– Хм, – полковник скривился и покрутил своим большим носом. – Насчет последнего сомнительно. Мои ребята интересовались подробностями, да и вскрытие показало… она была девственницей. Так что вариант изнасилования или предательства любимого отпадает.
– Остается еще любовь неразделенная.
Рязанцев шевельнул носом, но было непонятно, как он отнесся к замечанию гостя.
– Опрашивать весь персонал офиса я вам не советую, – сказал он и, дотянувшись до стола, выдернул из стопки лист исписанной бумаги. – В целях экономии времени. А побеседовать попробуйте вот с этими двумя девицами, тут я вам их данные и телефончики приготовил. Эти две подружки имели что-то похожее на дружеские отношения с Дубровиной.
– Почему «что-то похожее», а не именно дружеские отношения?
– Пересказывать не буду, сами поймете. Замкнутая она была, как говорится, себе на уме. Еще потрепите начальника службы безопасности. Он работает там давно, претендентов проверяет всех, и Дубровина в свое время проходила через его руки. Создалось впечатление, что он был не очень удивлен ее самоубийством.
– А ваши люди по этому поводу с ним дополнительно не разговаривали?
– Какой смысл терять время и дергать людей, когда ничто не наводило даже на подозрения о преступлении. Самоубийство это, чистой воды.
– Если это самоубийство, то не имеет, – согласился Антон.
– А у вас, кажется, по этому поводу имеются сомнения? – шевельнул носом полковник. – Ну, тогда флаг вам в руки. Вот моя визитка. Там и прямой городской номер, и мобильный есть. Звоните, если проблемы возникнут или помощь какая понадобится. Ну и особенно если сомнения подтвердятся.
В офисе банка Антону повезло. Из двух девушек, которые были ему нужны, присутствовала одна – Лена Золотарева. Вторая девушка, Вика Кушнарева, отпросилась на полдня на свадьбу и должна была появиться на работе только завтра утром. Разговаривать сразу с двумя Антону не хотелось, а тут появился шанс изолировать допрашиваемых друг от друга.
Золотарева была меленькой, миленькой и, судя по обручальному колечку, замужней женщиной. Коротенькая стрижечка и черные блестящие глаза делали ее похожей на котенка. Однако интонации, когда она стала отвечать Антону, подсказали, что характер у нее далеко не простой.
– А что? – первым делом поинтересовалась Золотарева, когда они уселись в холле со стаканчиками кофе из автомата. – В деле вскрылись какие-то дополнительные обстоятельства?
– Что вы имеете в виду? – схитрил Антон. – Вы не верите в то, что произошло самоубийство?
– Как раз в это я верю. Меня другое беспокоит – а что же у нее случилось такого, что заставило пойти на такой шаг?
– Давайте по порядку, Лена, – предложил Антон. – В уголовном розыске мне рассказали, что у вас с Дубровиной были отношения не как у всех, и в то же время их нельзя было назвать дружескими. Так были вы подругами или нет?
– А вот этого я и сама не могу сказать. Конечно, дружба бывает разной. Тем более у женщин, тем более у одиноких, тех, кто не имел семьи и мужа до двадцати шести лет. А Оксана была дурнушкой, и поэтому ей с мужиками не везло. За все время нашего знакомства около нее крутились лишь двое. Один бывший заключенный, который решил, что за него никто теперь не пойдет, кроме уродинки. А второй сам с такими странностями оказался, с такими тараканами в голове, что просто караул! Ну, в общем, у нее ничего не пошло. Ни с первым, ни со вторым.
– Она страдала от этого?
– Думаю, что страдала, только не показывала вида. Храбрилась, строила из себя современную независимую леди. Она ведь институт окончила с красным дипломом, в аспирантуру собиралась, а заведующий кафедрой подсунул другую на комиссии. Любовницу свою. И здесь в банке Оксанка в гору пошла почти сразу. Она ведь была умницей, упертой. А кое в чем и занудой. Вот и посудите, какая тут может быть дружба. Мы иногда проводили вместе вечера, кое-какие интересы были общие. Но это все потому, что у нас в коллективе либо бабы в возрасте, для которых мы… В общем, нет у нас с ними теплых отношений. Или соплюхи, которые только-только пришли. Тут уж, извините, нам неинтересно с ними. Вот и общались иной раз на работе да на корпоративах.
– То есть, что у нее на душе, вы не знали?
– Догадывалась, так точнее. А теперь можно сказать, что и в день перед ее смертью можно было догадаться, что с Оксанкой что-то творится неладное. Но задним умом, сами знаете, трудно быть объективной.
– Она была не в себе накануне смерти? Унылая, потерянная, плакала? Какая?
