Порт вынул револьвер из кармана и кивнул Далтону:
— Держи. Псих может сесть за стол, а Мак должен оставаться на полу.
— Хорошо, — сказал Далтон и взял револьвер.
Кордей с Портом направились в конец коридора.
— У тебя монетка есть? — осведомился Порт.
Дикки слишком нервничал, чтобы спорить. Он протянул Порту мелочь, и тот набрал иногородний номер.
Кордей начал покусывать губы, посматривая на трещины в стене, избегая поворачиваться в сторону Порта. Его мозг неистово работал, но не решил ни одной проблемы, а только заставил почувствовать усталость.
— Кордей!
Повернувшись почти рывком, он увидел Порта с трубкой в руках.
— Лучше послушай, — сказал Порт и заговорил в трубку. — Это Дэниел Порт, — представился он Летти. — Ты меня слышишь?
Она его слышала, и Порт продолжил, не называя ее по имени. Дикки слышал только то, что говорил Порт.
— А теперь слушай внимательно. Вчера ночью в городе совершено ограбление. Ломбард Шнейдера. Да, о котором написано. Слушай. Награбленное находится в гостиничном номере Дикки Кордея. Нет. Оставь. Это за маленькой дверью в уборную, маленькой дверью в ванной, рядом с раковиной… Следишь за моими словами? Правильно. А теперь сделай вот что. — Порт посмотрел на часы. — Который у тебя час? Правильно, хорошо. Сделай вот что. Если я не перезвоню тебе в течение пятнадцати минут — пятнадцати минут, — позвони в полицию и скажи им, где они могут найти награбленное у Шнейдера. Ясно? Умница. Да. Конечно, похоже, как же еще. Ну ладно, жди пятнадцать минут. Если я не позвоню, это Кордей.
Порт повесил трубку.
Он посмотрел на Кордея и спросил:
— Ну как, решил?
Итак, было дано пятнадцать минут, и за это время все должны были решиться на что-то. Порт оставался у двери, чтобы иметь возможность быстро добраться до телефона. Далтон стоял рядом с ним. Он по-прежнему держал револьвер, описывая маленькие, нервные дуги от Психа к Дикки, к Маку и снова к Психу. Далтон не хотел, чтобы произошло что-нибудь непредвиденное. Больше всего ему хотелось, чтобы быстрее все кончилось, лечь и закрыться теплым одеялом.
Псих все еще сидел за столом. Его светлые волосы прилипли ко лбу от пота. Он беспокоился за Дикки. Он боялся, что Дикки в ярости совершит какую-нибудь глупость.
Мак подобрался к кушетке. Дышал он осторожно и шумно. Нос его распух и плотно покрылся запекшейся кровью. Он моргал глазами, словно они были слишком сухими или в них что-то попало.
— Десять минут, Кордей.
Дикки стоял там, где его могли видеть четыре человека. Казалось, он умирал от нерешительности.
— Восемь минут, — сказал Порт. — И помни, для звонка требуется четыре минуты. Так что у тебя осталось меньше пяти.
— Дикки, — сказал Далтон. — Лучше дай ему бумаги. Он же все равно не отстанет.
В конце концов Дикки заговорил. Его голос звучал почти умоляюще.
— Откуда мне знать? Ты все твердишь, он сделает это, он сделает то, откуда мне знать, что все в целом не…
— Дэн не такой, — сказал Далтон. — Вот и все. Я его знаю.
— Ты знаешь его, ты знаешь его! Откуда мне знать…
— Я не стал бы иметь с ним дело, если бы он был другим, — заметил Далтон.
Дикки, по крайней мере, знал одно — Далтон отличался неизменной честностью. В его жизни всегда оставалось место для этого острова правдивости, что придавало вес его слову и отличало от тех, кто вел подобный образ жизни.
— Ты это утверждаешь? — спросил Дикки.
— Разве ты не знаешь меня?
Далтон опустил револьвер.
— Сделка есть сделка, — заявил Дикки. — Ты так сказал.
— Мое слово, — ответил Далтон.
Все знали, что так и было.
— Две минуты, и я звоню.
Порт открыл дверь. Он стоял, придерживая ее, и смотрел, как засуетился Дикки Кордей. Он стянул свой правый ботинок, поставил его на стол и принялся шарить в нем до тех пор, пока не отделил тонкую кожаную полоску от подошвы. Засунув руку в носок, он достал свернутые бумаги, при этом выглядел так, словно долго бежал.
— Положи их на стол и разверни.
Дикки сделал это.
— Эйб, взгляни.
Далтон подошел к столу и просмотрел бумаги:
— Все здесь.
— Возьми их, — сказал Порт. — Кордей?
Дикки в ожидании поднял глаза. Он больше не пытался думать. Это уже не имело значения.
— Мы с тобой позвоним.
