Ознакомительная версия.
Через несколько минут стало ясно — народ не просто так сидит вдоль стены и потеет от страха. Дверь открылась, и появился молодой человек, опять же с волевым лицом, правда, отличавшимся резкой непривлекательностью, физиономию здорово уродовал перебитый нос, уши у парня были разные — одно обыкновенное, а второе маленькое, вжатое в череп и без мочки. Не так давно ему пришлось пережить несколько крайне неприятных мгновений. Обладатель разных ушей уставился на сидевших в ожидании работников ресторана и кивком подозвал бармена из бильярдной. Тот испуганно дернулся и с большой опаской покинул зал. Больше мы его не видели. Должно быть, поэтому в голову лезли самые невероятные предположения. Вслед за барменом ушли и не вернулись еще четверо в течение одного часа, а я понемногу успокоилась, конечно, ребята с волевыми лицами на многое способны, но не психи же они, чтоб устраивать в кабаке братскую могилу. Значит, вызванные из зала люди либо покинули ресторан (мне очень хотелось в это верить), либо ожидают в другом помещении.
Время тянулось мучительно медленно, парень, сидевший на подоконнике, и то устал, спрыгнул, прошелся, что-то насвистывая, и даже выглянул в холл. Особого удовольствия от всего этого не получил и откровенно зевнул. Зал постепенно пустел, пришла и моя очередь, хотя я и не очень торопила события, по опыту зная, что это часто выходит боком. Разноухий взглянул на меня, кивнул, а я побрела за ним длинным коридором мимо кухни в кабинет, который ранее занимал покойный Владимир Юрьевич. Теперь на его месте восседал мужчина лет тридцати пяти, крысиные глазки его зло блестели, длинные маслянистые волосы безуспешно пытались замаскировать раннюю лысину. Виделись мы лишь однажды, лет шесть назад, но я его узнала сразу, а вот он узнать меня не пожелал, либо сделал вид, что не узнал. В любом случае я не расстроилась.
Вместе с ним в комнате находились еще двое, наш новый управляющий Максим, потный, нервный, то и дело вытирающийся платком, и молодой парень такой зверской наружности, что поневоле рождал в душе оторопь. Завидя меня, он подобрался, а я, мгновенно напустив в глаза печаль, робко огляделась и, приоткрыв рот, попробовала произнести нечто членораздельное, икнула и замерла с самым несчастным видом.
— Садись, — сказал тип с крысиной мордой, которого вообще-то звали Виктором, но в городе он был больше известен как Еремей.
Я села, всеми доступными средствами демонстрируя страх и почтение одновременно, и, точно опомнившись, сказала:
— Здравствуйте.
Максим перевел взгляд с меня на Еремея и торопливо сообщил:
— Бодрова Виталия Константиновна, официантка. Субботу и воскресенье не работала, не ее смена.
Услышав мое имя. Еремей бровью не повел, но взгляд его изменился. Теперь в его глазах, кроме тупой злобы, появилась настороженность — выходит, все-таки вспомнил меня.
— Значит, отдыхала? — спросил он преувеличенно бодро.
— Да, — кивнула я.
— А чем занималась?
— С ребенком сидела.
— С ребенком?
— Ага. С племянницей. Семейство на дачу уехало, а она приболела. Со мной оставили.
— Ну и как, выздоровела племянница?
— Да у нее небольшая простуда, температура поднялась. А в чем дело?
— Что? — поднял брови Еремей.
— Чего случилось? Ресторан закрыт, все испуганные какие-то…
В его крысиных глазах мелькнуло удивление. Еремей молчал несколько секунд, а потом засмеялся, громко и вроде бы даже весело.
— Беда у нас, — сказал он дурашливо, когда смеяться ему надоело. — Ограбили. Вскрыли сейф, и все денежки тю-тю… — Я смотрела во все глаза, точно отказываясь верить в такое ужасное горе, затем вздохнула чуть слышно и пригорюнилась.
— Значит, в няньках сидела? Два дня?
— Нет. Вчера с вечера. Ночевала у них, а сегодня сразу на работу.
— И про беду нашу не знала?
— Нет. Откуда? Если б дома была, может, кто из наших позвонил бы, а так…
— А из ваших кто позвонить мог? — Не знаю… кто-нибудь.
— Есть у тебя здесь подруги?
— Конечно. Зойка. Устинова Зоя Федоровна, только она в эти дни тоже не работала. Замуж собралась и поехала с родней жениха знакомиться.
— Да, — кивнул Максим. — Выходные у нее поднакопились, я не возражал, .. — Не успел он договорить, как дверь открылась и на пороге появился Славка, появился да так и замер, выпучив на меня глаза. Выглядел он, кстати, преглупо.
— Привет, — пробормотал ой — Ты что тут делаешь?
