Джина лишь пожала плечами, а затем, бросив цветок рядом с лицом Стэнли и подождав, пока то же самое сделали остальные, тихо спросила у юриста, когда она сможет получить доступ к наследству.
- Да хоть завтра! - он смерил её долгим взглядом и грустно улыбнулся. - Но вы же знаете, что все документы, касающиеся кодовых чисел и мест расположения ячеек, где хранятся ценности, находятся...
- Я всё знаю! - перебила она его. - Мой муж держал их в Barclay`s на двадцать шестой улице. Стэнли, как мне известно, ничего не поменял.
- Да, у него просто не было на это времени. Ну что же, тогда завтра утром давайте созвонимся и поедем в банк вскрывать ячейку.
Джина улыбнулась:
- Спасибо, мистер Харрис. Вы отлично работаете и это не должно остаться без должного вознаграждения.
- О, миссис Фримен, мне приятно это слышать!
Между тем, крышку гроба уже закрыли. Тяжелый полированный ящик из красного дерева аккуратно опустили в могилу, забросали свежей землёй и установили сверху внушительную бетонную плиту, на которой уже были готовы выемки для памятника. Но это потом, а пока обошлись простой табличкой с указанием имени и дат рождения-смерти покойного. После этого прямо к присутствующим подъехали лимузин и микроавтобус со сплошь затемненными стёклами и, минуя журналистов, они поехали к особняку, где состоялись недолгие поминки. Не поехала с ними лишь девушка, которая села на припаркованный неподалёку мотоцикл и умчалась, также оставив корреспондентов ни с чем.
Половину ночи Джина не спала. Сначала она звонила какому-то мужчине, предлагая ему подъехать, но после того, как тот отказался, сославшись на важные дела, включила телевизор и долго щелкала кнопками выбора программ. Остановившись на романтической комедии с дурацким Винсом Воном в главной роли, она сделала звук погромче и закуталась в одеяло. Огромный дом, где она еще никогда не оставалась одна, внушал ей непонятный страх. Какие-то странные звуки, поскрипывания, лай собак где-то вдалеке — всё это, вкупе с темнотой наступившей ночи, а также атмосферой и запахами, оставшимися от прежнего хозяина, не давали ей покоя. Почему Джина не поехала на свою квартиру, а осталась здесь? Это вопрос, на который имелся самый простой ответ. Джина получила всё, что так давно хотела и более не намеревалась отпускать своё богатство даже на мгновение. Этот дом, равно как и шесть других особняков — это её собственность. Пусть сначала будет неуютно, но привыкать-то надо. Тем более, уже вскоре она намеревалась сменить здесь всю обстановку, сделать всё под себя и уничтожить дух прежних хозяев, уже мёртвых.
Проснулась Джина, когда уже вовсю светило солнце. Комната, залитая его тёплыми лучами, уже не казалась такой мрачной и грустной, как накануне. Наоборот, и этот светлый шкаф, и стеклянный стол, и серые обои, они весьма гармонировали друг с другом. Джина сладко потянулась. Повернула голову к окну, тут же зажмурилась от яркого света, но в следующее мгновение, которого для мозга оказалось достаточно, чтобы проанализировать мельком увиденное, издала страшный, истошный вопль. Вскочив с постели, при этом едва не упав, запутавшись в широком одеяле, она бросилась в дальний угол, неотрывно смотря на небольшой столик, где в серебряной вазочке стоял одинокий цветок. Зелёная роза...
Джину колотило. Холодный пот разом выступил на всём теле, ещё больше усиливая озноб. Цветок... Не было тут вчера никакого цветка, а тем более такого. Откуда он взялся? Кто-то поставил, поставил ночью, но кто? В комнате кто-то был, пока она спала... Мистика? Стэнли? Нет, это уже слишком! Мертвецы ходят лишь в кино, а дух бесплотен и перенести цветок не может никаким образом. Садовник? Этот старик? Но откуда у него ключи и знание пароля в нижнем кодовом замке? Да и зачем ему это? Стараясь держаться от цветка подальше, Джина по стенке пошла к двери, но когда до цели оставалось совсем немного, остановилась и со стоном сползла вниз - с другой стороны цветка, прямо на листике, висела черная ленточка... Точно такая, как была на той розе, которую она положила в гроб. Джина сама повязала её на стебель. А перед этим сама сделала такие же для всех, присутствующих на похоронах. Собственноручно. И вышила золотыми нитками слово Bye. Ленточки повязали все, она это видела. Это та ленточка, нет сомнений — золотые буквы поблёскивали в солнечных лучах...
