кабинет и не просил одолжить пару сотен до зарплаты. А она улыбалась. И на соснах распускались розы.
Идиллию разрушил телефонный звонок. Я снял трубку, подмигнув девушке моей мечты. А вдруг?.. Ведь в нашей жизни все возможно. Но мои мечты были развенчаны самым безжалостным образом.
– Привет, это я, – послышался в трубке капризный томный голос. – Как наши дела?
– Были хорошо, – ответил я, глядя в ящик стола. Богиня улыбалась, и ее улыбка не меркла.
– Ну, надо же, – недовольно протянула моя собеседница, – кому-то уже с утра хорошо. Ладно, давай к делу. Есть для меня что-нибудь новенькое?
Я вздохнул.
Несколько месяцев назад я и моя собеседница начали занимательную игру. Вначале, от скуки, но потом игра стала затягивать нас, как бешеный водоворот. Мы не задумывались над тем, насколько правильно мы поступаем, и что будет с нами, если кто-нибудь очень умный выведет нас на чистую воду. Но пока игра приносила лишь приятные выплески адреналина и весьма приятное времяпровождение.
Все изменилось с появлением моей красавицы, чей портрет лежал у меня в столе. Я продолжал играть, но теперь мне хотелось делать это сольно. Дуэты меня уже не устраивали. А вот мою напарницу или, вернее, подельницу, мой уход со сцены мог очень огорчить.
– Есть новая информация, – поделился я с висевшей на той стороне трубки женщиной. – Он согласен с тобой встретиться. Ты должна сразить его наповал. Слушай внимательно и запоминай…
Она слушала и запоминала, пока я инструктировал ее. Память у нее была отменная, она пока ни разу не прокололась. Правда, результаты ее деятельности были, как правило, одноразовые. Она не могла получать того, чего хотела в полном объеме, как и я. Но игра, ах, эта игра, как она была увлекательна!
– Ты все поняла? – спросил я.
– Как всегда, – томно протянула она. – А это все точно?
– Точно. Время и место дополнительно. Пришлю тебе смс-сообщение.
– О’кей, – жеманно ответила она, вызвав у меня желание убить ее. – Я тебе потом сообщу, как и что прошло.
– Будь осторожна, – предупредил ее я напоследок. – Он не кажется дураком.
– Так и я вроде не дура, – парировала она. В ответ моя богиня саркастически усмехнулась с портрета. Я согласился с портретом. Насчет «не дуры» моя собеседница, конечно, погорячилась.
Я положил трубку и вынул портрет из ящика стола. Поставив его напротив, я облокотился на столешницу и уставился в эти бездонные черные глаза. В животе шевелился привычный жаркий клубок, вызывающий томление и животное желание. Я не выдержал, сунул фото в карман и отправился в туалет. Там, уединившись в кабинке, я смог слегка разрядиться. Каждый раз, когда я делал это, глаза богини смотрели на меня с плохо скрываемым презрением. Я суетливо вымыл руки и бегом помчался в свой кабинет, где уже разрывался телефон.
Звонок заставил меня вернуться к насущным делам. Мое присутствие было необходимо, но пока время терпело. Я снова сел напротив портрета и уставился в восточные глаза. В них все еще плескалась насмешка, такая же ядовитая как ее имя, как ее слова, как ее действия.
– Ты меня пугаешь, – сказал я. – Ты знаешь, как ты меня пугаешь?
Она не знала. Ей на это было наплевать. Божество редко снисходит до простых смертных. Она до меня не снисходила.
Когда я обнаружил ее появление в моей жизни, я удивился, а потом испугался. Потому что я знал, что она уже умерла. Я видел ее тело, я видел ее лицо, желанное, но мертвое. А потом я обрадовался, увидев ее живой и невредимой, помолодевшей и столь же притягательной. Хотя она изменилась. Раньше она была ко мне более снисходительна. Сейчас она словно мстила мне за то, что я рыдал, качая на руках ее бездыханное тело. Ее слова и действия были жестоки. Она меня ненавидела, а я ее обожал.
Телефон на столе настойчиво задребезжал противным скрипучим звуком. Это значило, что мне нужно было идти. Я положил фото в ящик, бросив на него последний взгляд. Богиня победоносно улыбнулась мне, окрыляя меня на новые подвиги. Это так радовало.
Потому что мне сейчас снова предстояло увидеть кровь.
ГюрзаВечер был испорчен окончательно. Опасавшийся скандала Пашка умотал к родителям и позвонил около девяти не совсем трезвым голосом, что ночевать сегодня не придет, так как мамочка печет пирог и очень хочет, чтобы сынок его вкусил. Я подавила в себе желание крикнуть в трубку: «Чтоб она им подавилась» и довольно вежливо пожелала ему приятного аппетита. Пашку моя приветливость не обрадовала. Он замялся и даже сделал попытку к примирению, но я уже повесила трубку.
Телефон сразу же зазвонил вновь. Я с сомнением посмотрела на него и решила не подходить, но потом передумала. А вдруг это что-то важное?
Звонила Вилма. Как и следовало ожидать, на визит в морг она не отважилась. Туда отправился Влад и Ирка, впрочем, Ирка скромно сидела на кушетке и нюхала нашатырь, а функцию опознания взял на себя Влад. Это действительно оказалась Катя. Очень жаль.
Мое и без того паршивое настроение сей факт окончательно испоганил. Я садилась, вставала, шла на кухню, пила чай, потом снова садилась, но так и не могла найти себе места. Я с сомнением посмотрела на компьютер: редкий случай, когда он вечером не занят Пашкой. Можно написать статью. Одно плохо, настроения совсем не было. А когда у меня нет настроения, я пишу всякую дрянь, которую потом сама же безжалостно удаляю. Я глубоко задумалась, тупо уставившись в телевизор, где шла очередная мыльная опера.
Ознакомительная версия.
