А проходившая мимо бабка с тряпичной сумкой перекрестилась и пробормотала себе под нос с брянско-белорусским (видать, из тех краев в Москву перекочевала) акцентом:
— Узяли злодиев…
Земля совершила один полный оборот вокруг своей оси. Число на календаре увеличилось на единицу. По всему миру произошли какие-то более или менее важные события, некоторые из которых даже, возможно, сохраняться в истории или в памяти того или иного народа. Но все же ничего особо серьезного или ужасного за истекшие сутки не случилось. Астероиды и кометы на Землю не падали, ядерными ударами никто не обменивался, инопланетяне десант не высаживали — небось посмотрели «День независимости» и решили, что на этой поганой планете ловить нечего.
Новый день, в общем и целом (по меньшей мере, для обитателей Первопрестольной), был очень похож на предыдущий. Та же жара, духота, пот градом, теплое пиво и кока-кола. Конечно, сходство между прошедшим и наступившим днем увидели лишь те, кто дожил до этого, — некоторые ведь за прошедшие сутки успели помереть — се ля ви! Ясно, что для каждого отдельного индивидуума день прошедший и день наступивший чем-то различались — кто-то женился, у кого-то дитя родилось, у кого-то тетка преставилась. Кто-то крутые деньги в казино выиграл, а кто-то продул сумму того же порядка. Кому-то удалось втиснуться на хлебное место и встать на путь, ведущий к большим деньгам и уважению, а кто-то с этого места вылетел и медленно покатился в сторону нищеты, алкоголизма и бомжатника.
Но для тех, кто вчера стал свидетелем «маски-шоу», отличие наступившего дня от прошедшего состояло как раз в том, что на сей раз около строящегося ресторанчика ровным счетом ничего не произошло. Югославы мирно продолжали свою работу, между делом обсуждая, полегчает ли при Коштунице или, наоборот, станет хреновей, чем при Милошевиче. Усач пессимистично утверждал последнее, а те, кто помоложе, надеялись на лучшее. Новорусский «яппи» на сей раз подкатил к перекрестку на зеленый свет и прошуршал мимо, даже не вспомнив о том, что вчера тут видел. Бабка с тряпичной сумкой тоже прошла по обычному маршруту от дома до магазина, не помянув «злодиев» — вчера весь вечер рассказывала подругам-пенсионеркам про этот инцидент, аж весь язык исчесала.
Им всем и в голову не могло прийти, что в это самое время, уже сегодня, на другом конце столицы происходят события, тесно связанные с тем, что они видели вчера.
В уютном, не по-русски ухоженном и тенисто-прохладном скверике, во дворе одного из новостроенных престижных домов, заселенных «новыми русскими» средней руки, сидела молодая мама с красивой коляской, в которой мирно посапывал, причмокивая пустышку, щекастый розовый младенчик месяцев шести от роду. Юная мамаша читала любовный романчик в мягкой обложке, время от времени поглядывая на часы. Как видно, она приучала ребятенка к режиму и точно знала, сколько должна продолжаться прогулка.
Чуть поодаль от дамы с младенцем по скверику прогуливался плечистый молодой человек в белых джинсах и легкой ветровке поверх желтой футболки. Рядом с ним крутилась рослая восточноевропейская овчарка, которой бы самое оно в погранвойсках служить или зэков охранять.
Больше в скверике никого не наблюдалось. Во-первых, потому, что день был рабочий а во-вторых, основная масса здешних обитателей по летнему времени перебралась на дачи, укатила на Канары, Антилы, Мальдивы, на худой конец, в Анталью, Мармарис или просто в Сочи или Ялту.
Молодой человек с овчаркой время от времени поглядывали в сторону мамаши и коляски. Наверно, даже не сильно ушлый в психологии человек, и тот сумел бы догадаться, что хозяин овчарки не является счастливым молодым отцом младенца и законным супругом юной дамы. Да и за донжуана, положившего глаза на чужую молодушку, гражданина с собакой было трудно принять. Вместе с тем то, что молодец для мамочки — человек явно не посторонний, пожалуй, четко просматривалось. Если б кто пригляделся повнимательней, то пришел к вполне закономерному выводу, что плечистый детинушка — наемный охранник, телохранитель, выражаясь по-нынешнему, «бодигард», то есть тот, кому, как и овчарке, поручено сию особу и младенца стеречь «от всяческих для них ненужных встреч».
Наконец мамаша, в очередной раз поглядев на часики, заложила закладкой книжку, пристроила ее в колясочку и покатила младенца из скверика к подъезду.
Телохранитель — теперь-то ни у кого бы в том сомнений не осталось! — пропустил свою подопечную вперед, а сам пошел сзади, метрах в двух от хозяйки. Овчарка потрусила рядом с коляской, приветливо виляя хвостом, но при этом то и дело скаля свеженькие вострые клыки: только троньте, мол, мою подзащитную — пойдут клочки по закоулочкам!
