class="p1">– Но почему тогда истинные виновники теракта не взяли за него ответственность? И как это сходится с тем, что мы нашли в этом Дагестане?
– Истинные виновники? За теракты 9/11 так толком никто и не взял ответственность. Бен Ладен хотя и выступил с обращением, мало кто смотрел его в оригинале, и воспринимал его на том языке, на котором это было произнесено. Бен Ладен приветствовал произошедшее – но не сказал: да, парни, это я сделал. Полагаю, что те, кто это сделал – сделали это отнюдь не для того, чтобы рассказать об этом всему миру. А то, что мы нашли в Дагестане… это тоже может быть истолковано очень двояко. Одна из ошибок, которую мы совершаем – мы считаем, что если человек работает на правительство – то все, что он делает, делает от имени правительства. А это далеко не так. У него могут быть и собственные интересы, верно? Особенно в Дагестане, где есть очень значительная прослойка людей, ненавидящих Россию.
…
– Или как вам такое? В записи седьмого июня на экране мы видим несколько человек в масках и двоих – без них. Один из них – это Мамедалиев, другой – аль-Руси. Говорит Мамедалиев, Аль-Руси молчит. Может быть, это происходит потому, что люди в масках сломали Мамедалиева и заставили его говорить? А русского показали на экране без маски исключительно потому, что один Мамедалиев, берущий на себя ответственность за самый страшный теракт последнего времени – выглядит совсем глупо и неубедительно…
…
– Как вы считаете? Может такое быть? Кто в этом может быть замешан?
Адмирал решил раскрыть свои карты. Потому что то, что он пережил в польском лесу близ границы – грызло его изнутри и не давало покоя. Предательство среди своих – самое страшное, что может только быть. Это как пятно… если его не отчистить, оно будет все больше и больше…
– Я получил ранение, преследуя террориста в лесу близ польской границы.
– Это мне известно.
– Но я скрыл кое-чего. Тот парень, который в меня стрелял – я написал, что он был в маске. Но он не был в маске. Я опознал его.
…
– Джей Бирнфорд, мастер-сержант. Десятая группа зеленых беретов, расквартирована в Германии. Числится пропавшим без вести. В Ираке, в две тысячи седьмом.
Вообще то – говорить это не стоило. Совсем не стоило. В том змеином клубке, в который давно превратились спецслужбы США – своих не было. Но адмирал был военным – и подобных тонкостей не знал.
– Я полагаю…
– Вы это еще кому-то рассказывали?
– Нет, никому.
– Почему то я не удивлен – сказал Аренберг – если так подумать, возобновление Холодной войны выгодно очень многим.
– Что будем делать, сэр?
Аренберг потер виски
– Голова болит, после перелета – сказал он – я останусь на пару дней в Баку, это вполне официальный визит. То, о чем мы говорили – пусть останется между нами. Пока делайте то, что и должны делать, просто внимательнее смотрите по сторонам. Кто делает, что делает. Не лишними –будут несколько надежных людей. По-настоящему надежных, вы меня понимаете?
– Да, сэр. Здесь или там?
– Не помешают, что здесь, что там. Будьте настороже.
– Понял, сэр…
– И да… человек, вами задержанный. PUC. Я бы хотел переговорить с ним лично, если это возможно.
Адмирал покачал головой
– Сэр, к сожалению это невозможно, согласно условиям нашего пребывания здесь, мы не имеем права содержать здесь пленных и вообще любых людей против их воли. Если мы кого-то задержали – он должен покинуть пределы Азербайджана менее чем за двадцать четыре часа, и мы не имеем права производить с ним какие-либо действия на этой земле. Поэтому мы доставили его сюда, посадили на самолет, присланный из Лэнгли, и отправили его восвояси.
– Интересно… а куда?
– В Румынию, сэр. Там сейчас основной центр временного содержания. База «Михаил Когальничану». Либо в Польшу. Центр подготовки польской внешней разведки, местечко Стары Керкуты, бывший советский военный аэродром. Одно из этих двух мест, куда конкретно, я точно не знаю.
Собственно, ради этой информации – Аренберг и вел этот разговор. Сейчас его надо было красиво завершить – как в фильме «Семнадцать мгновений весны», который Аренберг видел еще совсем молодым. Запоминаются – всегда первые и последние слова в разговоре.
– Ясно…
Аренберг – посмотрел на здание главного пассажирского терминала, красующееся вдали.
– А я ведь был здесь… – вдруг сказал он – еще тогда.
– Когда, сэр?
– Давно, адмирал. Когда еще не было всего этого. Тогда все было понятнее.
– Да, сэр – согласился адмирал – тогда и в самом деле все было понятнее…
04 июня 2016 года. Тбилиси, Грузия. Посольство США
До Тбилиси Натали добралась прямым, беспересадочным рейсом из Алма-Аты. В аэропорту взяла такси – удивительно дорого по меркам бывших стран СНГ.
Грузия встречала модерновыми новостройками и стоящими на обочинах машинами. Бензиновый кризис – в связи с обострением отношений с Россией. Грузия попросилась в НАТО. Сейчас поставки шли только из Азербайджана.
Посольство США в Тбилиси располагалось в двухэтажном, с башенкой, довольно модерновом здании в Тбилиси – оно стояло посреди зеленой лужайки, и никаких бетонных заборов вокруг нее не было. Вообще – Тбилиси приятно поразил ее сочетанием явной, не поддельной старины, модерновыми новостройками – причем новостройками были в основном общественные здания – и приветливыми, веселыми людьми. В Тбилиси не было тяжелой, давящей атмосферы «имперскости» как в Москве, разрухи как в Киеве или атмосферы отчаянного стремления удержаться на плаву, как в столицах некоторых восточноевропейских государств, выживающих только за счет дотаций из европейского бюджета. Каким-то образом Тбилиси, маленькая столица маленькой страны – осталась городом, где люди, несмотря ни на что, сохранили оптимизм и веру в будущее. Во многих других местах – этого уже не было, люди просто пытались выжить.
Но главная станция ЦРУ в Тбилиси – а она была необычно многочисленной для такой маленькой страны – находилась совсем в другом месте и работала под прикрытием некоей компании, занимающейся консалтингом в области B2G 8. Взглядом офицера, в свое время учившегося обеспечивать безопасность дипломатических и прочих инсталляций США во враждебных районах – она оценила меры безопасности, и пришла к выводу, что они никуда не годятся. Только пассивные меры, типа скрытых камер – а вот дверь толком не укреплена. Это плохо…
Внутри царила атмосфера обычного офиса, разве что с разумными мерами предосторожности – типа шредеров, уничтожителей документов на каждом шагу, после штурма посольства США
