Ознакомительная версия.
– А теперь двигайся!
Не останавливая машину, Валентин перебрался на переднее пассажирское сиденье, а Юра занял его место.
Он ехал с приличной, но все-таки не самой высокой скоростью, пока не оставил Бубенцова далеко позади. А потом началось самое настоящее ралли по грязной, оттого скользкой дороге. В повороты Юра входил, не сбрасывая газ, в управляемом заносе, с легкостью профессионала выравнивая машину и направляя по прямой до следующей кривизны.
Дождь все усиливался, дворники работали уже на максимуме, но Медника это только радовало.
Грунтовая дорога сменилась асфальтированной, но такой же узкой и с глубокими, незалатанными колдобинами.
– Так, встречных машин нет, отлично! – вслух выплеснул свою радость Юра.
И, снизив скорость, вопреки своей тактике, аккуратно свернул с одной дороги на другую, которая змеилась по лесу вверх по холму.
Чем дальше в лес, тем уже дорога; в конце концов машина застряла между двумя деревьями. Но к этому времени они успели проехать километра три. Заглушив мотор, Юра открыл дверцу, прислушался, но кроме шума, с которым дождь барабанил по капоту, ничего не услышал.
– Кажется, «Урал» мимо прошел, – сказал он, в раздумье глядя на Валентина.
– А дальше что?
– Вот и я думаю, что… Можно здесь остаться. Здесь глухо, можно переждать момент, а потом потихонечку на машине, по кривой дорожке…
– Как переждать момент? Здесь нас точно накроют! – возмутился Полунин.
– А вдруг пронесет?
– Пронесет… На дырке пронесет, когда весь ливер отобьют.
– Ну, все может быть… Лесом надо уходить.
– Вот и я о том же думаю.
– Отлично. Ты в одну сторону, я в другую.
– А разве мы не вместе?
– Я быстро хожу, ты темп не выдержишь, – с сожалением покачал головой Юра.
– Выдержу.
– Нет. Ты мне мешать будешь…
– Если отстану, сам без меня уйдешь.
– Да, но ты направление покажешь.
– Если меня возьмут, я буду молчать.
– Молчи не молчи, и так все будет ясно… Ладно, потери после боя считают. Пошли! Посмотрим, на что ты способен…
Медник бежал по лесу легко, мягко перекладывая вес тела с пятки на носок, но темп его движения не казался устрашающим. Валентин без особого напряжения поспевал за ним.
– Ветки не задевай, – на ходу говорил Юра. – Листья не сбивай, на хворост не наступай, на скопление листьев, через сухостой переступай мягко, не взрыхляя покров…
Он говорил, говорил, а сам ломился вперед, и веточки ломал на своем пути, и взрыхлял ногами листву. Как будто нарочно показывал Валентину, как нельзя двигаться по лесу.
А когда им на пути попался ручей, он двумя ногами прыгнул в него, подняв снопы брызг, быстро смешавшихся с каплями дождя. Ручей был узким, и Валентин с легкостью перепрыгнул через него, но Медник поймал его за руку, дернул на себя, и он упал на мягкое место, больно стукнувшись локтем о склизкий камень.
– Здесь меня подождешь, – не обращая внимания на его мучения, сказал он. – Я скоро… Пойдешь за мной, убью!
Он посмотрел на своего спутника холодным, безжизненным взглядом человека, умевшего убивать. И это подействовало на Валентина. Он остался сидеть в воде, глядя, как Юра ломится через гущу леса, убегая от него…
Валентин уже понял, что Медник не вернется. Не нужна ему обуза, которая может закончиться для него катастрофой. Он профессиональный разведчик, лес для него привычная среда обитания, и в одиночку он легко уйдет от любой погони… Да и не нужен Валентину этот хитроумный убийца.
Он уже почти не сомневался в том, что Медник давно готовил побег. С тех самых пор, как залез на трубу, с которой просматривался лагерь. С высоты птичьего полета он увидел здание администрации, стоянку автомобилей рядом с ним, транспортные ворота, которые можно было пройти, захватив заложника и машину. Поэтому он и напросился к Валентину, чтобы обеспечить себе доступ к филиалу.
Он правильно все рассчитал. Лагерное начальство не стало рисковать жизнью своего офицера, поэтому и поступил приказ открыть ворота. Но сам он с Бубенцовым в охапке не смог бы справиться с захваченной машиной, поэтому ему и потребовался помощник. А тут как раз Валентин появился со своей проблемой, и Медник воспользовался моментом, подбил его на побег. А чтобы он не передумал или не разболтал, в тот же час и сорвался с цепи вместе с ним. Тем более что погода благоволила ему, ведь дождь смывает след, сбивает с него собак.
