— Все свободны. Капитан, останься, — приказал Седой. Когда посетители удалились, он пожал руку детективу: — Молодец. Смело, остроумно, беспроигрышно. Честно скажу, не ожидал от тебя такого.
Воспользовавшись случаем, капитан рассказал о том, как его насильно напоили, об охоте, устроенной на него, о визите подполковника к Бобу.
— Я знаю, что у него рыльце в пушку. Давно бы его отдал под суд, но не так это просто: подполковника подпирают мощные политические фигуры… Неважно, — генерал вдруг весело улыбнулся, сбрасывая с себя груз проблем. — Главное — сокол на свободе. И он еще доставит немало хлопот этому воронью. Как он себя чувствует? Не сломался в тюрьме?
— Трюкач не из тех, кто легко ломается. Я уверен, он даже закалился.
— Отлично. Боб выдвигает на выборы целую команду своих кандидатов — отъявленных негодяев, полностью от него зависящих. Если они победят на выборах, нам с тобой, капитан, придется козырять им и выполнять их преступные приказы. Трюкач, если ему повезет, свалит Боба. Вот почему мы должны его поддерживать.
— Стас, ты идиот, который приносит счастье! — Трюкач заключил друга в объятия.
— Слава Богу, ты вернулся, Влад. Я готов был наложить на себя руки — ведь это я отправил тебя в тюрьму. Как глупо все получилось!
— Ладно, проехали.
— Ты пс обижаешься? Поверь, у меня были самые добрые намерения.
— Благими намерениями устлана дорога в ад. Прошу тебя, не предпринимай ничего, не посоветовавшись со мной.
— Хорошо, Влад. Как ты перенес тюрьму?
— Оказалось, что там обитают немного грубые, но очень милые люди. Впрочем, хватит об этом. Сегодня каскадеры гуляют, а какая гульба без женщин. Едем за Викой, Стас…
Дешевая пивнушка на Петроградской стороне, где собирались фанаты автогонок, встретила каскадеров и Вику радостным ревом. Кто-то побежал за фотоаппаратом, чтобы снять сенсацию. Еще бы, Трюкач появился в обществе заклятого врага! Кто-то бросился заказывать пиво, в которое недрогнувшей рукой добавлялась контрабандная водка. Веселье закипело!
Перекрикивая, перебивая друг друга, болельщики вспоминали то один, то другой драматический эпизод автогонок. Они были живой «видеопленкой», на которой запечатлелись страницы жизни Трюкача, вспыхивавшие, как яркие видеоклипы.
— Гитару Трюкачу! Гитару!
Откуда-то появилась шестиструнка. Влада подхватили десятки рук, поставили на стол.
— Спой, Трюкач! Спой!
— Тихо! — Стас стукнул по столу кружкой из толстого зеленого стекла с такой силой, что у бармена задергалась щека, — дорогая кружка предназначалась исключительно для важных посетителей.
Воцарилась тишина. Влад окинул прокуренный зал шальным взглядом, ударил по струнам:
Я петь не буду, хоть ты тресни!
Не потому, что я нахал!
Какие это, к черту, песни, Мотор пропел, я только записал…
В пивнушку набивались все новые посетители. За столиками уже не хватало мест, и они пили стоя.
Захваченная всеобщей эйфорией, Вика подхватывала со всеми припев каскадерской песни. Счастливая оттого, что к идолу, которому покланялась толпа, она может прикоснуться, вобрать в себя жар его дыхания и страстные судороги тела!
В сумочке заверещал телефон. Вика встрепенулась, словно сучка, которую дернули за поводок. Ее требовал к себе Боб. Стараясь быть незамеченной, она направилась к выходу. Увидев это, Влад опустил гитару. Словно оплеванная, Вика прошла сквозь строй расступившихся людей к выходу.
Глава 4
БОБ
Тонкие шаловливые пальчики! Завитушки белых волос! Картинный овал лица, голая девичья грудь! Прищурясь, сладко потягиваясь, Боб подставлял себя под ласковые руки Вики.
Улыбаясь бесчувственной улыбкой манекена, она гладила и почесывала его, как почесывала бы борова или пса. «Неужели он этого не понимает? Или ему все равно?»
Нет, Бобу не было все равно. Внешне могучий и неприступный, он, как и большинство мужчин его типа, был болезненно самолюбив. Он давно оплатил Вику и на любого, кто обращал на нее внимание, смотрел как на вора, лезущего в его карман.
