Ознакомительная версия.
Миша неподвижно стоял у могилы, словно о чем-то задумавшись.
Виктор поглядывал на соседние похороны. Они немного раздражали его, мешали своим шумом.
– Странно, – думал Виктор. – Странно оказаться в роли единственного провожающего в последний путь. Где его друзья, родственники? Или он их растерял по дороге и остался под конец один? Наверно, да. Если б не мой интерес к пингвинам – кто бы его сейчас хоронил? Кто и где?..
Морозец щипал щеки. И руки без перчаток мерзли.
Виктор снова оглянулся. Он не знал, как отсюда добраться до выхода, но это его не очень беспокоило.
– Вот, Миша, – вздохнув, сказал он, наклонившись к пингвину. – Вот так люди закапывают своих мертвых…
Пингвин, услышав голос хозяина, повернулся к нему. Посмотрел на Виктора маленькими грустными глазками.
– Ну что, будем искать выход? – спросил сам себя Виктор и еще раз, уже более решительно, оглянулся по сторонам. И увидел человека, идущего к ним со стороны соседних похорон.
Этот человек помахал рукой. Виктор замер в ожидании – больше вокруг никого не было, а значит человек шел к ним.
Подошел – невысокий, бородатый, в куртке-"аляске", на груди – полевой бинокль.
«Странный наряд для похорон» – подумал Виктор, присматриваясь к вроде бы знакомому лицу.
– Извини, – сказал бородатый. – Я сектор проверял, – он дотронулся до бинокля, – смотрю – знакомый зверь! Вот решил подойти. Помнишь, Новый Год на ментовских дачах?
Виктор вспомнил и кивнул.
– Леша, – сказал бородач и протянул руку.
– Виктор.
Они обменялись рукопожатием.
– Друг? – Леша кивнул на свежую могилу.
– Да.
– А мы троих хороним… – грустно произнес он и вздохнул.
Потом присел на корточки перед пингвином. Похлопал его по плечику.
– Здоров, зверь, как дела? – спросил он. Потом поднял голову к Виктору. – Слышь, я забыл, как его зовут…
– Миша.
– Ах, да, Мишаня! Зверь в костюмчике… Красавец!
Леша поднялся с корточек. Обернулся на свои похороны.
– Ты не знаешь, где здесь выход? – спросил Виктор.
Леша посмотрел по сторонам.
– Нет, так не скажу… Если не спешишь, подожди немного, я тебя на машине вывезу… Там уже к концу идет, – он кивнул в сторону похорон. – Попа взяли занудливого… Над каждым по полчаса библию читает… Ладно, ты здесь постой, а я тебе махну, когда все кончится…
Минут через двадцать Виктор заметил в соседней похоронной толпе какое-то движение. Люди начали расходиться. Завелись моторы иномарок.
Виктор всматривался, выискивая взглядом бородатого Лешу, но у него не было бинокля, да и глаза слезились из-за налетевшего морозного ветерка. Наконец он заметил, как кто-то махнул рукой.
– Ну что, Миша, пошли! – сказал он, сделав пару шагов вперед и обернувшись к пингвину. Пингвин неторопливо пошел за ним.
Когда они дошли до трех свежих, заваленных свежими венками могил, возле них стояла на аллее только одна машина – старенький «мерседес».
– Если хочешь, давай я тебя домой отвезу, – предложил Леша, пока они еще ехали по кладбищу. – Нехорошо на поминки первым приходить…
Виктор охотно согласился и через полчаса был уже у своего парадного.
– Возьми мой телефончик, может еще встретимся, – сказал Леша, протягивая свою визитку. – Да и напиши свой, на всякий случай…
Виктор, спрятав Лешину визитку в карман, записал свой номер телефона на странице автомобильного блокнота, на липучке прикрепленного к передней панели.
Ближе к вечеру Нина собралась уходить.
– Может, останешься? – попросил ее Виктор. – Что-то вроде поминок сделаем…
Нина кивнула. Вид у Виктора был усталый. В его словах и взглядах чувствовалась неуверенность в себе.
– Иди посиди с Соней, а я что-нибудь придумаю, – сказала она.
Виктор пошел в гостиную, где Соня уже включила телевизор. Нина направилась в кухню.
– Ну что сегодня показывают? – спросил Виктор у Сони, присаживаясь рядом.
– Пятая серия «Эльвиры», – бойко ответила девочка.
Виктор достал из кармана платок и вытер сопли под носом у Сони.
На экране телевизора тянулась долгая рекламная пауза. Что-то мелькало, как в калейдоскопе. Виктор смотрел в пол, не желая утомлять глаза резкими рекламными клипами. Соня «поедала» их с интересом.
Наконец бешеный бег рекламы прекратился, пошли титры сериала и сладкая романтическая музыка расслабляюще полилась с экрана.
– Ты спать не хочешь? – спросил Виктор.