В подъезде имелся не только видеодомофон с кодовым замком, но еще и сидел консьерж в застекленной будке. Причем не какой-нибудь дедуля второго срока годности, а паренек, которому, возможно, уже приходилось экзамены сдавать на краповый берет. При нем «Иж-71» имелся, дубинка, наручники, УКВ-рация — все, как у людей. К тому же в будке имелся пульт, с которого он, не набирая номера, одним нажатием кнопки мог вызвать сюда ментов, пожарных и так далее. Ясно, что в такой подъезд ни шпана с улицы не сунется, ни алкашня, ни бомжи, ни домушники. Дом уже не первый год стоит, а стены чистенькие, без надписей и выбоин в штукатурке, между этажами и на лестницах окурки и бутылки не валяются, а тут, около консьержевой будки, даже полочки и кашпо с цветочками пристроено.
Культура!
— Хорошо прогулялись? — спросил консьерж.
— Прекрасно! — отозвалась мамочка. — Галя дома?
— Минут пять назад в магазин ушла. Просила передать, что будет через час.
Консьерж — его Егором звали — конечно, и даму, у которой 1ло какое-то книжное имя — Марья Кирилловна, и сопровождающего ее охранника Степу, и домработницу Галю, и ребятенка Женьку, и даже овчарку Альму отлично знал. Мужа этой молодой-красивой, Климкова Григория Васильевича, тоже видеть доводилось, хотя и нечасто. То ли он у нее совсем деловой, то ли гуляка изрядный. Хотя, вообще-то, одно другому не мешает: чтоб гулять от души, нужны деньги, а чтоб хорошие деньги зарабатывать, надо быть деловым. Вместе с тем деловому человеку надо хорошие контакты иметь, то есть где-то с кем-то выпить, на охоту сходить, в сауну, ну и так далее. Так что сидеть при законной юбке ему некогда.
При всем этом консьерж испытывал некое странное чувство зависти к Марье Кирилловне. Нет, с сексуальной ориентацией у него все было в порядке. Но с другой стороны, парню все время думалось о том, насколько проще жить и добиваться успеха красивым и ловким бабам. Ведь эта самая Кирилловна, а проще сказать, Машка, потому что ей всего двадцать три, в Москву из какой-то дрюшлой области приперлась, в университете учиться. Но время даром не теряла. Взяла и «хомутнула» богатенького Гришу. Где и как, конечно, мраком покрыто, но факт есть факт.
Причем ясно, что женился на ней этот Гриша исключительно за красивые глаза, длинные ноги, ну и прочее подобное оборудование мирового уровня. Потому что Егору довелось батяню этой удачницы пару раз поглядеть, когда тот сюда из своей Тьмутаракани выбирался. Очень, надо сказать, потертый дядька. Серый такой, как штаны пожарного. Правда, на полного алкаша не похож и вроде бы еще в силе, но ясно, что не начальник — по походке видно и в словах твердости не чуется. То ли инженер, то ли слесарь квалифицированный — не больше. Зятя все по имени-отчеству называл, хотя самому за полтинник, а Гришке двадцать пять всего.
У Гришки-то отец — ого-го! И сам деньгами ворочает, и сынка пристроил к бизнесу. Наверно, ему эта самая женитьба сынули не больно нравилась. Небось для дела нужно было получше невесту подобрать. Один раз Егор этого Василия Алексеевича видел — при четырех отбойщиках приезжал, на «шестисотом». И Машкин отец с ним рядышком — воистину, бедный родственник. Но Алексеевич с ним уважительно разговаривал, не просто Кирей или там Кириллом, а Кириллом Петровичем называл. Демократичность показывал, конечно. Ясно, что такая родня ему ни к селу ни к городу. Небось и Петрович этот все понимал — не дурак же.
И тем не менее дочка у Петровича пристроена — лучше некуда. Теперь в пятикомнатной квартирке обитает, куда обстановку на пяти грузовиках завозили, у мужа «мере», у самой — «Пассат». По дому может ни хрена не делать — служанка имеется, чтоб по магазинам ходить, прибираться, стирать и так далее. Опять же Степан при ней постоянно. Ясное дело, если Гриша надолго загуляет или в очередной раз за кордон усвищет, Степа свою госпожу утешит. Возможно, даже с санкции босса. Потому что бабы, как и техника, нуждаются в постоянном обслуживании. Уж лучше это дело доверить надежному человеку, чем ждать, пока Марья с каким-нибудь халтурщиком снюхается.
А мог бы он, Егор, так быстро и без проблем разбогатеть? Как-никак среднюю школу кончил, мог бы попытаться в институт поступить… Глядишь, нашел бы там москвичку с деньгами, ведь и на мышцы, и на морду ничего — вписался бы!
