— Как она все же его раскусила?
— С помощью всяких мелочей. Если он много лет жил в Париже, то почему совсем не знает французского? Он сказал ей, что в этом не было необходимости — там все говорят по-английски. Но Лулу сама достаточно часто наезжает в Париж и знает, что это чушь. Как-то она захотела прокатиться с ним в Израиль, взять его яхту и проехать вокруг греческих островов. Рэнди вроде согласился. Потом уехал на неделю. А после этого вернулся и сказал, что его яхту взорвали палестинцы. Они его ненавидят, и он у них в черном списке. Наплел с три короба, чтобы выкрутиться. И теперь у него много расходов, покупает новый «ягуар»… Лулу поинтересовалась, что же случилось с его деньгами. Он сказал, что издательство заплатило ему аванс в двести тысяч долларов, но деньги в ходе работы над книгой потрачены. «Что за книга? — спросила Лулу. — Я ни разу не видела, чтобы ты писал хоть какое-то дерьмо».
— Так прямо и сказала?
— В таком роде. Он ответил, что весь год у него был творческий кризис, но он вот-вот с ним справится и снова начнет писать. Тогда Лулу напустила на него детективов. И все прояснилось. Хотя тоже не так скоро. Их совместная жизнь длилась больше года, поэтому по брачному контракту Рэнди получил несколько миллионов и ресторан.
— Ты видела этот ресторан?
— Только снаружи. Пусть пока не догадывается, что я поблизости. Лулу тоже туда не ходит. Она сказала, что если бы умела делать бомбы, то взорвала бы это место к черту. Вместе с Рэнди.
— Дорого ей обошелся муженек, — заметил Терри.
— Она просто хотела встретить хорошего парня, и только. И еще развлечься.
— А ее прежний муж какими владел компаниями?
— «Тимко индастриз». Блоки питания, сборка, монтаж автоматических линий.
— Гм…
— Ты понял, что я сказала?
— В самых общих чертах.
— Соединители. С их помощью монтируют конвейеры. Всякие двигатели, трансмиссии, топливные резервуары, их надо соединить вместе, чтобы привести в действие линию, с которой каждую минуту сходит автомобиль. Гаечным ключом здесь не обойтись, это замедлит ход линии. И муж Лулу, Билл, изобрел способ сцеплять детали пластиковым фитингом. И скрепляется все кольцом. Я запомнила на всякий случай.
— И он разбогател на этом пластиковом фитинге?
— И на кольце. Терри, в год с линии сходит десять миллионов машин со схемой сборки, изобретенной ее мужем. Он продал патент компании, после чего мог спокойно отдыхать и играть в гольф.
— Он умер вскоре после этого?
— В канун Крещения. О его смерти сообщалось в газетах.
— Компания называется «Тимко»?
— Монтаж автоматических линий. У них у всех такие названия — «Тимко», «Рэнко», и не поймешь, чем они занимаются. Я выступала на званых обедах, которые устраивают такие компании, все ребята там, как на подбор, миллионеры.
— И тебе захотелось немного заработать? — спросил Терри.
Они встали, чтобы поджарить хот-доги, и через час снова легли в постель, и на этот раз погасили свет во всей квартире. Терри сказал в темноте:
— Ты собираешься войти в его ресторан, поскользнуться и упасть?
— Не я, — ответила Дебби. — А ты. Отец Терри Данн, героический миссионер из Руанды, единственная надежда сотен голодающих малюток.
Прошлой ночью в постели они не обсуждали это. Он сказал только: «Я вхожу в ресторан, спотыкаюсь и падаю. На что?» И Дебби ответила: «Мы придумаем». Утром за чашкой растворимого кофе он спросил: «Что же мы придумаем?» И она удивилась: «Ты о чем?»
И вот она здесь, рассматривает, запрокинув голову, высокий сводчатый потолок холла. Терри глядел на нее с верхней площадки винтовой лестницы: из-под ее распахнутого плаща виднелись темная юбка и водолазка. Она зацокала каблучками по мраморному полу.
— Знаешь, кем я хотела стать больше всего? Танцовщицей в кордебалете!
— Почему же не стала?
— Узнала, какой это тяжкий труд. Чтобы как-то выделиться и попасть в шоу. Я одно время исполняла в баре эротические танцы, недолго, несколько недель.
— Хотел бы я посмотреть.
— Для звезды у меня сиськи были маловаты. Чтобы зарабатывать этим на жизнь, требуется быть знаменитостью.
— Поднимайся сюда.
Но она сказала:
— Подожди. — И, процокав через холл, заглянула в гостиную. Поднявшись по лестнице, Дебби высказала мнение: — Неплохо. В духе четырехзвездочного отеля. Мэри Пэт свое дело знает.
— Ничего тайваньского или индийского, — заметил Терри.