Дикки с Портом вышли из комнаты, и Порт стал набирать номер. Дикки больше не нервничал, им овладело полное безразличие. Он видел, как Порт, держа телефонную трубку, посмотрел на часы.
— Сколько времени? — спросил Дикки.
— Время истекло. Сейчас.
Дикки увидел, как Порт сложил губы, словно собирался свистнуть. Он все еще прижимал трубку к уху. Дикки показалось, будто кожа под его волосами натянулась. Он хотел что-то сказать, но побоялся.
Он видел, как Порт нахмурился.
— Линия занята, — сказал Порт.
Трое мужчин, находившихся в комнате, так и не узнали, что произошло в холле — как Порту пришлось схватить Дикки за горло, чтобы не дать ему закричать, как он прижимал Дикки к стене до тех пор, пока тот не успокоился настолько, чтобы выслушать Порта и подождать. Порт снова позвонил и на этот раз получил ответ. Он немного говорил — только «Тебя не было?» и «Я знаю, было занято. Все в порядке. Не беспокойся». Затем произнес те слова, которые Дикки хотел услышать: «Сделка состоялась. Не звони в полицию».
Трое мужчин в комнате увидели только улыбающегося Порта, который посмотрел на Далтона и сказал:
— Все в порядке, Эйб. Сожги их.
Дикки ничего не сказал. Он снова почувствовал себя живым и испытывал такую сильную ненависть к Порту и Далтону, какой никогда прежде не ощущал.
Далтон сжег записки в печи, а Дикки стал упаковывать сумку. У Мака сумки не было, и он стоял и ждал, пока Дикки закончит. Псих по-прежнему сидел за столом.
— Пожалуй, я останусь, — сказал он. — Мне кажется, эта работа, которую я получил здесь…
Мак бросил на него взгляд, и он замолчал. Лицо Мака распухло и выглядело безобразно, глаза стали как щелки. Затем Дикки закрыл сумку и выпрямился.
— Еще одно, — сказал он Порту. — Как насчет добычи?
— Я заберу ее, прежде чем ты туда доберешься.
— И вернешь назад?
— А ты как думаешь, что еще можно сделать, чтобы «фараоны» перестали искать ее? — спросил Порт.
Дикки пожал плечами, затем резко повернул голову к Психу и Маку.
— Пожалуй, я останусь, — повторил Псих и с тревогой взглянул на него, но возражений не последовало.
Дикки даже не взглянул на него. Он сказал: «Пойдем, Мак» — и вышел за дверь, Мак последовал за ним.
Комната выглядела так, словно здесь ничего не произошло. За столом сидел человек, только что пришедший с работы, на печи стоял котелок с ложкой, остатки какого-то обеда.
Порт взял Далтона за руку и вывел из комнаты. Он кивнул Психу, и тот кивнул в ответ. Псих сидел до тех пор, пока не услышал, как отъехала машина, затем стал есть то, что приготовил старик.
— Я буду вести всю ночь, — сказал Порт. Он увидел поворот дороги и подождал, пока не выехал на прямой участок, затем предложил: — Тогда утром ты сможешь вернуться в больницу.
— Нет, — сказал Далтон. — Не туда.
Он положил голову на спинку сиденья и дышал медленно и осторожно.
— Я поеду домой, — добавил он. — Спасибо, Порт.
Это был единственный раз, когда Далтон поблагодарил Порта, и этого было достаточно.
Порт спросил:
— Ты полагаешь, что чувствуешь себя достаточно хорошо?
— Неплохо, — сказал Далтон. — Я могу добраться до дома. — Он помедлил, затем добавил: — Я получил письмо от племянника, когда еще был в тюрьме. Он пишет, что у них построили новую больницу после того, как я был там в последний раз.
— Долго ли тебе придется там пробыть?
— Может, совсем не придется. Может, она заживет дома.
— Но тебе понадобится врач, не так ли?
— У меня будет врач. Но я думаю, она и так заживет, когда я вернусь домой.
— Да, — согласился Порт, и дальше они ехали молча.
Далтон сидел, положив руку на спинку сиденья, он первым увидел огни.
— Приближается машина, — сказал он.
Порт взглянул в зеркало и кивнул:
— Да, вижу.
Далтон продолжал наблюдать за машиной.
— Она приближается очень быстро, — заметил он. — Обрати внимание, как быстро.
Порт снова посмотрел в зеркало:
— Многие машины едут быстрее, чем эта.
— И огни, — продолжал Далтон. — У него пять фар впереди.
Порт спросил:
— Ты думаешь, это Дикки Кордей?
— Если он первым доберется до города, не знаю…
— Ты беспокоишься, что он поедет за добычей, которую я оставил в его комнате? Не волнуйся.
— Почему? Тебе не нужно возвращать ее? Ты за нее заплатил?
— Нет. Я должен ее вернуть или заплатить.