Безусловно, Медник очень рисковал, но парень он отчаянный, привыкший к экстремальным ситуациям, его пробивная напористость и позволила ему прорваться через первый заслон. Он добился своего, и Валентин превратился в обузу для него. Теперь ему нужно оторваться от преследования, потеряться в лесной глуши, и в одиночку он справится с этим без особого труда. А друга можно бросить. Да и какой там друг, одно притворство…
Нехороший человек этот Медник. И что бы он там ни говорил, сейчас Валентин верил, что его группа действительно уничтожила в Чечне мирных жителей. Может, и не со зла, может, выполняя боевую задачу, но ведь было… Такие парни, как Юра, способны убить не задумываясь. И неважно, кто перед ним – враг или случайный человек…
– Эй ты, задницу не застудил?
Валентин вздрогнул, услышав голос над своим ухом. Всполошенно обернулся и увидел Медника. Он вернулся, но сделал это быстро и незаметно. Не зря же разведчики любят сравнивать себя с призраками…
– Да нет! – поднимаясь, обескураженно мотнул головой Валентин.
– Да ладно… Ничего, сейчас разогреешься. Учти, если отстанешь, пеняй на себя!
Юра побежал по воде, вниз по течению ручья. Валентин следовал за ним, с трудом переставляя ноги по скользкому дну. Ручей расширялся, подпитываемый дождем и мелкими ручейками, постепенно превращаясь в притоку. Но до реки, куда он впадал, Медник не дошел. Когда вода стала по пояс, он вышел на сушу и продолжил путь в еще более высоком темпе.
Он действительно двигался бесшумной тенью. Ни веточки не заденет, ни хворостинку не затронет; на глинистые и лиственные кучи не наступал, чтобы не оставлять следов. И так это ловко у него получалось, что Валентину оставалось только завидовать. Сам он ломился через лес, как встревоженный медведь.
– Валежник! – на ходу через плечо бросил Медник, когда под его ногой хрустнула сухая изнутри ветка.
В этом случае Валентина выдал звук, но для него осталось тайной, как Юра узнал, что его нога скользнула по замшелой ветке поваленного дерева.
– Мох не трогай!
И тут же:
– Листья!
Это Валентин носком сапога взбил наст из опрелой, перегнивающей листвы.
Юра все замечал. Неужели у него на затылке скрытый глаз?
Валентин внимал его упрекам и даже старался не оставлять следов, но это плохо у него получалось. Слишком быстро двигался Медник, слишком затянулся их лесной марафон. Ватник мокрый насквозь, в сапогах булькает вода, подошва скользит по залитому дождем насту, мышцы болят, наливаясь чугунной тяжестью, но хуже всего с дыханием. Валентину катастрофически не хватало кислорода, который должен был поступать в кровь; он задыхался, перед глазами расплывались красные и желтые круги. А Юра все бежал, бежал, и нужно было следовать за ним…
Самое обидное заключалось в том, что Валентин не знал, куда и зачем он бежит, выбиваясь из последних сил. Там, позади, осталась неволя, но что ждет его впереди? Почему бы ему не остановиться да не повернуть назад? Да, ему добавят срок, может, лет пять, даже больше, но ведь зона – это все-таки какое-то пристанище. Там и крыша над головой, и теплая постель, и трехразовое горячее питание; работа есть, деньги можно получать, в ларьке отовариваться. Спорт, культмассовая работа, кино чуть ли не каждый день, телевизор в комнате отдыха… А что ждет его в компании с Медником? Скитание по лесам, грибы-ягоды на обед? Кому они нужны в этой жизни, кто о них позаботится? В Москву к маме никак нельзя, там Валентина искать будут в первую очередь…
Все, хватит, больше нет сил!.. Но Валентин не остановился. Он продолжал бежать. Медник сомневался в его способностях, и он докажет ему, что не слабак… Хотя нет, слабак. Сил больше нет бежать. Надо останавливаться, сдаваться… Зачем останавливаться, если ноги сами вот-вот откажут повиноваться и дыхалка запрется на засов? Тогда он сам свалится замертво. И кто скажет, что это самоубийство?… Сейчас, сейчас… Но шло время, растягивались километры, а ноги не отказывали, да и дыхалка худо-бедно поставляла кислород…
А когда окончательно иссякли все силы, остановился и сам Юра. Валентин рухнул ему на руки, не в состоянии держаться на ногах. Медник усадил его, спиной прислонив к замшелому стволу ели.
Но Валентин сидел без движения недолго. Сил не было шевелиться, но очень хотелось пить, а рядом, в ложбинке между двумя холмиками он заметил мутную после дождя лужу. Сколько раз мама учила – не пей грязную воду, но сегодня он ее не послушается. Потому что он умирает от жажды.
Ознакомительная версия.
