Спартак тоже был в Афгане. В стройбате служил, школу-интернат в Кабуле строил, пока в Союз не вывели. До дембеля оставалось совсем чуть-чуть, когда он сцепился со старшиной. Не правы были оба, но в госпиталь отправили прапорщика с черепно-мозговой травмой. Армейские друзья разъехались по домам, а Спартак отправился в дисбат на три долгих года. Такие вот заслуги, в которых ничего героического…
– Обещали, – кивнул Спартак, глядя на работодателя.
Хазар направлялся к своей машине блатной походкой от колена. Будь у него брюки клеш, мел бы он сейчас пыль под ногами. Впрочем, джинсы у него широкие, свободные, в таких очень удобно махать ногами. Футболка на нем со знаком доллара, на капоте вишневой «девятки» лежала кожаная куртка, которую он снял еще до драки, чтобы не порвать. Нос у него всмятку, вся вывеска в крови, но улыбка до ушей. Как же, отбил наезд спортсменов-рэкетсменов из Москвы.
Хазар держал барахолку, бригада у него небольшая, чуть больше десятка бойцов, а тут целая орава нагрянула. Умри, говорят, или отдай рынок. А ребята наехали неслабые и до поживы жадные, потому что голодные. Не было у них ничего за душой – ни машин, ни оружия, автобус наняли, чтобы на разборку выехать. Хазар вывел против них свою братву, смотрит, недобор получается, а тут стройка на подконтрольной территории – Спартак со своей бригадой кафе выводит под крышу. Ребята молодые, горячие, на вид совсем неслабые. Пять человек – какое-никакое, а подспорье, вот он и обратился за помощью. А у Спартака с финансами напряженка, потому он и согласился. Тем более что не впервой.
– Ну, спасибо, братан! Даже не знаю, что бы мы без вас делали.
Хазар крепко пожал Спартаку руку, даже обозначил движение, будто собирался с ним по-братски обняться.
– На спасибо пожрать не купишь.
– Что верно, то верно, – широко улыбнулся Хазар.
Тип внешности у него славянский, но пробиваются на лице восточные черты. И взгляд у него с лукавинкой. На Спартака он смотрел, хитро сощурив один глаз.
– Ты штуку баксов обещал. По две сотни на брата.
– Да я помню…
Хазар приложил ко лбу палец, чтобы Спартак не видел, как забегали у него глазки.
– И я не забыл… Слышь, я тут подумал, может, тебя к себе в бригаду взять? А что, маза у нас конкретная. И бабки у тебя будут, и почет…
– Какой почет? Бабки с торгашей стричь, это, по-твоему, почет? – неприязненно скривился Спартак.
– А это закон такой: не подмажешь, не поедешь. Хочешь – не хочешь, а делиться надо…
– Я, Хазар, спорить с тобой не стану, – покачал головой Спартак. – У тебя свои дела, у меня свои. Я работу сделал, я должен за нее получить…
Слева от Хазара стоял один браток, справа – двое, и еще люди подошли. В этих бойцах его сила, уверенность, потому и распушил он крылья.
– Ты кафе строишь? – хищно сощурившись, спросил он.
– Это ты о чем? – еще больше нахмурился Спартак.
– Да все о том же… Работаете на моей территории, не платите… А почему не платите? Потому что вы нормальные пацаны, и мы тоже нормальные пацаны. Пацан пацана видит издалека. Так что работайте дальше, считайте, что вы ничего нам не должны.
– Да, но ты нам должен…
Спартак смотрел на Хазара тяжелым немигающим взглядом. Браток должен понять, что на своем он будет стоять твердо и до последнего. И еще он должен понимать, что на одну силу всегда найдется другая. Спартак не какая-нибудь базарная бабка, которую можно обложить данью без вреда для себя, он ведь и сам взбунтоваться может, и людей поднять. А как его пацаны дерутся, Хазар сегодня видел. Смяли бы его братву сегодня, если бы не бригада Спартака. Не важно, что строительная, главное, народ в ней боевой.
– Так тебе и хозяин твой должен, – усмехнулся Хазар.
– Нет у меня хозяина. Хозяин есть у кафе, которое мы строим.
– Ну да, ни хозяина у вас нет, ни денег…
– Мы с этим разберемся.
– Ну, мы могли бы помочь. Я Артура знаю…
– Спасибо, не надо. Мы сами.
Артур Сагоян размахнулся широко, целый сектор на барахолке урвал – сначала торговый ряд на два десятка ларьков поставил, теперь вот кафе с летней площадкой строит, Спартака под это дело подрядил. Материал завез, задаток дал и вдруг исчез. Второй месяц Артура нет, брат его Карен говорит, что мама в Ереване очень болеет. Карен сейчас всеми его делами рулит, но деньги за работу не выплачивает, дескать, без брата никак. Даже стройматериалы не покупает, думает, что дело само по себе двигаться будет. Оно-то движется, но не благодаря Артуру, а вопреки…
– Так в чем же дело? – ухмыльнулся Хазар.