– Нет, – не отрывая взгляда от телевизора, ответила девочка. – А ты что, хочешь?
Виктор не ответил. Латиноамериканская слащавость героев сериала начинала его раздражать. Вникать в происходящее на экране ему не хотелось.
Он обернулся, разыскивая взглядом Мишу, но в гостиной его не было. Виктор прошел в спальню и увидел пингвина там. Он стоял на своей подстилке за темнозеленым диваном. Стоял неподвижно, как скульптура. Виктор присел около него на корточки.
– Ну что ты? – спросил он, прикасаясь к его черному плечику.
Миша посмотрел хозяину в глаза, потом опустил голову и уставился в пол.
Виктор задумался о Пидпалом. Вспомнил, как его брил. Вспомнил и просьбу старика, которую он обещал выполнить. Вспомнил и тут же словно оттолкнул от себя это воспоминание, хотя дрожь все равно пробежала по спине.
– Наверно, я сильно промерз сегодня на кладбище, – подумал Виктор вслед дрожи.
И снова вспомнил старика-пингвинолога, так легко и без позы ожидавшего скорой смерти. «У меня нет неоконченных дел…» – память вынесла на поверхность слова Пидпалого. Виктор мотнул головой, удивляясь этим словам. Пингвин испуганно отшатнулся, отошел на шажок и посмотрел на своего хозяина.
– У меня тоже нет неоконченных дел, – подумал Виктор и тут же виновато сам себе улыбнулся, почувствовав фальш собственной мысли.
Нет, у него были неоконченные дела, но даже если бы их и не было, вряд ли бы он так легко отнесся к приближающейся смерти. «Тяжелая жизнь лучше легкой смерти» – написал он когда-то в своей записной книжке и потом долго гордился этой фразой, произнося ее к месту и не к месту. Потом фраза как-то забылась и вот сейчас, много лет спустя, тоже вынырнула из памяти вслед за потрясшими Виктора словами старика. Два человека, два возраста, два отношения…
Миша, наблюдавший за задумавшимся хозяином, застывшим на корточках рядом с ним, подошел к Виктору и ткнулся холодным носом в его шею. Виктор вздрогнул. Холодная нежность пингвина отвлекла его от мыслей, пробудила.
Он погладил своего питомца, вздохнул и поднялся на ноги. Подошел к окну.
В заоконной темноте горел кроссворд окон дома напротив. В нем было много слов.
Виктор смотрел на эти окна, на эти доказательства обыденности жизни.
Было грустно, но тишина смягчала грусть, успокаивала ее. И спокойствие постепенно охватило Виктора. Странное и немного болезненное спокойствие, похожее на затишье перед грозой. Упершись ладонями в холодный подоконник, а ногами прислонившись к теплой батарее, он стоял и пережидал это спокойствие, ощущая его временность.
Через какое-то время Виктор услышал за спиной мягкое дыхание.
Обернулся и в полумраке комнаты увидел Нину.
– Все готово, – прошептала она. – Соня уже спит, заснула перед телевизором…
Они прошли через гостиную, в которой тускло горел огонек стоявшего в углу торшера.
На кухне пахло чесноком и жаренной картошкой. Закрытая крышкой сковородка стояла на подставке посредине стола.
– Я там у тебя нашла водку… – осторожно произнесла Нина, показывая взглядом на навесной шкафчик. – Достать?
Виктор кивнул. Нина достала бутылку и две стопочки. Потом разложила по тарелкам жаренную картошку с мясом. Сама наполнила рюмки.
Виктор сел на свое место. Нина села напротив.
– Ну как похороны? – спросила она, взяв стопку в руку.
Виктор пожал плечами.
– Тихо, – сказал он. – Никого, кроме нас с Мишей…
– Ну, за упокой! – Нина приподняла стопку перед тем, как поднести ко рту.
Он тоже сделал глоток. Наколол вилкой кусочек мяса. Посмотрел на Нину – на ее щеках появился пьяный румянец, но он только придал ее круглому личику очаровательности.
Виктор вдруг подумал, что ничего о ней толком не знает: откуда она, кто? Ну да, племянница Сергея, но и про Сергея он знал немного, хотя легко с ним сдружился. Ему было достаточно знать о «происхождении» еврейской фамилии Сергея, чтобы почувствовать его. Эта история с фамилией сразу словно поставила Сергея на невидимый пьедестал, на тот уровень, когда восхищение человеком оказывается достаточным для того, чтобы полностью ему доверять.
Виктор сам наполнил стопки и первым поднял свою.
– Ты его хорошо знал? – спросила Нина.
Виктор сначала выпил.
– Кажется, хорошо… – ответил он.
– А кто он был?
– Ученый… работал в зоопарке…
Нина кивнула, но по ее лицу было видно, что ее интерес к покойному на этом закончился.
Ознакомительная версия.