Каким-то чудом Джина нашла в себе силы и выбралась в коридор. Тишина, полумрак, прохлада от работающих кондиционеров — всё это никак не придавало ей бодрости. Ей надо было срочно позвонить, но телефон остался в спальне. Неподалёку, на стене, висел стационарный аппарат, но она не помнила нужного номера. Пришлось возвращаться. Взять трубку, наскоро одеться и бежать вон из этого дома! Стараясь не смотреть на вазу, стоявшую возле окна, Джина схватила свою сумку, темный костюм, в котором была вчера и быстрым шагом вышла, оставив дверь открытой.
Она не знала, о чем думать. Ей немедленно требовалась посторонняя помощь, а потому, вновь набрав номер того самого мужчины, с которым созванивалась накануне вечером, она, стоя на крыльце, считала длинные, протяжные гудки. Три, пять, шесть... Ну где же он?! Наконец, ей ответили:
- Привет, милая! Как спалось? - чуть хрипловатый мужской голос музыкой зазвучал в её ушах. - Извини, что заставил тебя ждать. Я спал. Приехал только под утро. Но ты же понимаешь, что это наши с тобой дела, я...
- Фредо, послушай меня! - взмолилась Джина. - Фредо, со мной произошло нечто ужасное!
- Что случилось? - спросил тот, густо зевая.
В течении нескольких минут, пока она срывающимся голосом рассказывала о произошедшем, Фредо молчал. Молчал он и тогда, когда Джина, выговорившись, ждала от него совета и решения.
- Ты меня слышишь? - тихо спросила она.
- Да...что ты сейчас делаешь?
- Подхожу к своей машине. Я хочу уехать отсюда как можно скорее. Я так торопилась сбежать, что даже забыла надеть нижнее бельё, представляешь?
- Представляю! - тот хмыкнул. - Привидению достанутся твои трусики!
- Смеёшься? - Джина даже взвизгнула. - А мне вот совсем не смешно!
- А что мне остаётся делать? Кстати, куда ты хочешь ехать?
- К тебе! - ответила Джина, садясь в машину и запуская двигатель. - Можно?
- Конечно, приезжай.
- Ты меня любишь, Фредо?
- Очень, милая! Что за вопрос?
- Ты мне поможешь?
- Обязательно. Пока ты едешь, я подумаю, что это может значить.
- Всё плохо? - спросила она.
- Ммм... не очень хорошо. Кто-то знает, что произошло. Ладно, это не телефонный разговор. Приезжай, я жду.
Лос-Анджелесе город большой. Очень. Однако все кто там был, знают про потрясающую организацию движения, про многоуровневые эстакады и развязки, а потому неудивительно, что на весь пятнадцатикилометровый маршрут, вдобавок пролегающий через центр, Джина потратила лишь двадцать минут.
Фредо жил в частном доме, в восточной части города. Кто он такой? Любовник. Профессиональный. Фредо Кохрейн, потомок итальянских эмигрантов. Третий любовник Джины, но в последнее время — единственный. Как водится, имел связи в местной мафии, но работать на этом непростом поприще не имел предрасположенности. За него работала его внешность и хлёсткий язык. С Джиной он познакомился в одном из дорогих баров, когда та заливала свалившиеся на неё несчастья текилой. Порция за порцией — глаз Фредо был намётан и он безошибочно определил, что эта красотка может стать для него настоящим подарком судьбы. Он совсем недавно расстался с прежней подругой — сорокавосьмилетней миллионершей, которая прогнала его, когда поняла, что этому жиголо нужны лишь её подарки, а не её чуткая, ранимая душа и истощённое непрерывными диетами тело. Итак, Фредо был свободен. Джина тоже. Подсев к ней, он быстро нашёл нужный подход. Да она и не сопротивлялась. Красивый парень, в дорогом костюме, золотые часы, перстни с переливающимися бриллиантами. Её типаж. Про себя она рассказала быстро. Вдова мультимиллионера, которую он лишил наследства. Ах, если бы не этот Стэнли! Только он один стоит между ней и миллионами. А сама она чуткая, ранимая, так хочет любви! Это уже типаж Фредо. Его клиентка. Он тут же ей признался, что тоже хочет лишь любви, что недавно потерял дорогого человека и теперь заливает своё горе. Излишне говорить, что предложение продолжить излияния вдвоём, Джина, уже порядком подвыпившая, приняла немедленно. Прошло каких-то три часа, а они уже лежали в доме Фредо, на его огромной кровати, предаваясь самой жаркой любви, на которую каждый из них был способен.