– Так натура у меня русская. Долго могу терпеть, но если взорвусь, мало не покажется. Очень долго могу терпеть…
Имя у него, может, и не русское, но и в душе, и по паспорту он чистокровный русак. А имя ему отец дал, он тогда от «Спартака» фанател. Хорошо, что не от «Динамо»…
– Так и со штукой баксов потерпи. Обещанного три года ждут.
– Меньше. Гораздо меньше… Завтра принесешь.
Спартак уверенно посмотрел на Хазара, закрепляя свое требование. Именно требование, а не просьбу. На этом разговор и закончился.
2Спартак заканчивал выводить треугольник фронтона, осталось всего несколько кирпичей. Доска под ногами гнулась под тяжестью тела, но его это не пугало. Если суждено ей сломаться, значит, так тому и быть. А еще он был уверен, что с ним ничего не случится. Как человек он может жить на авось, а как бригадир – нет. Он за людей в ответе, поэтому проверял уже леса на прочность и точно знал, что доска не сломается и не оторвется. И кирпич из руки не вывалится, не рухнет на голову Бабаю, который с первого этажа подает раствор. Хотя, конечно, неплохо было бы каску на него надеть, может, в голове у него и сплошная кость, и хрен ее проломишь, но техника безопасности на стройке – не последнее дело. Однако нет касок, без них приходится работать. Сначала Артур говорил, что денег на них не хватает, теперь Карен в ту же свирель дует. И следить за безопасностью некому, стройка-то дикая. Следить некому, а отвечать, если вдруг что, придется Спартаку – и перед законом, и перед своей совестью. Но нет у него денег на дополнительный инвентарь. Слабая отговорка, но тем не менее…
Тцык-тцык. Рукоятью мастерка Спартак стукнул по кирпичу, рукой отер пот с лица. Все, с кладочными работами, по большому счету, закончено. Стропила на крышу надо установить, обрешетку, но это чистой воды столярка. Мартын по этому делу лучше всех соображает, ему и молоток в руки.
Спартак метров на восемь возвышался над землей, с такой высоты рынок был виден как на ладони. Дощатые столы длинными рядами, за ними торгаши с товаром, толпы покупателей, автостоянка у главного входа… Суббота сегодня, народ спешит потратить свои деньги, а кому-то просто хочется поглазеть на барахло. Джинсы, кроссовки, кожаные куртки – все это когда-то было в дефиците, а сейчас, пожалуйста, на любой вкус и цвет, только плати. И кооператоры здесь товар свой сбывают, и челноки из бывших соцстран забугорный ширпотреб везут. Хотя встречается и настоящая фирма, такая, что без обмана, но это места знать надо, да и цены кусаются. Впрочем, на фирменные шмотки Спартак пока не зарился – все свои личные деньги, заработанные за последний год, в стройку вложил. Это он бригаду сколотил, он для нее работу нашел, и ему отвечать за процесс. А денег у него немало было: он все прошлое лето как проклятый вкалывал, осень, даже зиму захватил. И все сбережения на стройматериалы ушли. Пацанам с этих денег ничего не перепадает, но когда-нибудь они свое получат. Спартак уже хорошо знает, в какой стране живет, какие здесь законы. Он знает, как разговаривать с Артуром, когда тот появится. За бригадиром сила, и он будет на коне. Так что пусть не думает хитрый армянин, что у него получится обуть русского Ивана.
Спартак уверен в себе, и пацаны у него боевые. Потому и не стал он требовать с Хазара предоплаты. И что? Вчера бригадир пришел, ящик водки принес и штуку баксов. Дескать, извините, пацаны, за просрочку, спасибо вам за помощь, пятое-десятое… Ну, с ним понятно. Сколько бы Хазар ни хорохорился, а бригада у него маленькая. Репчино – городок небольшой, десятка три высотных домов, и вещевой рынок здесь чуть ли ни единственная достопримечательность. А Москва совсем рядом, Кольцевая дорога в сотне метров от рынка шумит. Москвичи на Репчинскую барахолку ездят с удовольствием: и близко, и дорога хорошая, и стоянка большая – машину без проблем поставить можно. Рынок расширяется, обороты растут, а значит, и ставки поднимаются. Московские «быки» уже присматриваются к этому «пастбищу»; правда, пока всякая мелочь наезжает, но в любой момент могут серьезные ребята появиться, измайловские там или солнцевские. Глядишь, Спартак снова поможет отбиться. А почему нет? Только в следующий раз меньше чем за три штуки зеленых он впрягаться не станет. Закон рынка – чем выше репутация у фирмы, тем больше цена на ее товар. Может, и нет у бригадира за плечами экономического института, только строительное ПТУ, но голова не опилками набита…