– Да наоборот! Агрессивная! Знаете, как это бывает у людей со сложными характерами: что-то не ладится, вот человек и бесится. Вот и у Оксанки нечто подобное, наверное, было. Только не в ее характере было травиться. Хотя тоже трудно вот так заявлять огульно. А если у нее в жизни долгое время не ладилось, если несколько лет что-то копила в себе, то мог быть и всплеск. Психанула и наглоталась таблеток!
Ничего нового для себя Антон не ждал от беседы со второй девушкой, но она его все же поразила. Например, тем, что была полной противоположностью Золотаревой. Вика Кушнарева была крупной, полноватой девушкой с добродушным характером. И она была не замужем. Эту информацию Антон вытянул у Золотаревой в предшествующей беседе.
Поговорить с ней Антону удалось только вечером после работы. Вика согласилась зайти с ним в соседнее кафе, но все время беспокойно оглядываясь по сторонам. Наконец, когда они нашли свободный столик, девушка призналась в том, что ее волновало.
– У вас удостоверение при себе есть? Ну, что вы полицейский.
– Есть, – соврал Антон. – А вы что, мне не верите? Тогда вот вам телефон, позвоните в Главное управление…
– Я-то верю, только есть один человек… мужчина, который…
– …очень ревнивый, – продолжил мысль Антон, – и мне лучше представиться, чтобы он понял, что разговор у нас чисто деловой, и я вас не «клею» и не «кадрю». Так?
– Ну, так, – грустно засмеялась девушка.
Было в этом невеселом смехе очень много информации. Вика не красавица, крупная – что называется, на любителя. А тут мужик, наверное, в основном положительный, есть шанс выйти за него замуж. Или он не торопится делать предложение, или женат, но есть шанс, что разведется или уйдет от жены к любовнице.
– Разберемся, – уверенно заявил Антон, – я вас компрометировать не намерен.
И началась беседа, которая позволила Антону взглянуть на ситуацию в несколько ином свете. Вика, например, с большой уверенностью заявила, что Оксана была глубоко несчастным человеком. Она сторонилась других сотрудниц, ни с кем не сближалась, а вот Вику и Ленку терпела. Почему именно «терпела»? Потому что отношения были как бы натянутые. И откровенно не поговорить, и смех искусственный. Ленка была с Оксанкой жестокой, а вот Вика ее жалела, снисходительно относилась к ее замкнутому характеру.
– А что, по-вашему, могло послужить причиной самоубийства? – задал Антон вопрос наудачу.
– Любовь, конечно, – уверенно заявила Вика. – Это всегда чувствуется, тем более женщинами. Любила она кого-то, страдала, я бы даже так сказала. Неразделенная любовь.
– Вы уверены? Может, вы и с объектом ее любви знакомы?
– Надо знать Оксанку! Да она разведчиком смогла бы работать. Разве узнаешь! Это я так, женским чутьем угадала.
Как Антон ни менял вопросы, как он ни крутил, но ничего конкретного или полезного так и не узнал. Скрытная, ни с кем не стремящаяся иметь отношений девушка. С Золотаревой и Кушнаревой отношения поддерживала, но… странные отношения. Для чего, почему? И какой она жизнью жила? Дома у нее обе девушки бывали, и не раз. Следов пребывания мужчины, как они убеждали Антона, там не было. Не водила она никого домой, если и был у нее любовник. Это Вика и Лена поняли, не маленькие.
Наступил черед повидать начальника службы безопасности майора полиции в отставке Олега Карпова. Крепкий, невысокий, с толстой шеей, лет тридцати с небольшим. Костюм дорогой, темный, выражение лица надменное. Именно выражение лица, а не поведение. Это Антон уловил сразу. Надменные, они надменны во всем, на протяжении всего общения. А этот только узнал, по какому поводу и откуда Антон, как сразу стал подобострастным и как будто на голову ниже. Они уселись в его кабинете, причем Карпов зачем-то запер дверь на ключ.
– Да, да! Хорошая она была девка! – закивал он и стал зачем-то приглаживать коротко стриженные волосы на абсолютно круглой голове. – Начальство ее ценило, в кадровом резерве держало. Она девка умная была. Я ж ее принимал на работу несколько лет назад, проверку делал. Гордостью она моей была.
– Вы пытались с ней завести отношения? – догадался Антон. – Так ведь?
– Твою мать, – проворчал не очень злобно Карпов. – Настучал кто-то.
Эсбэшник тихонько засмеялся, и получилось у него это как-то немного гаденько. И руки он не знал куда девать.
– Она на мордашку так себе была, вы фото, наверное, видели. А телом ничего, стройненькая. Ножки толстоватые, но как раз…