Самым отвратительным и удачливым вором был, безусловно, Трюкач. Благодаря потайному магнитофону, установленному в «мерседесе», Боб сразу же узнал об измене Вики. К счастью, она не попалась ему под горячую руку, иначе он в припадке ярости мог бы ее изувечить. Бобу удалось сдержать первый порыв гнева. Позже, приготовившись к серьезному объяснению, он вдруг понял, что не сумеет этого сделать.
Он не мог признаться в полученном оскорблении. Однако оно требовало ответа. И нашло. Боб начал пользовать Вику в извращенных формах, порой граничащих с садизмом, чем еще более отдалил ее от себя, и даже не столько физической болью, сколько душевными страданиями.
«Наверное, так не обращаются даже с проститутками. Шлюха может поднять крик, завопить, что се насилуют. Я же в этих стенах совершенно беззащитна. Я даже не имею права ничего возразить. Я продалась и должна терпеть все. Должна улыбаться и быть обаятельной, получая сексуальные травмы, — Вика закрыла глаза, на минуту представив, что ласкает Влада. — Какая же я грязная тварь. Хуже уличных проституток. Если бы можно было плюнуть себе в рожу, мне следовало это сделать».
— Не нервничай, кошечка, — волосатая лапа Боба начала сжимать ее гениталии… Но мелодичная трель сигнализации нарушила чувственные утехи бизнесмена. — Ничего не поделаешь, милая, дела, — усмехнулся он, хорошо понимая состояние партнерши. — Иди оденься, милая.
Боб испытывал затаенную радость мщения от сознания того, что стоило ему сказать открыто о причине сексуальных пыток, которым он подвергал возлюбленную, как она, собрав остатки гордости, отвергла бы его. Но он не говорил ничего, продолжая тайно мстить за измену.
Одевшись, Боб прошел в каминный зал. Здесь его уже ждал Желудь.
— Я крепко влип. Меня подставили, как начинающего опера, — подполковник во всех подробностях рассказал бизнесмену о ходе и провале задуманной им операции.
— Значит, Трюкач опять на свободе! — Боб метнул на Желудя испепеляющий взгляд. — Ты поражаешь меня своей беспомощностью. Мало того что ты упустил каскадера, ты еще и сам по уши в дерьме! Вместо того чтобы вытаскивать меня, ты теперь сам нуждаешься в моей помощи! Ладно, не раскисай, — Боб брезгливо посмотрел на окончательно упавшего духом подполковника. — Нам есть к кому обратиться за помощью. Тебя не уволят. И мое обещание остается в силе: ты будешь начальником милиции, но все придется отработать сполна.
— Не сомневайся, Боб, — Желудь с готовностью выпятил грудь, как будто собирался немедленно кинуться на невидимых врагов.
— Сегодня вернулся из командировки Трансформер. Я поручу ему заняться Трюкачом. Вам надо познакомиться, чтобы в дальнейшем поддерживать связь друг с другом. — Бизнесмен склонился к микрофону: — Позовите Трансформера! — распорядился он.
В лакейской, где собралась шоферня, холуи Боба в модных костюмах для выездов за пределы офиса и в пятнистой форме десантников для охраны, царило нездоровое оживление.
Человек, в котором все было квадратным: массивные плечи, подбородок, кулаки, возможно, даже мышцы, под общий хохот упер локоть в столешницу, предлагая окружающим помериться с ним силой. Двое холуев сидели в стороне со смущенными, раскрасневшимися лицами. Они уже испытали на себе силу его мускулов.
— Ну давай! Налетай все, кому не лень!
Со смехом несколько холуев повисли на руке Трансформера, и он, играючи, отшвырнул их в сторону. В этот момент посыльный дотронулся до его плеча:
— Тебя срочно вызывает Боб.
— Отстань, — отмахнулся от него силач. — На, держи, — он протянул ничего не подозревающему холую табурет, на котором сидел. — Иди в угол, поверни его сиденьем ко мне.
Трансформер достал громадный тесак. С силой швырнул его. Металл вонзился в сиденье, едва не повалив побледневшего от страха холуя.
— Ну ладно, в следующий раз я покажу вам еще кое-что, — он лениво поднялся и с чувством собственного достоинства направился к шефу.