Я пожала плечами, не имея представления, как ответить на этот дурацкий вопрос. Славка, немного придя в себя, приблизился к Еремею и, подумав, сел рядом. Еремей наблюдал за ним, хмуря брови, потом вспомнил обо мне и задал несколько вопросов. Я охотно на них ответила. Касались они в основном работников ресторана, кто что говорил, кто с кем дружил и кто с кем спал. Вопросы задавать ему вскоре надоело, что неудивительно, раз занимался он этим неблагодарным делом довольно долго.
— Иди, — кивнул он и поморщился, а я поспешила убраться восвояси и в коридоре столкнулась с Валькой. Увидев меня, он вроде бы лишился дара речи и замер, как Славка несколько минут назад.
— Что ты здесь делаешь? — наконец пришел он в себя, дурацких вопросов я в тот день наслушалась предостаточно, и этот был не хуже других.
— На работу пришла, — с усмешкой ответила я. Валька нахмурился и переспросил:
— На работу?
— Конечно. Я здесь работаю. Официанткой. И сегодня как раз моя смена.
Он схватил меня за локоть и затащил в какой-то кабинет, тщательно закрыл дверь и зашипел, гневно сверкая глазищами?
— Ты что, спятила? Зачем тебе это? Думаешь, он — законченный дурак?
— Кто? — выпалила я.
— Не строй из себя идиотку. Я надеялся, у тебя хватит ума исчезнуть вслед за своей подружкой.
— Она никуда не исчезала, — перебила я. — Она со своим Ванькой уехала к его родственникам.
— Заткнись, — совершенно неожиданно рявкнул Валька, прикусил губу, машинально взглянув на дверь, и понизил голос? — Ты знаешь, кто такой этот самый Ванька? Ты знаешь, за что он сидел, причем не один раз?
— Понятия не имею, то есть, что сидел, знаю, конечно, а за что, приличные люди не спрашивают.
— Ты даже не понимаешь, во что вляпалась, — в отчаянии покачал он головой. — Ванька — медвежатник, а в воскресенье в кабаке вскрыли сейф и позаимствовали деньжат.
— Много? — хмыкнула я. Валькино отчаяние не знало границ.
— Ты чокнулась, — взяв себя в руки, грустно заметил он, — И то, что ты нахально здесь объявилась, лишний раз это подтверждает.
— Я пришла на работу. О том, что ресторан ограбили, услышала только здесь.
— Уходи… — тихо сказал ой — Найди какую-нибудь дыру и носа оттуда не показывай.
— Чтобы все решили, что я имею отношение к этому ограблению?
— Ты считаешь себя очень хитрой? — невесело усмехнулся Валька. — Думаешь, если ты явилась сюда как ни в чем не бывало, все решат, что ты ни при чем?
Я ухватилась за верхнюю пуговицу его рубашки и сказала?
— Я действительно ни при чем. Чижик.
— Надеюсь, тебе повезет, — вздохнул он, лицо его было совершенно несчастным, а я подумала о Зойке, в настоящий момент не стоит ей возвращаться в город, пусть еще немного побудет в Угличе.
— Как я выйду из ресторана? — спросила я. — Кругом полно охраны.
— Идем, я тебя выведу.
Мы зашагали по коридору, спустились в под-вал и через узкую дверь вышли в переулок, там как раз стоял Валькин «Лексус».
— Я открою дверь, быстро прошмыгнешь в кабину, я тебя вывезу на проспект и вернусь в кабак.
Он торопливо прошел к машине, а я с интервалом в несколько секунд бросилась следом. На проспекте Валька притормозил, я выбралась из машины и скрылась в одном из магазинов. Немного отдышавшись и приведя мысли в порядок, зашагала к телеграфу, который располагался по соседству, и отбила Зойке послание. Надеюсь, она успеет его получить. После этого вернулась в ресторан через тот же переулок, воспользовавшись тем, что дверь все еще была открыта. Персонал ресторана пребывал в ожидании — правда, теперь не сидели в банкетном зале, а толпились на рабочих местах. В половине седьмого всем разрешили разойтись по домам, ресторан был закрыт по техническим причинам. В общей массе я покинула его, не привлекая к себе внимания. Остановила такси и поехала домой. Палыч в квартире отсутствовал, я перекусила на скорую руку и вожделенно уставилась на телефон. Если Зойка получила мое послание, она непременно позвонит. Телефон молчал как проклятый, а я носилась по коридору, изводя себя мрачными мыслями.
Около девяти в дверь позвонили, я бросилась открывать. На пороге стояли двое парней, одного из них я несколько часов назад видела в ресторане.
— Поехали с нами, — сказал он.
— Куда? — испугалась я.
— За кудыкину гору, — Он ухватил меня за локоть, точно опасался, что я окажу сопротивление, а его спутник прошел в квартиру и минут десять ее обследовал. Трудно сказать, что он надеялся найти, но осмотром явно остался недоволен, кивнул дружку, тот дернул меня за локоть, я подхватила с вешалки сумку, и мы втроем спустились во двор, где ждала машина.
Ознакомительная версия.