— Это ты издеваешься над моей обстановкой? Сплошной китч и подержанная дешевка? — Она подошла к нему и поцеловала в губы. — Какие у тебя планы: уложить меня в постель?
— Я думал, ты захочешь посмотреть дом.
— Хочу. И больше не буду говорить пошлостей.
Они прошли в хозяйскую спальню с золотистыми портьерами и стеганым золотистым покрывалом на кровати королевских размеров. Дебби обвела ее внимательным взглядом:
— Вот где Фрэн и Мэри Пэт занимаются этим.
— По меньшей мере два раза это случалось, — сказал Терри и тут же пожалел об этом: прозвучало слишком самодовольно, без видимых к тому причин.
Он провел Дебби к спальням девочек. Она заглянула в каждую и произнесла:
— Очень симпатично.
Куклы и мягкие игрушки не вызвали у нее, однако, особых эмоций.
— Это напоминает тебе твое детство?
— Меня больше занимали танцы и игра в доктора.
Чуть помедлив, думая о брате, который любил свой дом и гордился им, Терри произнес:
— И все-таки здесь уютно, да?
— В доме? — переспросила Дебби. — Да, дом чудесный. А что там, наверху?
— Комната для гостей, где поселили меня.
Он повел ее туда, и она оглядела две кровати под белыми покрывалами, уютное кресло, парку с капюшоном и спортивную сумку на столе. И никакой разбросанной одежды.
— Ты держишь комнату в порядке. Хороший мальчик.
— Просто у меня не так много вещей, нечего особенно разбрасывать.
— А это что такое?
На столе рядом с курткой лежало мачете.
— Этим вскрывают кокосы.
Дебби прошла по комнате, взяла мачете в руки, подержала и положила на место. Затем молча отошла к окну.
— Вот снимки, которые я там сделал, — сказал Терри.
Он взял сумку и подошел к стоявшей у окна Дебби. Они посмотрели на бассейн, закрытый темно-зеленым пластиком, на двор, на облетевшие деревья и кусты. Безжизненный зимний пейзаж.
— Летом Фрэн вешает на клен качели.
Терри отошел от окна и остановился со своей сумкой в проходе между кроватями. Дебби, не отрываясь от окна, сказала:
— Этой зимой здесь, в Детройте, я смогу договориться только о коротких выступлениях. Весной у меня была бы целая программа.
Терри молча доставал из сумки цветные фотографии. Она продолжала:
— Жаль, что Рэнди живет не во Флориде. Я перееду туда, после того как мы разбогатеем. Как тебе этот план?
Терри не ответил, он был занят раскладыванием снимков на покрывале. К тому же он не очень понял, что она имеет в виду. Поехать во Флориду вместе с ней или как? Дебби подошла к нему и взглянула на снимки.
— Сколько же их всего? — поинтересовалась она.
— Сотни две, — ответил он. — Эти самые лучшие.
— Тут всё мальчики?
— Думаю, нет. В таком возрасте их трудно различить. Некоторые дети из сиротского приюта, но там им немногим лучше, чем на улице. Они сбиваются в группы, девочки лет пятнадцати заботятся о маленьких. Дети предоставлены сами себе. Сами заботятся об одежде, о еде… Вот этот роется в угольной яме. Он собирает недогоревшие угольки и потом продаст их. — Он протянул Дебби фотографию. — А здесь дети копаются в отбросах, ищут что-нибудь съестное.
— Господи, Терри… — пробормотала она и села на кровать. — Но на некоторых снимках местность выглядит такой зеленой и цветущей, повсюду что-то посеяно…
— Но они же дети, — напомнил Терри, — дети, а не фермеры, у них нет земли. Маленькие тутси, никому не нужные. Вот десятилетние ребята курят папиросы. Они сами их скручивают. Этот мальчик, сейчас ему тринадцать, во времена геноцида убил своего приятеля. Зарезал мачете. Тогда им было по восемь. Что прикажешь с ним делать?
Он оторвал глаза от снимков и прислушался. Дебби тоже.
— Слышишь? Тебя вроде кто-то зовет, — проговорила она.
Он направился к двери, по пути захватив мачете. Дебби последовала за ним.
— Ты не закрыла дверь? — спросил Терри.
— Она была открыта, когда я вошла.
Из холла снова донесся голос:
— Терри, сукин сын, ты где?
Он сразу понял, кто это.
С верхней площадки лестницы, огибавшей холл, они увидели Джонни Пиджонни, который смотрел на них снизу.
— А вот и Джонни, — сказал Терри.
— Ну и где мои денежки? — спросил тот.
Дебби еще удивилась, когда Терри задержался у стола, чтобы взять мачете. Идя за ним следом, она чуть не наткнулась на него. Может быть, эта привычка осталась у него после Африки — слышишь шум и сразу хватаешь мачете?
